Планета двойников

Посмотрел через толстое окно. На небе были набежавшие облака, в форме подушек и простыней. Лепота! Хм, где их теперь искать, после потери крыши над головой? Узкая речушка, вроде как, Чепрак пятиметровый не более - шевелила камышом и вялыми зеленоватыми волнами. На земле пропылённая жухлая травка-муравка. Те же спорыш и вьюнок, увиденных во дворе соседа-казака рядом с почтой...

– Ваня, Борн, гляньте, туман отступает? И как так? Ой, он же скачками отходит!
– громко удивилась-запричитала Эльза.
– Смотрите, большак показался!

– И чего так сразу орать, Эльза Густовна?
– спросил недовольно в спину выпрыгивающей из авто начальницы прямо таки казни египетской.

Выговорился и потянулся за общей тетрадью, оставленной Зосей, с которой она нас, неотесанных, просвещала... Зря тянулся, буквы оказались непонятными, ибо там была стенография. Не комильфо. Отстой полный... Под эту отрицаловку пришла и угнездилась мысль, что не буду сообщать, кто я есть на самом деле. Совсем не буду...

– Следи по сторонам!
– строго от Борисова, который, с недоеденным пончиком, ринулся за Эльзой.

– Угу, - от меня.
– Ещё один начальник, мля! А ведь он не местный! Говор-то у него не ростовский. Да и те не пойми, прости господи, 'коллеги', - возмущался вслух, - А на юге туман, ваше величество, а сзади пустая дорога, пыльная-с. И нет там ни татар-с, ни этих ...зомби-с. Тока я в танке и в ...попе-с!

И тут раздался тройной женский вопль, заставивший и меня выскочить из ЗиРа.

Увиденное зрелище, ошеломило. И вымыло злость. Вместо нашего посёлка была степь с ковылём, хутор Уютный утонул в морской бухте с песочным пляжем. До этого пляжа было всего метров пятьдесят, если смотреть от асфальта трассы. Тверди перед нами выходило метров сто, а дальше солёная водица до горизонта. Над бухтой уже было сияющее небо, лёгкий ветерок, спешно разгонял исчезающий туман. Правее, вместо памятника Первой Конной Армии на пригорке, была чуть приподнятая равнина; где-то в полкилометре от меня - невысокие холмы, густо заросшие лесом.

– Ясная могёт стать морским портом и курортной зоной!
– проговорил Николаич, прям как казак, - Та что же они так плачут?

Пока Борисов утешал, как мог, наших ревмя ревущих барышень, короткая даль на востоке мигнула три раза и открыла мне нечто...

– Вау! Зело пригоже!.. Смотри, казачок, влево. Нам Творец планеты дал форпост-локалку. Мило да? Бороду отпускать будешь, с вусами? А то ты на актёра погорелого театра похож...

– Сам такой. Тайский разрисованный. Интересно девки пляшут!..
– отозвался с непонятками Борисов, глядя на постройку амбиционного вида, в метрах ста от авто, выпеченного здешним боженькой...

– Тайм-аут закончился, прошу к нашему шалашу, - громко проговорил для всей честной компании, держась за кобуру...

На место моих сердитых мыслей пришли убаюкивающие думки о проворном содействии в получении крыши над головой нам грешным от этого таинственного создателя. Но надо перебдеть...

Ляльки, минут пять ещё ревели белугами белыми, спелыми. Пришлось их матами 'жалеть', загоняя в салон внедорожника...

Все эти 'телодвижения' - от кабинета Борна до речки - не вызвали у меня совсем уж тревожных размышлений и капитальных вопросов по моей передвижке в эту Ясную. Я был дерево деревом!..

В машине женская община хлюпала носами ещё минуту-две, а затем Лиэль заявила:

– Хватит причитать. Нашу трёхэтажку этим не вернёшь... Я несколько открытий сделала. Во-первых, здешнюю реальность обозначили, но не прорисовали. Основа предмета или вещи есть, а краски не все нанесли. Во-вторых, здесь есть обратная связь с местным демиургом. Поэтому сильно эмоциями не фонтанируйте. В-третьих, я нашла к двум нам знакомым, камыш не в счёт, травам - спорышу и вьюнку, ещё одну. Она не наша и бьётся током. Иван Николаевич, мы застряли?

В то время как Лиэль делилась частью околонаучных выкладок, Борисов сумел влезть в неприятность - небольшое болотце-зыбун. Ручеек, который тёк из станицы в Чепрак, в нашей действительности был бы заключён в асбестоцементные трубы сечения этак 30-50 см, а здесь - сам струился, как ему хотелось. И казался узеньким. Но передние колёса броневика ухнули надёжно в этот бочажок. Борисов, выскочил из машины, как чёрт из табакерки. Раз-два, два пролёта местного забора улеглись под колёса под вопли Лиэль... И уже сидя в ЗиРе шофёр - ломака огородок включил передний мост, переключив невзрачный рычажок.

– Поехали!
– бодро заявил, игнорируя гвалт гражданок.
– Танки грязи не боятся! Ооох?!..

Ручей проскочили, но откуда взялась преграда типа лежачий полицейский? Машинка скакнула, мы вместе с ней - да к потолку - и заглохла... У меня под левой рукой оказался бинокль Борисова - PM 7x50 "Hydro". В салоне, где сидели дамы - куча выскочивших ящичков и пакетов с полезными метизами. Запасы у Николаича были, как у суслика по осени...

– Ладно вам возмущаться!.. Я не хотел, мля... Да, кстати, Лиэль Александровна, а ты неправа про травку-муравку. Вон произрастает чахотошная трава - трилистник, там белокрыльник, или Калла. Осоку все знают? Вон она, аккумулятор пресной воды, как и сфагнум - болотный мох. А то не камыш, а рагоза, - посыпались оправдания позёра, а затем знатока природы.
– Плавни, ё-моё... И бензин, мля, ...кончился!..

Борисов опять выскочил из машины, погремел в грузовом отсеке и стал заливать горючее в топливный бак. Пользуясь остановкой, уставился биноклем в сторону морского залива. Залив был и имелся туман на западном берегу. Мрачный, слишком много в нём было запретительных красных точек и полосок. Леди фыркали от запаха бензина лезшего из брошенной открытой дверцы, по амбре как бы ни АИ-80...

Ещё миг, кусок асфальтобетонного шоссе, открытый массив канала-лягушатника слева, и с бьющими через края эмоциями мы стояли на стояночной площадке перед подаренной прелестью - форпостом-локалкой. Двухэтажным и пригожим. Где-то тридцать на тридцать метров, с балконом-террасой с рёбрами голых балок по-испански...

– А знаете, я уже где-то видела такой фасад, - заявила минуты через две озираний Лиэль.
– Кажется это вы, Роман Михайлович нам с Зосей показывали...

– Неплохо, что у вас хорошая память, мадемуазель Самойлова, - куртуазно хвалил Лиэль, которая в моём мобильнике 'Noki' - почему последней буквы 'а' нет?
– нашла фото морской таможни.

– Хватит стоять столбами, - пропыхтел обежавший здание Николаич, и зачастил новостями с вопросами, - там нам ещё стол и стулья подарили... Да, это самое, а где столбы для электричества? На почте я только один видел, а здесь - нет. Или кабель под землёй подведён?.. Пошли за мной, медам и мусью... Липы - три штуки, сирень - две штуки... А то, скорее всего бархатцы, левкой, пионы, гербера и примула...

– Ванечка, цветы красивые, но сначала надо затащить стулья, потом стол, - предписывала Эльза, - Чёрт, вход закрыт! Мальчики, а ну-ка потяните дверцу!..

Момент водворения наших тушек в форпост-локалку был суматошным и скомканным. Дверь-то нам поддалась, но котофеича не запустили первым; стол и восемь стульев бросили в фойе, не крестились, но толпой ринулись на осматривание постройки. Николаич, правда, запоры замкнул - 'хвала Творцу за догадливость Борисова!' - двери на ЗиРе и вход-портун в нашу многофункциональную фортецию...