Планета, где все можно

Но тут прощанию помешала жена Аскольда по имени Эсмеральда Иосиповна, не успевшая из-за домашних дел к торжественной части. Эсмеральда считалась в Поселке очень любящей и очень заботливой женой. Аскольду часто говорили о том, как ему повезло с Эсмеральдой. Аскольд, впрочем, считал, что заботливая она немножечко чересчур.

Эсмеральда прибежала в очень взволнованном состоянии и тут же обратилась к Аскольду с просьбой остаться дома. На что Аскольд уголком рта попросил жену не позорить мужа перед людьми.

– Не пущу!
– заявила ему Эсмеральда.
– Я очень волнуюсь за тебя, потому что ты опять в какую-нибудь историю влипнешь. Как тогда с прожекторами.

– Вот оно как!
– задумчиво сказал себе Проспер Маурисович.
– Вот оно, значит, что получается.

Аскольд опять заработал уголком рта, пытаясь угомонить Эсмеральду, однако та, не слушая своего мужа, бросилась к Тиму.

– Тим, - воскликнула она, - не бери, пожалуйста, моего мужа Аскольда на Ла Гланду, очень тебя прошу.

– А я его и не беру, - ответил ей Тим.
– Я его, даже наоборот, всеми силами отговариваю от этой поездки.

– Но ты же знаешь, Тим, - возразила Эсмеральда, - ты же прекрасно знаешь, что он вечно за тобой увязывается, а потом в неприятные истории попадает.

– Знаю, - согласился Тим.
– Но я каждый раз его отговариваю.

Тогда Эсмеральда обратилась к Марии.

– Но хоть ты-то, Мария, отговори своего непутевого муженька от его идиотской затеи! Ведь упекут всех, ты что, Комкона не знаешь? Употреби, умоляю тебя, употреби все свои так хорошо известные в Поселке способности влиять на мужа и повлияй на него.

Гул неудобрения пронесся при этих словах по толпе знакомых Тима и их родственников. В Поселке не приветствовалось публичное обсуждение личной жизни посельчан и ее пикантных подробностей.

А Мария взяла Тима за руку и ответила Эсмеральде так:

– Он мой муж. И нечего!

* * *

Полупаром был очень стар и не очень исправен. В тесноте, при плохом освещении, с нехорошим чувством как бы даже и тошноты наши друзья добрались до Ла Гланды и высадились на сияющем огнями военном космодроме.

Высадившись, они радостно поприветствовали древние скалы, окружающие космодром. Каждый из жителей Поселка в детстве или по прибытии на Аккумуляторную Станцию хотя бы один раз посещал Ла Гланду - очень недурную планету, которую так и не удалось приспособить для биологической жизни. Посетить Ла Гланду во второй раз почти ни у кого не получалось - все время по этому поводу строились различные планы, но как-то вот всякий раз неотложные мешали дела.

– А говорят, воздух ее губит, - сказала Мария.
– Ничего он ее не губит. Может даже, еще красивее становится.

И все с ней согласились. Попробуй с Марией не согласись.

На Ла Гланде моросил дождь. Почему-то он шел на Ла Гланде постоянно то моросит, а то припустит так, что из-под крыши и не вылезешь. Космодром блестел как новенький. Пахло отрицательными ионами, очень полезными для здоровья.

Тут подошли два охранника, тоже все от дождя блестящие, хотя и с табельными зонтами.

– Здравствуйте, - сказали они. И добавили отдельно Просперу Маурисовичу, - Здравствуйте, Проспер Маурисович!

– Ну, как тут?
– осведомился Проспер Маурисович.

– Да все по-старому, Проспер Маурисович. Беспокоят нас исключительно редко.

– На занятия, небось, не слишком налегаете?
– неодобрительно спросил Проспер Маурисович.

– Не слишком, Проспер Маурисович. Здесь вы правы.
– признались охранники. И тоже с неодобрением в голосе.

– Нехорошо. Надо налегать. Мало ли что. Не беспокоят, не беспокоят, а потом возьмут и побеспокоят. А вы на занятия не налегаете. Тут-то все и начнется.

– И здесь вы правы, Проспер Маурисович!
– восхитились охранники.

– Страностей никаких не наблюдалось в последнее время?

– Да вроде бы никаких, Проспер Маурисович. Насчет странностей у нас строго. Чуть что - сразу по инстанции сообщаем. Сами же учили: "Там, где странности, там и Странник!".

– Ну да, ну да. Гм!
– Проспер Маурисович внушительно откашлялся и сделал секретное лицо.
– Как там насчет железки, о которой я вас просил?

Охранники оглянулись на Тима, тоже сделали секретные лица и сообщили доверительным голосом:

– Готова железка, Проспер Маурисович. Вроде как списали ее. Там вон, в желтом ангаре стоит. Вас дожидается.

– Ведите. А эти - со мной.

* * *

Когда Тим увидел вегикел, то даже покраснел от нахлынувшего на него удовольствия. Красивый был вегикел и чистенький, не то что полупаром "Сиверия". И очень по сравнению с полупаромом огромный - размером с Аккумуляторную Батарею.

– А?
– спросил он Марию.
– Видала? Вот это вегикел так вегикел.

Марии вегикел тоже понравился, но ее очень беспокоили последствия.

– Форменное идиотство, - сказала она.
– Это же надо додуматься! Ты хоть представляешь, что с тобой сделают, если узнают?

– Ничего не сделают. И ничего не узнают. Это же списанный вегикел, сама слышала. Нет, ну красавец! Это если бы я с Проспером не договорился и просто украл, тогда конечно, могли бы быть и последствия. Да и то вряд ли. Нет, ну лихой вегикел я папаньке достал!

– Кончится тем, - пророческим тоном сказала Мария, - что папаша твой этот вегикел сначала загадит, а потом спьяну где-нибудь потеряет. Помяни мое слово, вот этим вот самым все и кончится. А комконовцы найдут и скажут почему это списанный вегикел в пространстве болтается?

Широко улыбаясь, Тим сказал:

– Они скажут, что это очень странное происшествие и возьмутся Странников искать. Очень они Странников искать любят. Обо мне и не вспомнят. Даже если как следует намекнуть.

* * *

– Папа, открой, пожалуйста, дверь!
– сказал Тим.

Тиму пришлось некоторые пять минут подождать, потому что опять был вечер и опять Анатоль Максимович отличался медлительностью.

Анатоль Максимович сначала прокашлялся довольно отвратительным кашлем, а потом спросил: