План "Б"
Шрифт:
Тем ни мене следовало поостеречься.
Пересидев для безопасности лишние полчаса, в 18.30 она с опаской выглянула из дверей проходной (белого автомобиля не было видно, слава Богу) и чуть не бегом направилась к маршрутке. Однако, стоило сделать пару шагов, как взвизгнув тормозами, рядом остановился темно-серый «Бентли». Стекло поползло вниз, и из салона раздался приятный мужской голос:
— Лариса?
— Да…
— Кольцо верните.
Лариса торопливо зашарила в сумке. Расческа, пакет, косметичка. Кольца не было.
— Оставила на работе, — худшие опасения показались безобидным домыслом. Дипломат,
— Садитесь! Нам надо поговорить!
— Я не хочу.
— Пожалуйста!
Тон исключал возражения, и Лара послушно заняла место рядом с водителем. Под урчание заведенного мотора мужчина отдал новый приказ:
— Кольцо отдадите завтра.
— Хорошо, обязательно, непременно.
— Билл не имел права дарить семейную реликвию первой встречной, — улыбка тронула узкие губы, морщинки у глаз сложились сильнее. — Впрочем, парня можно понять! Вы — необыкновенная женщина.
«Билл — это утренний придурок, — догадалась Лариса и не вежливо спросила:
— А вы, собственно, кто?
— Простите великодушно! Забыл представиться. Раймонд Моррисон. Билл — мой младший брат, он — писатель, очень известный, кстати. Я — режиссер. Достаточно популярный.
Скромность — дорога в неизвестность. Мужчина явно двигался в противоположную сторону.
— Вы, наверняка, заинтригованы происходящим и ничего не понимаете. Я поясню. Наша матушка родом из вашего города. А вы похожи на нее, вот Билл и потерял голову, позабыв, что кольцо — семейная реликвия и передается по старшей линии родства. То есть, по-моей.
— Я верну кольцо. Завтра же. А куда мы, собственно, едем? — на всякий случай спросила Лара.
— Ужинать.
— Но мне надо домой!
Поздно. Машина остановилась около ресторана.
— …Билл всегда хотел жениться на такой женщине, как вы. — Режиссер трещал без умолка. — Он несколько эксцентричен, как все талантливые люди. Но совершенно искренен. Не стану уговаривать, однако знайте: ваше согласие составит его счастье. Впрочем, нет….Зачем я лицемерю и хлопочу за брата. Я буду вам лучшим мужем!
Лариса насторожилась. Братцы-британцы, вероятно, страдали общей манией: мгновенно влюблялись и тут же звали избранницу под венец.
— О, Боже! — собственное красноречие и Ларино недружелюбное, но, видимо, неотразимое очарование, возбудили собеседника. Раймонд Моррисон спрятал лицо в ладонях, больших, красивых, ухоженных и возвестил: — Я вас люблю. Люблю больше жизни! Скажите «да» и мы уедем в Англию. У меня много денег. Дом в Лондоне, машина, кони. Я буду носить вас на руках…
Лара вежливо улыбнулась:
— Не горячитесь…
— Каждая минута неопределенности рвет мне сердце!
— Но…
— Не надо слов. Доверьтесь своему сердцу. Нет, лучше доверьтесь моему чувству. Соглашайтесь и мы будем счастливы.
Жесты и сияние глаз выдавали обуявшую англичанина экзальтацию, причем, кажется, нездоровую. Поэтому ни спорить, ни взывать к благоразумию Лара не стала.
— Позвольте мне подумать, посоветоваться с мамой, дочкой. Я ничего сгоряча решать не хочу, — сказала она, как можно более миролюбиво.
— Дочка? У вас есть дочка? — обрадовался Раймонд. — Сколько ей?
— Семнадцать.
— Подрастет,
и мы выдадим ее замуж за Фредди! Это мой кузен.— Хорошо. Почему бы нет.
— А каково семейное положение вашей матушки?
— Вдова.
— Что ж, мой дядюшка тоже остался один.
— Отличный план, — за собственное освобождение Лариса отдавала всех подряд без разбору и торгов. — Но простите, у меня крайне мало времени. Мне пора.
— Жаль, что вы торопитесь.
— Увы. И, пожалуйста, не провожайте. Я хочу заглянуть к подруге, она живет здесь не далеко.
— Не смею возражать. Но мы же встретимся завтра?
— Обязательно.
— На том же месте в 18.00.
— Конечно, — кивнула Лара и величественно прошествовала к выходу.
Засыпая, она впервые за последние десять месяцев улыбалась. Все-таки не каждый день в нее влюбляются представители английской творческой интеллигенции. Хоть и чокнутые.
Глава 9. День второй
Следующее утро преподнесло новый сюрприз.
В двух шагах от дома Лара наткнулась на «Мерседес» со спущенными колесами. Рядом стоял мужчина с потерянным лицом.
— По-мо-ги-те, по-жа-луй-ста… — пробасил он, коверкая все, что можно исковеркать. Засим последовал пассаж на языке Гете. Среди рубленых фраз ухо резануло название родного института. Видимо, немцу нужно было именно туда.
Однако Лариса отчеканила:
— Нихт ферштейн! — и решительным шагом направилась к маршрутке. «Что за поветрие такое, — гадала она всю дорогу, трясясь в переполненном автобусе, — откуда вокруг столько иностранцев?»
Объяснение нашлось очень скоро.
— Ларисонька, ты последнюю новость слышала? В городе проводят день Инвестора, — сообщила всезнающая уборщица тетя Маша. — Иноземцев понаехало — тьма тьмущая. Думают по дешевке нас купить. Не получится! Мы не такие! Или дорого или никак! Будем стоять до последнего. Только б наш богатей отыскался. А то поехал, обормот, гулять по городу, да пропал. Директор уже весь извелся.
Полученная информация в корне меняла ситуацию, посему, как патриот родного предприятия, Лара отправилась каяться.
Услышав: «видела, могла оказать помощь, но проявила равнодушие к представителю братского капиталистического народа…» директор потребовал описать немца и пришел в ярость:
— Как вы могли! Я этого спонсора год окучивал! Убеждал! Уговаривал вложить в нашу контору деньги. А теперь, когда мужик согласился дать миллион, вы заявляете: проявила равнодушие! Да как вы смеете? Представьте, если наш немец по ошибке попадет в другой институт и ему там впарят другой проект?! Чем я буду зарплату людям платить? Вы об этом подумали?
— Нет.
Шеф не мог успокоиться всю дорогу.
— Господи, только б мы его нашли. Только б нашли. Где вы его видели?
Слава Богу, за истекшие два часа фрицу так никто и не помог. Отчаявшись, он перебрался на детскую площадку и, сидя на лавочке с совершенно несчастным видом, носком ботинка ковырял землю.
— О, герр Шульц, — голос шефа искрился искренней радостью. — Зачем же вы уехали из гостиницы? Почему не дождались сопровождающего? Сейчас я вызову автосервис и вашу машину обслужат в лучшем виде. А пока кофейку испейте, взбодритесь.