Планета звезды Эпсилон (сборник)

— Творится полная неразбериха, — начал попечитель промышленности, вчера электромобильный завод и несколько других предприятий Производственного континента вообще прекратили работу. Предприятия захватили вооруженные бандиты, которые встретили огнем вышедших на смену рабочих. Судя по всему, бандиты — ставленники бывших владельцев. Неизвестно кто убил главного инженера швейного комбината, которая первой сняла пломбы с законсервированных цехов и пустила туда работниц из числа незанятых…

— И вы на это смотрите?… — негодующе спросил Оун попечителя права.

— К сожалению, я не могу все сделать. Мой аппарат — всего несколько работников, которых я привез с Производственного континента. Мы с попечителем безопасности занимаемся формированием дозоров из населения. Кроме того, мы уже вооружили работников четырех предприятий на Производственном континенте для защиты производственных комплексов.

— Почему только четырех?

— Неизвестными взорван арсенал. Оружия пока больше у нас нет.

Слово взял попечитель народного благосостояния:

— Нужно принять меры, в первую очередь касающиеся…

Но попечители так и не узнали, что он хотел сказать. За их спинами открылась потайная дверь, и загремели выстрелы.

— Здесь не все, — сказал Эллис, — птички выпорхнули. Недостает попечителя транспорта, внешних сношений и безопасности,

Эллис взял записку из рук мертвого Оуна.

— Дурачье! Вместо того чтобы искать нас, они принялись за комбинации с промышленностью. Итак, дело сделано. Перейдем в другое помещение, необходимо обратиться к народу с воззванием. Его выработкой мы и займемся.

* * *

Когда я догнал корабль беанцев, то увидел, что обшивка его была во многих местах пробита микрометеоритами. А вот антенны, очевидно, повреждены крупным метеоритом. Сопла двигателей обгорели давно, заметил я их только потому, что знал: они должны быть где-то там… Очень странная конструкция была у последнего корабля беанской цивилизации. Вот, собственно, и все, что я смогу сказать Бэкки. Погибший корабль. Я опустил на себя рычаг космического причаливания.

Огромные ангарные манипуляторы «Байкала» захватили эту махину и начали медленно втягивать в шлюзовую камеру. Автоматический регулятор манипуляторов прикидывал, как бы ловчее это сделать. Наблюдая на экране возню манипуляторов с кораблем, я невольно вспомнил прошлогоднюю рыбалку на Земле. В сети запутались две рыбины. Щука наполовину заглотила крупного окуня, но никак не могла понять, что даже ее хищная пасть имеет ограниченный объем. Она била хвостом, но расстаться с добычей не могла. Вот и манипуляторы бьются, не понимают, что в шлюзовую камеру «беанец» полностью не зайдет. И быть нам вместе, как той щуке с полузаглоченной добычей. Манипуляторы все же сработали на совесть. Минут за двенадцать «беанец» почти до половины зашел в шлюзовую камеру. Еще через минуту сработала автоматика роботов, которые взяли на себя люк корабля. Железным «малышам» пришлось нелегко — кончилось все тем, что их электронные мозги приняли крайнее решение: я увидел на экране, как из железных лапищ заструились тонкие струйки лазера. Люк отпал, как засохший листик с ветки. И я услышал нечеловеческий вой.

Я бросился в шлюзовую камеру. Забыл, что нужно было отключить роботов. Их железные лапы крепко схватили меня за локти. Я рванулся, оставив в лапах этих бездушных истуканов всю верхнюю часть комбинезона, вошел в беанский корабль. Тут же включилась сирена опасности. Я понимал, что сзади меня горит табло «Белковое существо опасно для человека!» — это мои стражи наказывали меня за мой бунт. Перестраховщики!

А белковое существо сидело в углу отсека и смотрело на меня.

Только потом я догадался, что он безумен. Когда, собрав все мужество, я улыбнулся ему, подошел ближе, заговорил, он по-обезьяньи запрыгал от меня в сторону. Я понял, что он испугался. Его желто-белые, слипшиеся в колтун волосы мешали рассмотреть лицо. Я спросил:

— Кто вы?

Существо — мне было бы страшно назвать его человеком — ответило мне диким хохотом, на секунду притихло, и в его глазах неожиданно проблеснул разум:

— Крюгер.

Надеясь, что просветление продлится, я задал ему вопрос:

— Где Гек? Грим? Где ваши спутники?

Если гримасу, исказившую его лицо, можно назвать улыбкой, он улыбнулся. В глазах промелькнуло лукавство, и он заговорщицки подмигнул мне: поманил заскорузлой рукой в соседний отсек.

… В углу были свалены человеческие кости.

— Пойдем на ледник, там интересно, — звериным прыжком он подскочил ко мне и взял за руку. Роботы расценили этот жест по-своему. Они усыпили Крюгера.

… Не зная назначение этого отсека, я попал в него случайно, там я и нашел бортовой журнал, а еще дневник инспектора Грима. Эти записи многое разъяснили мне.

ЗАПИСИ ИНСПЕКТОРА АНРИ ГРИМА

Старт мы перенесли довольно тяжело. Сейчас включилось гравитационное устройство. Я пишу… Оун отказывается вести бортжурнал. Незачем и не для кого. Я не верю в это. Я надеюсь, что мои записки будут прочтены. Даже если прав пилот, распускаться нельзя, нельзя терять человеческий облик. Я определил себе занятие. Более почтенное, чем пьянство или брань. Мишле ругаются друг с другом, клянут весь белый свет, — омерзительно… Крюгер сидит возле холодильника и пьет. Я пытался остановить его. Он сказал, что теперь ему все безразлично. Это после слов Оуна. Наверное, если начинать описывать наш полет, то начинать это описание следует со слов Оуна. Когда мы вышли за гравитационное поле Беаны, Оун начал было корректировать траекторию полета, но отказало рулевое управление. Он решил поправить поломку. Обнаружилось страшное: внутренний механизм ручного руля был полностью демонтирован. Об этом позаботились прежде, чем посадить нас сюда. Гек сказал, что ожидал чего-то подобного. У Мишле, обоих сразу, случилась истерика, но и ее они направили друг против друга. Противно. Оун все время пытается что-то сделать.

Мы поспали. Прошли сутки. Оказалось, корабль наш движется по замкнутой эллиптической орбите. Без ручного управления делать нечего. Оун сказал, что можно надеяться на область притяжения Аркоса. Гек добавил, что это наименьшее из зол — станем рукотворным живым метеоритом и сгорим по всем правилам в верхних слоях атмосферы нашей прародины. Все стали ждать, что будет дальше.

К концу следующих суток мы проскочили Аркос. Мы обречены. Оун сказал, что корабль проходит как раз между двумя полями тяготения — Аркоса и Беаны. Мишле почему-то сказала, что даже бесцельный бесконечный полет — лучший выход из ее положения. Я промолчал. Хотя, наверное, именно мой рассказ пролил бы свет на причины нашего полета. Ведь началось все именно с того, что ко мне явилась Мишле, чтобы рассказать следующее.

Еще на Аркосе она была любовницей Морриса. Он неожиданно оставил ее, увлекшись Шейлой. На Беане в отсутствие соперницы Мишле захотела вернуть расположение Морриса. Напрасно. Из чувства мести сошлась с Крюгером. Крюгер раскрыл ей тайну деморфина. Всем объявили, что запрет на употребление деморфина членами ста трех семей вызван необходимостью экономить препарат, который нужен работающим. А Крюгер объяснил Мишле, что на самом деле это потому, что деморфин действует на мозг и каждая таблетка уносит часть жизни. Конечно, госпожа Мишле удивилась, отчего же деморфин не запрещен повсеместно, но Крюгер ответил, что, мол, Морриса это устраивает. Тогда у Мишле сложился план мести. Зная, что я вел расследование дела Бенца, зная, видимо, что из-за меня Шейла отвергла Морриса, она решила именно моими руками доставить Моррису неприятности. В тот вечер госпожа Мишле дала мне в руки то недостающее звено преступления. Фактор, который я безуспешно искал. Перелету могла помешать раскрытая тайна деморфина. Вот истинная причина гибели Бенца. И вот его убийца — Моррис.

Да, Бенца убил Моррис. Следы маленьких ног на вилле — пустой камуфляж. Интересно, Вернер до сих пор ищет убийцу с маленькими ногами? Несомненны доказательства вины Морриса: показания госпожи Гек, отстранение меня от ведения дела и поведение Морриса при нашей последней встрече.

Я тогда как бешеный ворвался к Моррису и потребовал немедленного полета на Аркос. Моррис ответил, что всему свое время. И тогда я сказал, что в моих руках улики против него. По правде говоря, их у меня еще не было. Моррис озверел, кинулся на меня с кулаками. Потом схватился за пистолет, орал, что он вне подозрений, что я слишком далеко зашел, слишком много себе позволяю. Поигрывая оружием, вдруг добавил, что готов пойти мне навстречу. «Кажется, — усмехался он, — вы соскучились по госпоже Шейле? Если вы настаиваете, я готов предоставить вам возможность слетать за нареченной. Посодействую, найду вам и подходящую компанию». Это косвенное доказательство его вины: он решил от меня избавиться. И конечно, уже в тот момент думал, что смерть от пули — жалкая для меня кара…

Застрелился Оун. В предсмертной записке он написал, что не может перешагнуть собственную беспомощность. Мы положили его тело в холодильный отсек. Кто знает, может быть, удастся похоронить когда-нибудь…

Когда спали, умерла госпожа Мишле. Первая жертва деморфина среди нас. Гек скис. И тут прорвало Крюгера. Его рассказ потряс нас. Меня он назвал недальновидным мальчишкой. В общем, никакого второго эшелона и быть не должно. Списки первого эшелона — это сетка выживания на Беане. Она рассчитана на нужды возрождения цивилизации в условиях молодой планеты. Словом, лишние рты не нужны. Чтобы похоронить эту тайну, в момент отлета с Аркоса там были взорваны космический радиотелескоп и космическая антенна. Крюгер сам руководил работой саперов, а затем и расстрелом этих саперов. И, закончил Крюгер, у Морриса есть еще одна блестящая мысль, как ограничить население и держать его в узде. Подмигнул и пояснил, что саму идею нам знать необязательно, ибо она — дело будущего, до которого мы, естественно, не дотянем.