Планета будущего. Книга 2. Земля в иллюминаторе

– По происшествии веков ваше сознание удалось восстановить. Сейчас Вы находитесь на искусственной планете Атэра…

Эмиль слушал странного незнакомца и с трудом вникал в смысл слов!… Неужели проект “Атэра” завершён? Его “воскресили”? И те авантюрные научные планы с записью данных мозга, то есть сознания, сработали? А, ведь, сколько споров было. Даже неистребимый оптимист Геня только ёрничал и иронизировал – записать-то записали, а получится ли восстановить?…

А голос подчёркнуто правильным русским продолжал:

– Прошло много времени. Для вас будет всё необычно. В этом боксе, вы проведёте некоторое время для адаптации и знакомства с Атэрой. Сами понимаете, чтобы жить на нашей планете, нужно кое-что знать…

– Зовут-то вас как? – подрагивающим голосом перебил Эмиль.

– Кирилл Семёнович…

– А тело не моё… – вытягивая руки, настороженно оглядывая себя, с грустью констатировал Эмиль. – У меня на большом пальце был шрам – детская травма. Да и мышц таких не успел заиметь…

Он приподнялся, оголил рукав и, сжав руку в локте, криво улыбнулся, ощупав внушительный бицепс.

– Ничего не поделаешь – ваш разум восстановлен в теле одного из добровольцев: желающих поучаствовать в эксперименте вызвалось немало.

Далее Кирилл коротко, но содержательно, рассказал о тонкостях “оживления” Эмиля.

Сама технология называлась “Реинкарнация сознания”. Людей, прошедших такое “воскрешение” называли сореями, то есть имеющих “сознание реинкарнированное”.

Новоявленный сорей старался слушать внимательно и терялся в ощущениях: ситуация была настолько запредельной, что психика не могла так сходу воспринять новую реальность.

Голос Кирилла звучал успокаивающе:

– Мы ожидали, что психологически Вам будет непросто, поэтому и выделили период адаптации…

Слушая, Эмиль встал на ноги, подошёл к лесной поляне и замер – только сейчас разглядел, что пейзаж не натуральный, а только картинка, довольно живая, отображённая на стене, как экране телевизора.

– Это что – не настоящее? – вырвалось у него с разочарованием.

– В смысле?… А, лесной пейзаж! Конечно, нет. Вы ведь на искусственной планете. Всё земное осталось на Земле. Хотя… у нас уже есть места, имитирующие земные ландшафты. Однако размеры пока малы. Но перспективы натуралистического направления огромны. Уже разработана целая программа Центрального руководства…

Очевидно, тема была интересна для Кирилла, и парень отвлёкся. А Эмиль прислушивался к себе, ощупывал части чужого тела и пытался настроиться на новое состояние. Но что-то давило, причём с усилением. Будто стопор какой-то застрял в голове. Давление усилилось, голова закружилась, и – он присел на пол…

После обморока восстановился быстро: тело ведь было адаптировано к условиям Атэры, а сознание уже настраивалось.

Оставаясь на своеобразном карантине, он знакомился с особенностями жизни на Атэре с помощью стены-экрана. Кирилл появлялся всего несколько раз. А постоянным помощником, своеобразным гидом, стал Дима Шубин – парень из отряда добровольцев.

Поначалу и Кирилл, и Дима, и люди, мелькающие на “стенных” картинках, показались Эмилю очень похожими, причём во всём. Тела отличались атлетизмом, будто они поголовно были спортсменами, скажем, гимнастами. Широкие плечи, даже у женщин. Лёгкая, летящая походка. Тела крупные, с относительно длинными ногами. Крепкие шеи уверенно держали головы, которые воспринимались круглее и больше, чем у землян. Иногда Эмиль сомневался – а не через увеличительное ли стекло ему демонстрируют этот искусственный мир?… И, главное, что впечатляло – выражение лиц! Оно светилось некоей одухотворённостью, иногда отрешённостью и всегда благожелательностью и особым добродушием. Озабоченности, угрюмости, настороженности и иных негативов, которых так много было в глазах людей 21 века, здесь Эмиль не заметил. Пока, во всяком случае.

Привыкание к новому статусу протекало непросто. Кирилл был прав, говоря о психологических проблемах. Так, Эмиля накрывал сонм чувств, причём противоречивых. Оказалось, что “его” сознание не так просто принимало “не своё” тело. Наверное, что-то подобное испытывает человек, когда ему пришивают чужую часть тела, скажем ногу вместо ампутированной. Иногда казалось, что всё тело некий протез. А то навевались ощущения иррациональности – будто восстал из гроба в чужом обличье. Мысли роились, путались, загорались и гасли в горьковатой смеси.

Но время брало своё! Пока Эмиль с помощью новых друзей и, ставшей близкой, “телестены” притирался, у него наметились перемены…

Глава 2

Как и откуда в “боксе” появлялся свет, Эмиль ещё не определился, а спрашивать не получалось. В тот день с утра свет был особенным: стена радовала лесным утренним пейзажем, пронизанным ласковыми лучами… Кстати, “программу передач” телестены (она ещё и ароматы источала) согласовывал с ним Дима. Парень порекомендовал лесные картинки, как наиболее успокаивающие и близкие к земным.

Так вот, в это утро Эмиля поджидало нечто интригующее!

После короткой разминки и “водных процедур”, Эмиль перед завтраком воспринимал новости Планеты – именно воспринимал с помощью следующего (после телестены) технического чуда – шапочки “Ито”. Невесомая, совершенно прозрачная шапочка одевалась на голову и вытворяла такое, что поначалу Эмиль впадал в транс. И то сказать: перед глазами появлялись надписи-вопросы, как меню на компьютере. Отвечать на них можно было и мысленно, и вслух – как будет удобнее. Например, “Будем смотреть утренние новости?”. Вы только подумаете “да” и перед глазами, как на экране телевизора, появится милое лицо ведущей новостного канала! А далее – всё в трехмерном красочном изображении, с возможностью смотреть картинки (мысленно, конечно) с любых сторон: снизу, сверху, сбоку…

Стоит подумать что-то вроде “пора бы и заканчивать…”, как всё гаснет и можно даже забыть, что на голове нечто одето.

Бом-бом, бом-бом… Такой звонок, в виде колокольного звона, выбрал сам Эмиль. Звуки извещали, что кто-то пришёл. Новости на “Ито” самостоятельно отключились. Он лишь подумал: “входите” – и дверь бокса будто испарилась. В проёме показался Дима. Но не сам, а в паре с незнакомым, “стандартного” вида парнем. Уже то, как этот незнакомец с ухмылкой осмотрел бокс и блеснул глазами, навеяло на Эмиля нечто далёкое, близкое. Однако тут же отогнал наваждение.

Дима светился добродушием. Учтиво поздоровался и, не мешкая, представил гостя:

– Хочу показать вам ещё один результат нашей, вернее Кирилла Семёновича, работы – копия мозга под номером 22… Пришлось повозиться…

Дима говорил с запинками, спонтанно оглядываясь на очередного “воскресшего”.

– Мы предполагаем, что вы знакомы. Однако имена не озвучили… – Дима хитро улыбнулся. – Решили сделать обоим определённый сюрприз. Итак…

– Да чё там тянуть лямку, – выпятил широкую грудь восстановленный мозг номер 22, – кличут меня Никушкиным Геннадием, по-простому, Геней. В прошлом дружок…