Планета Скарсида

— Займитесь делом. — сухо говорит Заннат, отнимая у француженки трубку и, прогнав её прочь из своего кабинета, начинает звонить партнёрам.

— О, месье! — с достоинством отвечает девица и уходит. Она высшее существо, она — европейская женщина, а он всего лишь темнокожий нувориш, сколотивший своё состояние на строительных подрядах. Но Заннату откровенно наплевать на её дорогие манеры поддельной светской львицы — его ждёт самая удачная сделка, какая только могла привалить в области его деятельности. Это отнюдь не строительство олимпийского комплекса — это лучше! Некий Спацаллани, мультимиллиардер, меценат и чудак, задумал построить в Антарктиде внутрискальный дворец, девятое чудо света, поскольку восьмое — космический корабль-дворец — он уже построил.

Это имя у всех на устах — газеты так и захлёбываются им. Но этот миллиардер-чудак не любит внимания к себе — пару раз Заннат видел по телевизору его лицо, и то мельком и издалека: Спацаллани ненавидит репортёров. Бритый и толстый — вот всё, что можно сказать про него. Личный звонок от Спацаллани — вот то, чего ждёт Заннат с замиранием сердца. Сейчас решается его судьба: либо он станет лидером в своём деле, либо останется дельцом средней руки. Его отец мечтать не мог об этом.

Резкий звонок заставил его подпрыгнуть. Заннат так поспешно схватил трубку, что едва её не выронил. Он даже вспотел от испуга — представил, какой грохот услышал бы великий Спацаллани на том конце! Но в трубке заговорил безупречный женский голос — это была секретарша. И вот Занната соединяют с легендарным толстосумом. Всего лишь несколько слов повергают Ньоро в состояние безмерного счастья: он избран среди многих. Ему, и только ему доверил Спацаллани многомиллардный проект строительства подземного дворца, научного комплекса и вообще всех жилых помещений. Ему доверят и нечто иное, о чём Спацаллани лично желает переговорить с Ньоро, и тот подозревает, что речь идёт о том, о чём смутно бормочет жёлтая пресса — о некоем Артефакте, отрытом в недрах Антарктиды и нагло присвоенном супербогачом Спацаллани. Если Заннат не ошибается, то это уже такой уровень посвящённости, о каком иные компании и мечтать не могли. Это триумф.

Он выскакивает из дому, едва попадая руками в рукава нового пиджака, и бежит к своей машине, придирчиво осматривая её: нет ли пятнышка? Явиться к столь фантастически богатому клиенту на грязной машине и в пахнущем потом пиджаке — недопустимо!

— Месье… — неуверенно обращается к нему голландка — эта сухопарая особа в белом фартуке и с такими же белыми волосами.

— Мне некогда. — резко ответил он, садясь в машину. Пусть его жена занимается домом — это её обязанности.

Он получил подряд, он видел Спацаллани, он был посвящён в тайну Лабиринта, он возвращался домой в полной прострации, грезя на заднем сидении своего Кадиллака.

— Месье, ваш малыш умер. — скорбно сказала филиппинка, сложив руки на груди и соболезнующее опустив голову.

Они проморгали его, перепихивая обязанности друг на дружку. Мальчик утонул ещё до того, как Заннат выехал к Спацаллани. Бонны пытались тайком откачать ребёнка, чтобы скрыть свой промах. Они даже не вызвали скорую помощь. Заннат говорил по телефону, а мальчик в это время умирал. Водоем-то мелкий — всего по колено ребёнку! Как можно было там утонуть?!

Смерть Рики и распад семьи сделали Занната трудоголиком — он с головой ушёл в оборудование внутриматериковой сети действительно фантастических коридоров. Пять лет прошло с тех пор, а сон про сына регулярно посещает Ньоро. Он видит его в последний раз: на залитом солнцем внутреннем дворе, у борта садового водоёма с золотыми рыбками, в трогательной рубашечке в голубую полоску и шортиках. Малыш улыбается и делает пухлыми пальчиками: бай-бай, папа!

***

Проснувшись, Заннат некоторое время приходил в себя — за всё время этого приключения, от самого Лабиринта и до сего момента он ни разу не видел этот сон, но вот теперь вновь увидел его. Он посмотрел на товарища — осёл мирно спал, шевеля во сне ноздрями и дёргая ухом. Наверно, ему тоже что-то снилось.

Захотелось немного размяться после сна на жёсткой земле, к тому же тут было несколько прохладнее, чем хотелось бы. Заннат тихо поднялся и собрался побегать поодаль, чтобы не будить Спутника. Его взгляд упал на разноцветный кристалл, который закатился в щель меж двух камней. Они были в этом путешествии налегке — без всяких вещей и сумок. Куда же положить кристалл?

Заннат подобрал его и сунул в карман джинсов. Было довольно неудобно, и Заннат снова достал его и сжал в ладони. Так, побегав немного туда-сюда, он согрелся и начал подумывать о еде. Не слишком ему нравилось тратить на это дело Энергию — ведь он отправился в этот поход со своим Спутником, чтобы сберечь её запас, а не затем, чтобы тратить. Но легкомысленный осёл всё время выбирал такие же сумасшедшие планеты, как и он сам.

Хорошая зарядка должна была вернуть ему силы, так что Заннат положил кристалл на плоский камень и начал отжиматься. Разноцветная штучка не удержалась и скатилась с камня, с сухим звуком упав в мелкий песок. Подобрав его, Заннат сбросил пальцем несколько песчинок, приставших к граням. И в тот же миг услышал слабый звук — нечто тихо поскрипывало, словно под чьими-то подошвами. Здесь, в абсолютной тишине этой удивительной планеты, все звуки казались громкими. Заннат вскочил и завертелся, отыскивая источник звука, но вокруг было видно довольно далеко — нет никого. Затаив дыхание, Заннат привёл кристалл в действие, немного отмомтав запись назад. И снова услышал это — шаги, это явно шаги! Кто-то хрустел мелким гравием: шаги приблизились, а затем удалились. Кристалл произвольно записал их.

— Цицерон, пока мы спали, тут кто-то был! — тихо растолкал он своего Спутника.

— Ну и что? — сонно ответил тот. — Такие же, как мы, туристы.

Действительно, как же он не догадался? Просто туристы! Осёл продолжал храпеть, а Заннат, утратив сон, снова сидел и вертел кристалл от нечего делать. Эта однообразная планета уже надоела ему. Он отмотал случайную запись назад, чтобы прослушать ещё раз, при повышенной громкости.

Он не рассчитал и проскочил намного дальше, чем надо было. Так что поначалу была просто тишина. Заннат вслушивался, пытаясь уловить начало звука, чтобы представить себе того, кто мог так шагать — судя по всему, это были человеческие шаги. Но вместо шуршания гравия услышал долгий тонкий свист — словно далёкий вой снаряда.

— А! так они же на чём-то сюда прибыли! — догадался Ньоро. — Наверно, собирают Живые Кристаллы.

Он потихоньку подгонял запись, ища звуки, и вот услышал:

— Чиатоннааа, Ра, чиатоннааа! — радостно засмеялся переливчатый гортанный голос, и далее раздался звук шагов.

Додон!

Глава 18

— Вставай, Цицерон! — распихал он Спутника. — Тут кто-то из додонов!

— Давай, болтай! — не поверил тот, приоткрыв один глаз.

— Да говорю тебе! — возбуждённо заговорил Ньоро и продемонстрировал запись.

Осёл мгновенно вскочил и начал осматриваться.

— В принципе, если ты говоришь, что они вернулись, то это вполне… — бормотал он, вспрыгивая на камни и стараясь оглядеть далеко уходящий пейзаж.

— Смотри, что там! — шепнул он, указывая на далёкий силуэт возвышенности.

Вдалеке действительно что-то двигалось — какая-то крохотная искорка. Она была бы незаметна среди блеска минералов, если бы оставалась на месте, но на планете минералов царило не только всеобщее молчание, но и полная неподвижность. Да, там что-то слабо поблёскивало, перемещаясь на фоне горы.

Оба путешественника заторопились: и тому, и другому было интересно увидеть представителей звёздной расы. Те жители Стамуэна, старого пыльного, убогого городка были только бледной тенью подлинных додонов — расы, о которых сохранили память все старые цивилизации Вселенной.

— Да что же я! — в досаде обронил Заннат, обхватывая своего Спутника за бока. В следующий момент они перенеслись на много километров ближе к горе и увидели, что у подножия её действительно спиной к ним стоит человек с длинными чёрными прямыми волосами, одетый в белую полупрозрачную одежду замысловатого покроя.

Высокий человек почувствовал присутствие и обернулся. Заннату в первый миг показалось, что он видит Пространственника. Только потом он сообразил, что едва ли смог бы узнать Искателя, ведь видел он того не в лучшие его времена — измождённого, худого, как скелет. Этот же выглядел вполне здоровым — так, наверно, и должны выглядеть настоящие додоны, а не те чёрные тени, что бродили по развалинам Стамуэна. По сути дела, Заннат никогда не видел нормального додона, даже хозяйка гостиницы Варсуйя предстала перед собранием Героев Рушары на весьма недолгое время, и была додонка к тому же развоплощённой. Теперь же Заннат понял, что это было очень красивое племя, хотя едва ли он смог бы отличить одного додона от другого — некогда все жители Стамуэна ему казались на одно лицо.