Пламя смерти

— Да у меня со вчерашнего вечера во рту капли вина не было, — возмутился Гунвальд. — Сейчас Дилль тебе всё расскажет.

Дилль коротко рассказал монаху, каким образом они попали в Григот. Герон завистливо вздохнул.

— Я бы тоже не отказался прокатиться на драконе.

— Не, — помотал головой Гунвальд, — он возит только тех, кто залезает драконам в пасть или показывает им голую задницу.

Вошедшая Ирме удивлённо приподняла брови, услышав последнюю часть фразы.

— Прошу к столу.

Дилль свирепо посмотрел на Гунвальда, который, едва усевшись за стол, принялся поглощать куски ветчины, предварительно намазывая их утиным паштетом.

— Госпожа Ирме, — Дилль остановил хозяйку, уже велевшую слуге принести новый окорок и вино, — не нужно. Мы спешим — вскоре начнётся нападение хивашских зомби, и мы с этим обжорой должны стоять на стене. А если вы принесёте ещё и вина, он из-за стола вообще никогда не выйдет.

Гунвальд возмущённо просипел что-то неразборчивое, но Дилль уже поднялся.

— Мы надеемся ещё раз воспользоваться вашим гостеприимством, — велеречиво сказал он. — Только отгоним мертвяков от города.

Монах нахмурился и поднялся. Ирме тут же вскочила.

— Ты никуда не пойдёшь. Тебе ещё рано махать топором.

— Но, дорогая, если я не буду тренироваться, то никогда не поправлюсь.

— Лекарь ясно дал понять, что тебе нужен покой.

— Я сам себе лекарь.

Дилль красноречиво показал Гунвальду взглядом на дверь. Каршарец схватил со стола кусок хлеба и вазочку с какой-то сладостью.

— При дворе меня научили, что ужин нужно завершать десертом, — пояснил он. — Будешь?

— Ты ещё прожорливее вампиров, — покачал головой Дилль.

— Мне нужно силы восстанавливать после нападения того дохлого колдуна.

Гунвальд по пути прикончил десерт и посетовал, что не прихватил вина. Дилль, опасаясь, что сейчас каршарец захочет посетить какой-нибудь кабак, потащил его к главным воротам. Они успели — зомби ещё не появились. Зато на стенах теперь находилось множество воинов — в большинстве своём вампиры, но среди них Дилль видел и людей. В основном все были вооружены разнообразным колюще-режущим оружием — оно и понятно, уничтожить неупокоенного мертвяка можно, только разрубив его на части. А стрелы и арбалетные болты зомби не страшны. Однако, лучники и арбалетчики тоже находились на стенах — ждали, когда подберутся живые хиваши.

— Ты, ученик, встанешь здесь, — сказал полумастер Вальдор. — Посмотрим, на что твоя огненная палка способна в настоящем бою.

— Это магический посох. Лучше бы мне встать, где обзор получше, — Дилль критически осмотрел узкую бойницу.

— Любишь ловить стрелы грудью? — еле заметно усмехнулся гигант. — Тогда хотя бы сними эту оранжевую тряпку, не то все хивашские стрелки будут в тебя метиться. Возьми в оружейной куртку и кольчугу. Встанешь в стрелковую башню — всё равно от скорпионов первое время толку не будет. А ты иди за мной.

Дилль прислушался к совету, вспомнив, заодно, наставления покойного Офолла — в бою магов выбивают первыми. Да и прохлада наступающей осенней ночи не располагает к лёгкой одежде. Он подошёл к оружейной комнате, что была пристроена к стене, и выбрал себе подходящую куртку из толстой грубой ткани с нашитыми на неё бронзовыми бляшками и шлем по размеру. Поколебавшись, взял и меч — он не думал, что в бою меч ему пригодится, но чувствовать на себе косые взгляды вампиров не хотелось. Ведь по их понятиям настоящий воин должен быть вооружён мечом. Или топором, на худой конец.

Гунвальд, которого разместили между двумя неразговорчивыми вампирами, с подвыванием зевнул и уселся на корточки, прислонившись спиной к стене.

— Разбудите меня, когда начнётся, — сказал он соседям и тут же захрапел.

Дилль подивился спокойствию каршарца — как можно спать, когда приближаются тысячи врагов? Сам он испытывал странное лихорадочное возбуждение, но не от страха, а от предвкушения предстоящей битвы.

Тут Дилль поймал себя на мысли, что о неминуемой схватке он думает с неким удовольствием. Каждый раз, когда он призывал к жизни драконью ярость, он испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение от уничтожения врага. Сейчас драконья ярость спала где-то глубоко в его груди, но её отголоски заставляли Дилля возбуждённо вглядываться в густеющие сумерки. Он поразмышлял над тем, как его изменил дар Тринн. Да и прикосновение душ с Илонной тоже, наверное, сыграло свою роль. Драконья ярость и кровожадность вампиров — убойное сочетание. Убойное, разумеется, для врагов.

Порыв ветра донёс смрад гниющего мяса. Дилль всмотрелся вдаль, но пока ничего не увидел. Зато стоящий неподалёку молодой вампир вскинул руку.

— Полумастер, враги у третьего брода.

Дилль вгляделся в ту сторону, куда показывал молодой воин. Его ночное зрение не было столь совершенным, как у истинных вампиров, но Дилль сумел разглядеть какое-то неясное шевеление. Вскоре он уже вполне отчётливо мог разглядеть мерно шагающих зомби. Теперь запах гниения уже не налетал порывами, а висел в воздухе, заставляя Дилля морщить нос. От вони проснулся даже Гунвальд, выглянул за стену и ругнулся на неупокоенных мертвяков, которым делать больше нечего, кроме как бродить по земле и будить честных каршарцев.

Зазвучали сигнальные рожки, воины на стенах приготовились к отражению атаки. Около стены разгорелись большие костры, на которых кипятили смолу. Дилль встал между двумя зубцами, прикидывая сектор обстрела, и остался доволен — здесь его огненные сгустки не будут ограничены узкой амбразурой.

— Ну, идите сюда, твари, — прошептал он и вытащил из безразмерного мешка посох.

Однако мертвецы не пошли в атаку. Они остановились, не доходя пары сотен шагов до стен Григота, затем начали разделяться на две колонны, которые не спеша направились в обход города. Вдалеке маячили хивашские всадники, здоровенные пустынные псы и шаманские кибитки. Ни воины, ни колдуны явно никуда не торопились, потому что вскоре Дилль увидел множество разведённых костров. Пока их поднятые брали в кольцо Григот, живые хиваши с удобствами расположились вне досягаемости вампирского оружия.

— Эти ублюдки хотят нас уморить вонью, — поделился мыслью подошедший Гунвальд. — Похоже, они всерьёз решили взять город в осаду.

Дилль озадаченно почесал в затылке — по всей видимости, в Тирогис вернётся он не скоро.

* * *

— Куда?!! Куда ты столько энергии набрала?!! У-у, бестолочь!

Мастер Оквальд отпрыгнул назад, и вовремя. Меч в руках вампирши окутался магическим огнём, ярко вспыхнул и разлетелся в стороны каплями расплавленного металла. Илонна, взвизгнув, отшвырнула от себя обугленную рукоять и затрясла обожжённой кистью.

— Сколько тебе говорить — не торопись, — негодовал Оквальд. — Ты должна была накачивать энергию плавно, без рывков, постепенно увеличивая накал. Тогда твой меч превратился бы в настоящее магическое оружие. А ты, балбесина, что сделала? Молчи, не отвечай, я и без тебя знаю. Ты вбухала разом все собранные эрги. Конечно, ни один меч не выдержит такого.

Мастер Фиррис задумчиво щурил серые глаза, наблюдая за неуспехами дочери на магическом поприще. У него до сих пор не укладывалось в голове, что она каким-то невероятным образом обрела магический дар. Однако раньше Илонна не умела ни швыряться огненными шарами, ни превращать свой меч в огненный. Точнее, в расплавленный. Поначалу он довольно скептически отнёсся к тому, что Илонна должна долго обучаться в магической Академии. Ну, стала она обладателем непонятных магических сил, и зачем забивать голову заумными заклинаниями? Но теперь скепсис исчез — мастер Фиррис убедился, что для необученного владение магическим даром ничуть не менее опасно, чем обладание острейшим мечом. Вернее сказать, намного опаснее.