Планета Хаоса

Окончательно я пришел в сознание только в палате, на койке, накрытый простыней, вызвавшей у меня неприятные ассоциации. Только номера, написанного на пятке, не хватает… Ана, сидевшая на табуретке рядом со мной и сжимавшая ту руку, на которой еще не сошли синяки, возопила и бросилась мне на грудь со слезами радости. Я гладил ее по волосам, испытывая очень даже приятные ощущения. Давно уже обо мне никто так не беспокоился. Беспокоились в основном о том, чтобы я не сумел спасти свою шкуру…

На радостный плач в палату вошли врач и незнакомый мне жирный субъект в черном мундире, с лицом борова, просекшего, что нож в руках зашедшего в хлев хозяина — не просто так. Толстяк оказался представителем железной дороги, с ходу бросившийся клясться, что подобный инцидент у них впервые, до сих пор никогда, ничего, ни одного замечания, но виновные безусловно будут наказаны… Чтобы снять с его души камень пришлось врать, что в моем роду были случаи непереносимости кофе, а вот теперь и со мной случилась та же напасть. Окрыленный пузан, сообразивший, что жаловаться я не собираюсь, ушел, и теперь пришлось отбиваться от врача, заинтересовавшегося "необычным случаем". Докторам, как я заметил, за счастье отловить захворавшего человека и запереть его в больницу на как можно более длительный срок. А уж если случай необычен, то они тут же начинают ждать удобного случая, чтобы провести вскрытие "объекта"… В конце концов всунутая в карман халата бумажка убедила его, что я здоров как бык, и я, повиснув на Ане, покинул стены гостеприимного лечебного центра.

Из поезда меня вытащили поздним утром, а из больницы выпустили после полудня. До вечернего поезда все равно было еще слишком долго, поэтому мы с Аной остановились на следующем решении: пойти на вокзал, взять билеты и погулять по Талии до поезда. На свежем воздухе мне стало полегче, так что я не возражал. Сейчас Ана, отчитав меня ни за что ни про что, вошла в здание вокзала приобрести билеты, а я стою снаружи, оглядывая привокзальную площадь. Наконец мне стало скучно пялиться на толпу, снующую туда-сюда, и я подбрел к торчащему неподалеку от меня стенду с яркой надписью "Полицейский розыск".

С преступностью в Славии проблем, видимо, не было. На стенде красовалось где-то пять розыскных листовок. От нечего делать я взялся рассматривать уголовные рожи.

Вот первая. Стандартная надпись сверху: "Разыскивается королевской полицией", без указания причины. Видимо считается, что королю нет нужды объяснять, кого и за что он ловит. Ниже — неприятно скользкая рожа профессионального мошенника, еще ниже… Что??? "Может представляться как Эрих, выдает себя за графа"?? Ах, мерзавцы!! Это надо же так изуродовать мое, конечно не эталон красоты, но все же не такое страшное лицо… Ах, мерзавцы!! Точно такая же несимпатичная физиономия красовалась и на соседнем листке. "Разыскивается уголовной полицией за похищение благородной девушки". "Может представляться как Эрих… ля-ля-ля, ля-ля-ля…" Мало королевской, так теперь меня ловит еще и уголовка.

К счастью, на следующем портрете обнаружился не я. Третья морда скорее напоминала серийного убийцу: насупленные брови, запавшие глаза… Да что же это такое!!! "Разыскивается политической полицией за участие в работе "Партии Народного Счастья". Может представляться как Эрих…" Кармел-то как узнал мое имя?! Или не Кармел, а господин прапорщик Корбан… Точно, Корбан. Потому что Кармел искал меня на следующем плакате: "Разыскивается градоначальством города Картан по обвинению в соучастии в деле "Золотых призраков". Может представляться как Эрих…". В этой стране кроме меня что, нет других преступников?!! Теперь придется шарахаться от каждого встречного полицейского… Вон от того например, который стоит неподалеку, в форме железнодорожной полиции. Кто их знает, насколько здесь развито сотрудничество…

Последний портрет однозначно изображал не меня: эта крысиная мордочка профессионального провокатора походила на меня как хорек на белку. Я присмотрелся повнимательнее… Ха, да это даже не полицейская листовка, а сделанная под нее шутка народосчастников. Клоуны… "Разыскивается Партией Народного Счастья за срыв акции по экспроприации в поезде Каминбург-Фиартен…" Я застонал. Рассчитывая, что на мне повиснут хвосты, я и не предполагал, что их будет столько… Я зло набычился… и понял, что стал похож на третью картинку. Стараясь принять беззаботный вид я улыбнулся и теперь меня нельзя было отличить от первых рисунков. Неприятное ощущение, когда кажется, что на тебя уставился каждый первый из толпы… Где же принцесса?

Из высоких дверей вокзального здания вышла Ана. Я заулыбался, но тут же нахмурился. Следом за ней семенил коротконогий толстяк в цилиндре, блестящем, как сапоги хорошего солдата и дурацких брючках в коричнево-желтую полоску. Небедный был дяденька… Золото блестело везде: на зубах, на толстой цепи, пересекавшей круглый животище, на жилетных пуговицах, на набалдашнике трости, на сарделечных пальцах…

— Но, мошет пыть, у меня есть натешта? — бормотал он с невозможным акцентом. — Я пыл пы счастлиф фитет фас костьей в моем осопняке "Селеные Ифы"…

Давешний полицейский смотрел на пузана, как священник на уличную девку. Явно он знал господина как облупленного…

— Увы, я не могу принять ваше предложение… — весело улыбалась Ана.

— Но поч-чему?

— Потому что меня ожидает жених. Вон он стоит.

Толстяк проследил взглядом в направлении розового ноготка. Я старательно скопировал фирменную улыбку сенатора Гратона. Получилось далеко не так жутко, но, в принципе, толстяк понял, что забрел на чужую поляну:

— Какая шалость, — завздыхал он, — такая тефушка как фы, тостойна польшеко… Как шаль, как шаль…

Его склизкая рожа со свисающими щеками скрылась в толпе. Вот гад, это ты-то "большее"?? Твое счастье, что меня недавно вывернули, как шубу мехом наружу, а то б я на тебе провел пластическую операцию без скальпеля и наркоза… Впрочем, долго брызгать кипящей слюной я не стал. Трудно, да что там, просто невозможно злиться, когда к тебе, улыбаясь, подходит такая девушка…

— Прогуляемся по городу? — взяла меня под руку Ана. — Смотри, какая погода хорошая…

С погодой нам действительно везло в течение всего путешествия. Если конечно считать везением отсутствие дождей, компенсируемой дикой жарой. Лето, что вы хотите, снега ждать не приходится…

Не знаю, о чем думала принцесса, когда мы под ручку, как взаправдашние жених и невеста, или, по крайней мере, счастливая пара влюбленных отправились в город. Судя по блаженной улыбке, о чем-то хорошем… Я же мысленно ругал себя последними словами. Слишком уж мы походили на влюбленных… Мне стало труднее воспринимать Ану как спутницу в путешествии и кажется я начал относиться к девчонке с нездоровой симпатией… А это — дело опасное. Кто я и кто она? Принцесса и бродяга, без дома и перспектив на будущее. Срочно нужно перенести наши взаимоотношения в плоскость сугубо деловых… А то тяжело будет, когда придет время моего сна… Хорошо хоть Ана пока воспринимает меня всего лишь как спутника в путешествии… Решено. Отныне никаких интимностей, типа прогулок под ручку, подчеркнуто сухой тон в разговоре…

Мы шли по главной улице Талии, светило солнце, цокали туда-сюда извозчики (их повозки, конечно), изредка тарахтели мимо автомобили, пыльные как верблюды, немногочисленные прохожие (что вы хотите на такой жаре) прогуливались, стараясь держаться в теньке, Ана, крепко держась за мой локоть щебетала как соловей…

Я попытался вернуться к "очень серьезному разговору", грубо прерванному чашкой кофе, но принцесса, щелкнув меня по носу (хулиганка…), заявила, что я еще недостаточно крепок, чтобы спокойно выслушать ее сообщение, потом, при более удобном случае… А сейчас, больной, слушайте, что вам расскажет медицинская сестра.

Рассказ был о Талии, не о принцессиной талии (кстати, обнять женщину за талию на людях считается верхом непристойности), а о городе, где волею судьбы и моей родной планеты нам пришлось ненадолго задержаться.

Крупный, богатый город. Богатство его держится на трех заводах, где производят лучшие в мире винтовки (ну если конечно верить рекламе) марки "Комин", названной в честь конструктора. Все очень просто: кроме Талии больше нигде винтовок в Славии не делают… А оружейные заводы недавно были проданы государством какому-то господину Даргану, который теперь гребет деньги лопатой: товар-то пользуется спросом. В городе было на что посмотреть и о чем послушать и кроме винтовок. Когда я на секунду прервал тарахтевшую без умолку Ану (что напоминало нашу первую экскурсию по столице…) и спросил откуда у нее все эти сведения, выяснилось, что королевским детям в обязательном порядке преподают географию и историю страны вплоть до самого мелкого городка и самого неприметного события. Причем в таких подробностях, что я скорее бы рехнулся…