Планета Охотников

— Что?! Назад на Землю?

— Почему бы и нет? Ну не обязательно на Землю. Куда захотим. В любую древнюю цивилизацию. С высокоразвитой культурой. Театр, события музыкальной жизни, искусство... Ты представляешь, Тил! Настоящее искусство, а не просто книжки в какой-нибудь заплесневевшей библиотеке, не суррогат! Панорамы, города, возможности проявить себя...

Хотя Аттила и старался не показать виду, но он явно обрадовался.

— Да... Да. Все это звучит очень заманчиво. Но для начала нам нужно выжить. А мы даже не знаем точно, сколько времени потребуется на выполнение условий сделки.

Мачико пожала плечами.

— Я рассказывала тебе, Тил, о моих странствованиях с Охотниками и о том, чего мне стоило снова примкнуть к людям. Ты много раз слышал от меня об аде на Руше и моих мучениях на Гордиане. И ведь выжила же!.. Выживу и на этот раз.

На лице андроида отразилось глубокое сочувствие.

— Лишнее доказательство того, что ты притягиваешь к себе неприятности, как магнит.

— Посмотрим, Тил. Будем надеяться. Ведь нас теперь двое. И если твои слова окажутся правдой, то ты сможешь проверить все свои великие теории о военном искусстве на практике... Заодно и посмотришь на меня в деле.

Лицо Аттилы приняло глуповатое выражение. Он замолчал, нахмурившись, и Мачико не стала дальше углубляться в эту тему.

Последний намек девушки на огромную разницу между теорией и практикой задел его за живое. Разговоры о реальных сражениях всегда вызывали у Аттилы болезненную реакцию. Дело в том, что андроид, насколько он помнил, никогда за время своего существования не участвовал ни в одном кулачном бою или уличной драке, не говоря уже о настоящей битве за свою полужизнь. Нейронный комплексный центр мозга Аттилы был напичкан учениями о военном искусстве приемами борьбы всех видов еще до того, как у него появилось тело. И теперь эта нейронная основа накладывала свой отпечаток на личность и аппаратное обеспечение андроида. Однако у Аттилы не сохранилось никаких воспоминаний о прошлом, чем и воспользовалась когда-то Мачико, чтобы его успокоить. Она высказала предположение, что раньше Аттила был отважным воином в одном из отрядов межзвездной полиции, но потом его взяли в плен и вычистили всю информацию из памяти, уничтожая улики. У андроида никогда не было проблем с идентификацией своей личности, но память — это совсем другое дело.

Нельзя сказать, чтобы Аттила не знал чем заняться в “мирное время”. Пока Мачико отбывала свои сорок с хвостиком часов в неделю в бюрократическом ничего-неделанье Компании, он читал, писал картины маслом, мастерил музыкальные инструменты, сочинял музыку. Так понемногу он стал всесторонне образованным, поистине ренессанс-роботом. Но когда рядом была девушка, внимание андроида полностью переключалось на нее, Аттила как будто на время превращался в преданную собаку лабрадора. Поначалу привыкшая к одиночеству и самостоятельности Мачико раздражалась, но вскоре смирилась и теперь даже получала от этого удовольствие.

То, что девушка взяла с собой в поездку андроида, не было продиктовано необходимостью, просто она привязалась к Аттиле. С его помощью она обнаружила в своем характере черты, о которых раньше и не подозревала. Это была новая Мачико: забавная, умная, хотя и более уязвимая, чем она обычно старалась казаться.

— Может быть, именно проверки на практике я и боюсь, — наконец промямлил Аттила.

— Перестань скулить. Я сейчас не в том настроении, чтобы слушать твое нытье. Наверное, мне, как и предлагал Эвастон, следовало погрузиться в анабиоз.

Аттила энергично замотал головой:

— Нет, нет. Тебе нельзя расслабляться. Ты должна быть в хорошей физической форме.

— Ха-ха. Вот слова настоящего тренера, тренера по призванию. Именно поэтому ты мне и нужен. Ведь если бы я полетела без тебя, дружище, то уверена, что спала бы сейчас крепким сном в одной из комнат и видела бы сладкие сны о победе.

Последняя фраза явно понравилась Аттиле.

Они продолжали ходить по кругу, время от времени перекидываясь парой слов. Коридор, по которому прогуливались девушка с андроидом, ничего общего не имел со стерильными, из стекла и металла, коридорами обычных кораблей дальнего следования. Возникало ощущение, что ты на экскурсии в королевском дворце. Со вкусом обитые цветастыми тканями стены. Старинные картины и гобелены. То тут, то там предметы антикварной мебели. Судя по всему, к любимым стилям Ливермора Эвастона относились рококо и барокко, хотя декор он предпочитал выполненным в стиле викторианской эпохи. Все это создавало ощущение некоторого хаоса, нетипичного для космических кораблей. С другой стороны, основные помещения выглядели очень уютно, почти совсем по-домашнему, особенно камин в столовой. Мачико находила корабль очаровательным. Настоящая частная яхта очень богатого человека!

— Неплохой результат. Для упражнения просто здорово.

— Что мы будем делать дальше? У тебя есть какие-нибудь конкретные планы?

— Да, я хотел бы...

— Не смущайся. Чувствуй себя как дома. Все, что пожелаешь.

— Знаешь, ты можешь заняться своими делами, если тебе не понравится мое предложение.

— “Вы слишком добры ко мне”. По правде говоря, я бы с удовольствием посмотрела, чем ты занимаешься, когда меня нет поблизости. Ну-ка рассказывай, что у тебя на уме?

— Гмм... А может, нам сделать еще несколько упражнений. Много — не мало.

— Ни за что. Я уже по горло сыта занятиями. Давай как-нибудь повеселимся на твой вкус.

Аттила заметно воспрял духом:

— Вчера я мельком взглянул на здешнюю библиотеку и нашел ее очень интересной.

— Да?

Андроид выразительно закивал:

— Знаешь, там не нудные старые микрофильмы, а настоящие книги, некоторые даже в кожаном переплете и с роскошными иллюстрациями. Изыск.

— Итак, ты хочешь покопаться в букинистической литературе?

— Боюсь, что тебе будет скучно.

— Вовсе нет. Пойдем.

Аттила был в экстазе.

— Я уверен, что мы получим огромное удовольствие. Кажется я видел там тома хайку, которые тебя определенно заинтересуют. Ведь ты знакома с поэзией твоих предков?

— О да! В моей романтической юности я даже написала одно-два стихотворения. Разумеется, Тил. Все это звучит весьма заманчиво. Пойдем.

Библиотека находилась на втором этаже. Они поднялись туда по антигравитационному пневмотрубопроводу. Это, пожалуй, было единственное устройство на корабле, решенное дизайнерами в современных обтекаемых формах.

Когда они прибыли на яхту, Эвастон перво-наперво провел экскурсию по кораблю, в которую входило и кратковременное посещение библиотеки, а также комнаты искусств. Хозяин разрешил гостям посещать библиотеку в любое время на протяжении всего путешествия. Он внес их идентификаторы личности во входные устройства этих помещений. Подойдя к нужной двери, Мачико приложила ладонь к светлой полоске на косяке. Запрограммированное устройство считало ее сигнал, и дверь мгновенно открылась.

Это была огромная комната, забитая полками, которые были заставлены старинными фолиантами. Здесь приятно и уютно пахло старыми книгами. Аттилу сразу же, как магнитом, притянуло к секции поэзии, и он погрузился в чтение пергаментного свитка, держа его с благоговением и трепетом.

Мачико обнаружила целый раздел классических комиксов. Раньше, в детстве, она была равнодушна к подобной литературе, но теперь заинтересовалась. Она как раз просматривала коллекцию античных историй из жизни богов, когда Аттила внезапно поднял голову и мягко позвал:

— Мачико.

— Да.

— Тссс... Как ты думаешь, мы одни?

— Я не встретила в коридоре ни души, здесь тоже никого не видно. Если они не укрылись плащами-невидимками, то мы одни.

— Ты знаешь, мне кажется, что в этой библиотеке есть еще одно помещение.