Пламя разгорается

— При умножении нечестивых — умножается беззаконие, но праведники увидят падение их, — пробубнил Стефан и перекрестился.

— Вот же головы задурили! — Кэр громко выдохнул. — Ну, что, Марна? Что теперь скажешь? Женщина поджала губы.

— Вы ни в чем не виновны! И не корите себя, — сказал эрсати.

— Но мы нарушили… — Мария покраснела.

— И правильно, — подмигнула ей Йарика. — Кому нужна эта невинность? Признайся, Стефи, совратил девку?!

— Я?! — юноша вспыхнул. — Мы…

— А оружие? — не давая шивере развить тему, спросил Кэр. — Почему в нас не стреляли?

— У нас было всего два ружья, — сказал Стефан.

— Все ясно — пушечное мясо! Вырежут или ограбят — не страшно, всегда есть другие дураки. Выживут — хорошо. Не выживут — привезут новую партию.

— Не говорите так, — не поднимая глаз, сказала Мария. — Мы жили доброй паствой и во всем слушались преподобного Антония. Он открыл нам — что есть добро и что есть зло, рассказал…

— Кстати об этом праведнике… — на последнем слове Кэр скривился. — Кто он такой? И Михаил. Мне показалось — они не из беженцев.

— Нет, что вы. Преподобный Антоний — миссионер. Он и такие, как он, получают образование в Новом Иерусалиме, а потом идут на окраину и проповедуют слово Божие.

— Интересно… — эрсати так увлекся беседой, что даже зуд стал не столь нестерпимым.

— То, что вас хотели заживо в гробы заколотить, — это добро или зло? — спросила Йарика.

— Это… Мы сами не устояли перед соблазном.

— А почему не поженились, раз так чесалось?

— Мы хотели. Истинная правда! Но преподобный не дал согласия. Он сказал, что до весны нам должно испытывать свои чувства на прочность. И лишь удостоверившись в них, получим благословение.

— Вот и займитесь чувствами! А мысли о вине выбросите из головы! — сказала Марна. — Стефан, посмотри, какая она у тебя красавица. Неужели она не стоит того, чтобы за нее бороться?

— Она стоит всего, — прошептал юноша, глядя на свою избранницу.

— Другое дело…

— Но вы все равно должны нас выгнать.

— Снова за свое? — в голосе Марны появились нотки раздражения.

— Нет-нет, вы не поняли, — поспешил оправдаться Стефан. — Вы не все знаете.

— Так поделись.

— Они не оставят вас в покое. В деревне есть какие-то приборы. С их помощью преподобный связывался с Новым Иерусалимом.

— Радио? То есть вас пасли?

— Пасли? — на лице юноши отразилось непонимание. — Нет, у нас нет скота. Должен был весной появиться. А пока…

— Стоп! Кто нас не оставит в покое?

— По вашему следу уже должны идти… Инквизиторы.

— И как далеко они будут идти?

— Очень далеко… везде, где проедете вы, проедут и они. Обратите внимание — дороги в Земле Обетованной лучше, чем за ее пределами. Инквизиторы должны иметь возможность свободно передвигаться. За этим следят, чистят дороги. Все это время стоявший у окна Кларк от души выругался.

* * *

— Марна, я бы взял еще восточнее, — сказал Кэр. — Пусть получится крюк, но у нас появится шанс не познакомиться с местными столпами закона и порядка. Если хотя бы половина из того, что говорят наши голубки, правда — нам не устоять.

— Как думаешь, они могут устроить засаду? Они стояли на дороге позади тягача. Пока еще можно позволить себе остановку. Прошел день с момента инцидента в деревне, а никаких намеков на погоню не было.

— Вряд ли, если только они не полные фанатики. А преподобный мне таковым не показался. Он… как бы это сказать. При всей своей вере он напоминает надсмотрщика. Я все понимаю: жестокие времена требуют решительных действий. Но заживо класть в гробы… Да за что?!

— Не забывай — они дают людям веру. А это многого стоит.

— Помню, помню. Но опускаться до ведьм и костров — это слишком. Они больше перебьют, чем обратят в свою веру. В конце концов, люди возьмутся за вилы.

— Тебя это так волнует? — в голосе Марны звучало удивление.

— Меня волнуют потенциальные преследователи.

— Так что о засаде?

— Сама подумай. Если они не фанатики, то, скорее всего, наш тягач им приглянется. Значит — подрывать дорогу вряд ли станут. Тем более, для этого надо, как минимум, обогнать нас.

— А им точно надо обгонять? Откуда ты знаешь, что впереди нет еще одной деревни или даже города? Ты можешь поручиться, что следующая встреченная деревня не поднимется и даст нам вилами под бок?

— Вилами? — Кэр скривился.

— Образно я, образно. Кэр покачал головой.

— У тебя есть другие предложения?

— Я просто хочу уяснить ситуацию.

— Потому я и предлагаю идти на восток. Так больше шансов миновать эту обетованную землю. Не знаю, сколько дорог тут расчищено, но вряд ли много.

Банальная засада или что-то вроде волчьей ямы — вполне вероятны. Но опять же все упирается в скорость инквизиторов или наличия подчиненных им деревень. Если сделать крюк — нас будут гнать. Откусывать по кусочку прямо на ходу. Но не смогут перехватить, когда мы того не будем ожидать. Мне кажется — это шанс. Марна задумчиво уставилась на верхушки деревьев.

— Самое смешное, мы можем стремиться к миражу, — сказала она.

— И ты туда же? — сплюнул эрсати. — С каких это пор выживание стало миражом?

— Нет-нет, — улыбнулась женщина. — Не обращай внимая. Хорошо, идем на восток. Знать бы только — как долго?

— Думаю, еще пары дней в таком же темпе хватит.

— А ты хоть примерно представляешь, где мы? Кэр почесал щеку. На его лицо, все в болячках, кровоподтеках и расчесах, было страшно смотреть.

— Нет, — пожал плечами.

— Это внушает оптимизм…

— Все, что я знаю: мы должны быть где-то восточнее границ прежней Франции. Точнее не скажу. Вряд ли Земля Обетованная разрослась шире. Хотя деревни вполне могут попадаться. Здесь, видно, дорогу чистили. Надо ориентироваться на проходимость — чем хуже, тем нам лучше.

— Значит, ищем плохую дорогу и по ней едем?

— Кстати, неплохая идея, — кивнул эрсати, но тут же напрягся. — Тише, — сказал он. — Слышишь? Марна прислушалась. Сквозь шелест деревьев пробивался какой-то странный, необычный звук — еще далекий и прерывающийся.

— Да, но не пойму, что это.

— Гракх! — завопил эрсати. — Заводи свое корыто! Все на борт — и больше никаких остановок!

— Кэр?! — Марна вздрогнула от неожиданности.

— Мотоциклы это! Мотоциклы! — бросил эрсати. — Быстро в машину!