Планета двойников (Гримерка Буратино)

– Борн, ты забери вон ту стопку. Там дневники твоего отца. На столе лежали большие общие тетради. Я ещё взял две энциклопедии по истории и пошёл к себе, спать.

Глава 11.

– Вот и перспективы появились. Хозяин компьютера потёр довольно руки и закрыл 1 С Предприятие 8х. Отключил комп и улёгся спать в своём кабинете. Закрыл глаза, побежала какая-то серая муть с зелёной полоской, а в лицо ударил яркий солнечный свет. Человек поморгал глазами, посмотрел, прикрыв козырьком ладони глаза, на напольные часы фирмы Columbus: - 00 - 35. И перевернулся на другой бок, пытаясь заснуть. Прошло полчаса, час, два. Солнце светило вовсю. Не спалось. Мужчина невозмутимо поднялся и пошёл на двор, залитый полуденным солнцем. Около калитки стояли три человека в форме, с бляхами на груди и с саблями. Со славянскими лицами и усами. Хозяин оглядел их, а потом новоиспеченные окрестности.

– Скашите, пошалуста, чьто этта за сопор?
– спросил, указывая рукой на Ростовский собор, Валдис Пельш, латышский фермер. Что ха-ха, через год Валдис Евгеньевич входил в пятёрку самых богатых людей Задонья, а за тёлками голштинской породы, которых он привёз из Голландии в 2003 году, выстроилась огромная очередь.

Глава 12.

– траверсе... Глухой взрыв, сотрясение корпуса корабля от кормы толкнуло всех находящихся на мостике людей вперёд и, свет померк. Чернота, недолгая, стала перетекать в цвете к красному, оранжевому, жёлтому, зелёному, голубому спектрам, чтобы рассыпаться на миллионы разноцветных точечек. И перед глазами капитана возник приближающийся планшир ограждения мостика.
– Какой нарядный. А ведь я сейчас нос расквашу об него! Тело стало напрягаться, руки потянулись вперёд.
– Не успеваю! Но вмешалась, какая-то упругая на ощупь сила и мигом вернула в вертикальное положение.
– Вот бы так и с кораблями! Мир вокруг воскрес, качнулся на спокойной волне, и оживился обертонами русского языка, хотя основной инструмент - эсминец - молчал. Стоял с выключенными турбинами и ждал, когда же люди обратят внимание на него красавца. А у команды были одни матерные загибы.

– Тишина на мостике! Команду продублировали и на полубак. Подчинённые мигом вспомнили, что они военные моряки.

– Доложить обстановку.

– Видимость - ноль, штиль, тепло.... Всё испортил прибежавший, отдыхающий после вахты, мичман Николаша Равенок.

– Господа, вы не поверите! Моя каюта фантастически изменилась! И всё, всё вокруг! На него зашикали. Ошалелые глаза мичмана, стали приобретать осмысленность.

– Клянусь, вот те крест, я не вру! Перешёл на шёпот Равенок, - Не верите, а вот! И указал рукой вверх на фок-мачту, еле просматриваемую сквозь туман. На уровне фор-стеньги размещались: крутящаяся решётка, на вынесенной вперёд марсовой площадке, выше - похожие на колокол два элемента и ещё ряд непонятных механизмов.

– Фантастика!! И понеслось. "Фантастика" от штурманов, механика, врача, а потом пришёл лейтенант Капранов.

– Разрешите доложить. Местное время - 7 - 55, температура воздуха - + 26 градусов по Цельсию, температура воды - + 27 градусов, ветер - норд-ост, 1 метр в секунду, относительная влажность 68%; там находится пляж, дальше поселение - станица Ясная. До местного главного собора - 2748 метров.
– Господи суси, а у этого фантастическое изменение с психикой, лепит, что то, как ясновидящий. Капитан, чтобы не выдать себя, посмотрел себе под ноги.

– Павел Игнатьевич, голубчик, а как вы об этом узнали и где? На помощь капитану пришёл старший офицер корабля - кавторанга Силин.

– В боевой рубке данные выведены на главный экран, господин кавторанга, и я там больше ничего не трогал, честное слово!

– Паша, они мне тоже не поверили, а знаешь, какая наша каюта стала, мм, закачаешься.

– Разговорчики, мичман!
– Силин одёрнул Ревенка.
– Ну а немцев, вы там не рассмотрели, господин лейтенант, на главном том экране?

– Три конных донских казака, с берданками, вон там. Та вы сами их увидите, когда туман разойдётся! А немцев нет!
– глаза у Капранова были честнейшие.

– Два боевых офицера стали вдруг, какими-то институтками...
– фраза старшего офицера корабля могла закончиться для Паши и Николаши весьма плачевно. А Силин, хорошо знающий молодых офицеров, почувствовал фальшь в словах Капранова, о том, что он ничего не трогал.

– Сэр, туман расходится, сэр. А вот такие "чудачества" на корабле всячески поощрялись. Боцман Катанов, лучший рулевой минной дивизии, указал на расползающийся в стороны туман.

– Боцман, ты свой английский приберёг бы на потом. Защитничек!

– Как туман быстро исчезает. Вы не находите это странным, Виктор Сергеевич?
– уже капитан стал заступаться за подчинённых.

– И, право, странно, господа. Хотя я намеревался сказать не то. Батюшки!

– А я, что вам говорил! Вон пляж, вон казаки, а вон - церковь! Капранов победно смотрел снизу вверх на старших офицеров. Вид, который увидели перед собой моряки, был донельзя мирным.

– Своё всё, какое родное! Это вырвалось у капитана совершенно случайно, но он интуитивно почувствовал, что все их страхи и треволнения остались позади. С мостика пошли один за другим приказы. Эсминец поставили на якорь, При этом "сарафанное" радио разнесло по кораблю новость об увольнениях на берег, так как немцев " тута нету". А Капранов с Николашей вымолили дозволение у капитана произвести салют из трёх холостых выстрелов.

– А давайте. Силин промолчал. Сыграли большой сбор. Команда построилась, одетая по-летнему, офицеры этого и не заметили. Командир объяснил ситуацию для подчинённых. Бах, бах, бах. А потом, как стих переполох в станице, капитан первого ранга Вилькицкий Борис Андреевич ходил по обновлённому эсминцу "Летун" и удивлялся. А за взрыв под кормой все забыли, начисто.

Глава 13.

– Что за муть приснилась! Голова болело, тело занемело.
– Ещё бы спал двенадцать часов. На улице застал вялую перебранку Борисова с ляльками.

– Я за вашим мясом не поеду, и оденьте, что нибудь поприличнее, - Николаич демонстративно приложился к банке пива.

– Ты, кто такой.... Бах, со стороны залива.

– Ой! Мы, от неожиданности присели.

– Это пушка! Бах.

– Ой!

– А взрывы мля, будут? Бах.

– Ой! Ты, Борисов, мля, совсем спятил! Вместо разрывов тревожно загудел колокол на соборе, чтобы потом выдать весёлое попурри а ля русская плясовая.

– Это свои, мля, морячки, мля, салютнули. Это нормально, мля. Ага, нормально, в туалет целая очередь выстроилась! Испуг, у нас, таким вот образом, закончился, и любопытные ляльки ломанулись на "Микре" смотреть, что же там к нам приплыло. Я с Борисовым постоял у ворот, наблюдая за спешащими к заливу станичниками, с комментариями да под пиво. Ляльки, через час вернулись. Затараторили о посудине с пушками, стоящую в заливе, о том, как капитану поднесли хлеб-соль, большой радости станичников и ....

– Мясо мы тоже купили. А мореманы на завтра все торжества перенесли. Новости кончились, я решил пойти почитать. Счас, почитал. Баня у нас была до обеда. Наметили её нам пришедшие дембеля, в форме и строем, и Аэлита.

– А где, машинисты?
– поинтересовался Борисов.

– Забухали они. Огорчаются, что "белых" ещё больше стало. Ответил Борисову Рублёв. Парни были смущёнными, держались зажато и скованно. Зато Аэлита трещала как сорока. Эльза, на правах хозяйки усадьбы взялась командовать. Сначала эту "банду" накормили завтраком, а потом протопили баньку. Попарились все, ляльки стали готовить обед, а меня Эльза "раскулачила". В смысле одежды-обуви я лишился. Джинсы, футболки, кроссовки, бельё отца Борна отошли дембелям, ещё Борисов добавил, и стали дембеля гражданскими парнями, сверх меры современными для тутошних жителей. Мне оставили парочку костюмов-туфлей, и все шёлковые трусы. Аэлите подошли наряды Лолиты. Парням, после бани, я устроил культурную программу, включил им "Терминатора-1", он первый как то так попался. Плюс пиво с чипсами от Борисова.