Пламя в ночи

Аделаида заморгала и попятилась. Гриффин продолжал наступать на нее.

— Ваши лекции влияют на меня опасным для вас образом! — Он сознавал, что говорит резче, чем обычно. — Всякий раз, когда вы начинаете меня отчитывать, делать мне замечания или отдавать мне приказы, у меня возникает непреодолимая потребность поцеловать вас и целовать до тех пор, пока вы не замолчите.

Она вздернула подбородок.

— Должна вам сказать, что никогда еще ни один мужчина не говорил мне такие возмутительные вещи.

— По-видимому, вы встречали на своем пути не слишком много криминальных лордов. — Гриффин остановился почти вплотную к ней и положил ладонь на дверцу гардероба позади нее. — Мы, криминальные лорды, вообще склонны к возмутительному поведению.

— Ни минуты в этом не сомневаюсь, — парировала Аделаида. — Но если вы рассчитываете таким образом меня запугать, то вы ошибаетесь.

— В действительности я бы лучше вас поцеловал, — сказал он.

От ее аромата у него туманилось сознание. Хотя, с другой стороны, возможно, это просто от недостатка твердой пищи. Он придвинулся еще немного ближе, проверяя свои ощущения.

— Понятно, — сказала Аделаида. — Что ж, боюсь, что при данных обстоятельствах ваша реакция всего лишь естественна.

Он чуть выпрямился.

— О чем это вы, черт возьми?

— Позвольте вам объяснить. — Аделаида заговорила бесстрастно, ее голос стал похож на голос ученого. — Вы испытываете ко мне признательность, потому что последние три дня я сидела у вашей постели и занималась вашей раной. Я уже замечала, что раненые или больные мужчины склонны воспринимать женщину, которая за ними ухаживает, как ангела. По крайней мере в течение короткого времени. Но вам не о чем беспокоиться, мистер Уинтерс. После того как мужчина выздоравливает, это впечатление обычно быстро проходит.

— Поверьте, миссис Пайн, за все время, сколько я с вами знаком, мне ни разу, ни на секунду не приходило в голову увидеть в вас ангела. То, что я испытываю, — это простое желание целовать вас до тех пор, пока вы не прекратите читать мне лекции. И если вы прямо сейчас не броситесь к двери, именно это я и сделаю.

Она замерла неподвижно, глядя на него широко раскрытыми глазами. В атмосфере между ними бурлили горячие токи. Не нужно было обладать паранормальными способностями, чтобы почувствовать повисшее в воздухе напряжение. Такое состояние возникает между двумя людьми, испытывающими друг к другу чувственное влечение, когда они силой обстоятельств оказались в очень тесной близости. Напряжение сродни тому, что возникает при грозе.

Сознание, что она тоже возбуждена, доставило Гриффину удовлетворение. Это очень воодушевляло и прибавляло сил. «Прямо-таки тоник, — подумал Гриффин, — бодрит лучше любого питательного бульона».

— Не могу не заметить, что вы не бросились к двери, — заявил он.

— Нет, — тихо сказала Аделаида, казалось, у нее перехватило дыхание. — Не бросилась.

— Позвольте спросить — почему?

— Сама точно не знаю, — призналась она. — Может быть, из любопытства.

— Вам любопытно, каково будет поцеловаться с мужчиной моей специфической профессии?

— Столь необычная возможность предоставляется не так уж часто.

Слабо завуалированный вызов лишь подстегнул его желание.

— Небось думаете, что если результаты эксперимента вас не удовлетворят, вы всегда можете снова меня усыпить?

— Да, такой выход у меня есть. Признаться, при существующих обстоятельствах я удивлена, что вы готовы пойти на риск.

— Ну, так же криминальный лорд. Риск — непременный спутник моей профессии.

Он легко потерся губами о ее губы, он намеревался превратить поцелуй в медленную, соблазнительную прелюдию. Но стоило ему коснуться ее, как энергия, окутавшая их, неожиданно вспыхнула. В мгновение ока поцелуй превратился из искушающего в жаркий, обжигающий. Гриффина охватило ликование и удовлетворение.

Он знал, что будет так!

Он почувствовал, что потрясение от осознания и понимания этого прокатилось по телу Аделаиды в то же самое мгновение, что и по его собственному. О медленном нарастании жара между ними не могло быть и речи. Без предупреждения оба оказались на грани потери самообладания, от остроты ощущений обоих бросило в дрожь.

Аделаида обвила руками его шею, руки ее скользнули под воротник халата и коснулись обнаженной кожи — кожа к коже. Гриффин прижался теснее, всем своим телом пригвоздил ее к дверце гардероба, так чтобы чувствовать округлость ее грудей, женственные очертания бедер под плотной тканью платья.

Кровать была так близко…

— Нет. — Аделаида освободила рот из плена его губ. — Мы не должны. Ваша рана…

Гриффин смутно сознавал, что плечо ноет, но почему-то это казалось не важным. Он снова склонился к Аделаиде и стал целовать ее шею. Шпильки выпали из ее прически, и волосы рассыпались по плечам, так и маня прикоснуться.

— Забудьте про мое плечо, — пробормотал Гриффин, касаясь губами ее невероятно нежной кожи. — Я именно это собираюсь сделать.

— Ни в коем случае. — Голос Аделаиды зазвучал тверже. Она уперлась ладонями в его грудь под тканью халата. — Это опасно, рана может открыться. Сейчас она очень хорошо заживает, мы не должны рисковать.

Вероятно, в ее словах был резон, но Гриффин не хотел об этом задумываться. Тем не менее чары были разрушены, по крайней мере для нее. Он тяжело вздохнул и неохотно отступил от Аделаиды.

— Сейчас я буду одеваться, миссис Пайн. Если хотите, можете остаться и смотреть. Думаю, вы уже видели у меня почти все, если не все, так что нам нет нужды заботиться о приличиях, не так ли?

Не удостоив его слова ответом, Аделаида молча повернулась и быстро пошла к двери.

— Я буду ждать вас внизу, в библиотеке, — сказала она. — Теперь, когда вы уже явно находитесь на пути к выздоровлению, нам нужно очень многое обсудить.

Гриффин дождался, пока она окажется у двери.

— Аделаида, прежде чем вы уйдете, позвольте задать один вопрос.

Она взялась за ручку двери и оглянулась на него.

— Вы говорили, что вам было любопытно узнать, каково целоваться с криминальным лордом. Меня интересует, ваше любопытство удовлетворено?

— Вполне.

Она вышла в коридор. Она не то чтобы бежала в буквальном смысле слова, но, во всяком случае, шла очень быстро.

В библиотеке для Гриффина были приготовлены яичница, тосты, кофе и кекс. Там же его ждала Аделаида. За время, пока он одевался, она снова собрала волосы в строгий узел на затылке. Теперь на ней не было белого передника, а вместо практичного домашнего платья она снова надела превосходно сшитое по самой последней моде траурное платье: лиф, скроенный как блузка, и юбка в складку, все в дымчатых оттенках серого цвета.

Глядя на нее сейчас, Гриффину не верилось, что совсем недавно в спальне был настоящий взрыв чувственного фейерверка. Аделаида снова казалась холодной и сдержанной. Выражение ее глаз было непроницаемым. Однако в воздухе между ними по-прежнему бурлили энергетические токи напряжения, и сознание этого доставило Гриффину некоторое удовлетворение. Он подошел к столу, на котором его ждал поднос с завтраком.

— Как вы заметили наверху, нам нужно о многом поговорить, — сказал он.

— Сначала позавтракайте, сэр, — возразила Аделаида. — Вам нужно подкрепить силы.