Пламя в темноте

Но с Шаяном всё было иначе.

Я плавилась от каждого его прикосновения, он сводил меня с ума.

Я безумно хотела этого мужчину. Он был огнём, сжигающим меня заживо. Заставляющим желать большего.

Когда Шаян коснулся меня там, я чуть не умерла прямо у него в руках.

Верховный баргат был настоящим зверем. Он заставлял играть по своим правилам.

Начиная с того, как утащил меня в свою башню, будто сам был драконом, а я — его добычей. Заканчивая тем, что смотрел на меня с таким первобытным голодом, словно я была самой лакомой пищей для него.

Он терзал меня языком и пальцами, заставляя сгорать от потребности жаждать его быть ещё ближе к моему пылающему жаром телу. Чувствовать его внутри себя.

Не выдержав этой сладкой пытки, я взмолилась, чтобы перестал меня мучить. Чтобы позволил мне отдаться ему целиком.

Но Шаян напомнил мне о том, что здесь правила устанавливает он. И пускай мне так нравилось его выводить из себя тем, что нарушаю их, в этот раз я подчинилась ему полностью.

После волны блаженства, захлестнувшей меня с головы до ног, я перестала соображать окончательно. Ещё никогда ранее я не ощущала себя так, будто разбиваюсь на тысячи осколков от переполняющей меня эйфории.

Поэтому я пропустила момент, когда Шаян избавился от остатков одежды и остался передо мной полностью обнаженным. Кажется, в тот момент я забыла, что надо дышать.

Верховный баргат точно был воплощением греховного божества — настолько каждая клеточка его сильного тела являлась идеальной. Сплошь мускулы и переплетение мышц… Он явился мне с родни идеалу мужчины.

По его рукам пробегали языки пламени, а вены подсвечивались бушующим внутри него огнём. Радужки горели ярко несмотря на то, что зрачки Шаяна почти топили их, взирая сверху вниз с неутолимой жаждой овладеть мной.

Нарастающая тяжесть внизу живота стала практически невыносимой, когда я спустилась взглядом по его торсу вниз, к дорожке чёрных волос. Теперь Руна должна была мне одно желание. Моя ставка оказалась верной.

Не дав мне больше времени на раздумья о том, что я вряд ли могла вместить такой размер, Шаян подвинул меня к себя, обхватывая за талию и целуя в губы. Лишь Шаале видел, что я была готова достичь пика только от того, как властно он утягивал меня в глубокий поцелуй, сплетая наши языки и снося мне голову!!

Шаян побудил меня выгнуться дугой, когда намотал мои волосы в кулак и раздвинул мои ноги.

— Впредь, — услышала я его хриплый, низкий шёпот, пробежавшийся по моему позвоночнику волной возбуждения, — на вопрос чья ты, будешь отвечать, что моя.

Из моего горла вырвался стон, когда я ощутила, как он, словно дразня, проводит головкой члена по моему лону.

Он ждал от меня ответа, а я почти лишилась способности внятно говорить. Прикрыв глаза, я нашла силы лишь на краткое: «Да, господин». И в тот же момент он плавно вошёл в меня, заполняя целиком.

У меня перехватило дыхание. Шаян остановился, дав мне свыкнуться с размером, а потом взял размеренный темп. Я обхватила его руки, чувствуя, как мощные мышцы прокатываются у мужчины под кожей.

Рядом с ним я была такой маленькой, но такой… желанной. И это желание Шаяна я видела и чувствовала каждой клеточкой своего тела.

Он брал меня неспеша, входя каждый раз до конца и находя мою ту самую точку, всё быстрее и быстрее подстёгивая второй оргазм.

— Ах…! Ммм… ещё! — вырывались у меня тихие стоны, переплетаясь с тихим гортанным рыком мужчины, владевшего мной.

Когда я была уже близко, Шаян резко вышел из меня и я пискнула, когда он, перевернув меня на живот, вновь припечатал меня к простыням. Я задрожала, когда он провёл рукой по позвоночнику, а затем его рука отвесила шлепок на мою ягодицу. От еле ощутимой боли я замычала в простыни, ощущая, как верховный баргат вновь нависает надо мной, придавливая меня своим телом.

— Непокорная, дерзкая, — один его голос толкал меня практически на грань. — Моя.

— Твоя.

Он вновь вошёл в меня, в этот раз стремительно наращивая темп и впиваясь пальцами в мои ягодицы.

Уже не в силах сдерживать стоны я пыталась сдерживать их, уткнувшись в матрас, за что получила ещё один шлепок.

— Я хочу слышать тебя.

Подчинившись, я перестала понимать что-либо, когда Шаян углубил проникновение, врываясь в меня всё сильнее. Я отвечала ему, отдаваясь без остатка и понимая, что вряд ли смогу когда-либо представить подле себя иного мужчину.

Он владел мной. Всей.

Мыслями, чувствами, сердцем и телом.

Мне теперь не забыть его никогда, ведь я влюбилась в него страстно и так, как никогда не любила.

Моя магия пела песню внутри, кровь кипела, а сила Шаяна откликалась на этот зов, дурманя мне разум ещё больше и больше.

Мы оба сгорали в этих чувствах, эмоциях и экстазе, позволяя первобытной страсти сжечь нас дотла.

Шаян ускорился, беря глубоко и грубо, и меня захлестнуло волной такого мощного оргазма, что мне показалось — наша магия вырвалась, и разметала все вещи в спальне баргата, разметав в щепки прикроватную тумбу и пробив дверь шкафа. Я извивалась под ним, выгибаясь дугой, пока он продолжал толчки, понимая, что эту ночь я не забуду никогда.

Когда же обмякла, Шаян снова сменил позу, а я не сопротивлялась.

Беря меня вновь и вновь, он толкал меня познать те свои стороны, которые годами томились в самой глубине моего тела и мыслей.

Я больше не могла думать ни о ком другом, кроме него.

И том, что теперь я точно тонула в этом океане, без возможности выбраться.

А любовь к верховному баргату лишь быстрее тянула меня на дно, будучи самым большим камнем из тех проблем, которые я себе нашла.

***

Рассвет застиг меня в объятиях Шаяна, когда я полностью обессиленная спала на его могущей груди. Сердце баргата мерно отбивало свой ритм под моей щекой, баюкая меня.

Нехотя разлепив глаза, я увидела, как вокруг нас кружатся перья, выбитые из матраса. Вчера мне не показалось, мы действительно разбили дубовую тумбочку в щепки, заставили шкаф накрениться, а ножки большой кровати подкоситься.

Несмотря на то, что во мне абсолютно не было ни крохи сил, я не жалела о произошедшем. Но в глубине нарастало какое-то чувство тревоги, подсказывающее, что надвигается что-то плохое.

Чтобы отвлечься от этих мыслей, я приподняла голову и посмотрела на умиротворенное лицо Шаяна: такое расслабленное во сне, по-мужски притягательное и такое… любимое.