Плащ и кинжал

— Андрюха… ты чего? — снова попытался заговорить Руслан, его голос окончательно сломался, превращаясь в почти беззвучный шёпот. — Это же шутка, да?

Но Андрей не отвечал. Его голова дёрнулась, как у куклы на сломанной нити, и он сделал ещё один шаг. Теперь он был совсем близко к Руслану. Я видел, как мой друг инстинктивно поднял руку перед собой, словно пытаясь защититься, но движения его были медленными и скованными. Он был слишком напуган, чтобы что-то предпринять. Взгляд его метнулся ко мне, полный мольбы и ужаса.

«Твою мать, Руслан, твою МАТЬ» — Носились мысли в моей голове, пока тварь активно предпринимала шаги в сторону моего застывшего статуей друга. — «Ну почему всегда вот так?»

Наше с Русланом Детство можно было описать как бесконечную вереницу выбитых зубов, синяков и разбитых коленок. И если он находил в этом некое удовольствие, я предпочитал наблюдать издалека… до тех пор, конечно, пока ему не требовалась помощь.

Руслан всегда лез куда не надо. Он, кажется, умел находить неприятности, даже если вокруг не было ни души. У него был дар: за считаные минуты он мог обзавестись новым «заклятым врагом» и тут же ввязаться в потасовку. А ещё он был упорным. Даже если получал по лицу, не отступал, пока не убедится, что отстоял свою правоту или хотя бы не смог упасть последним.

Первые драки, в которых мы участвовали, начинались одинаково: он провоцировал кого-то из старших ребят — будь то неосторожный комментарий, вызов или просто слишком громкий смех в их сторону. И уже через минуту оказывалось, что нас окружают подростки на пару лет старше, гораздо крупнее и явно менее дружелюбные, чем он рассчитывал.

— Рена! Пора навалять этим задавакам! — крикнет мне Руслан с улыбкой, вставая в нелепую боевую стойку, которую он подсмотрел в каком-то фильме. И всё заканчивалось как всегда его подбитым глазом и моими позорными ударами туда, куда, как мне казалось, бить будет больнее.

Руслан учился драться по ходу дела. Каждый удар, каждый пропущенный кулак он превращал в опыт. Всего через пару лет он уже знал, как грамотно уклоняться, куда целиться и как крепче сжимать кулаки. Иногда он даже побеждал — нечасто, но всё-таки.

А я? Я учился другому. Пока Руслан собирал тумаки, я присматривался, находил слабые места в строю «врагов». Мне не нравилось драться. Я не был смелым или сильным, как он, но я знал, что могу быть полезным. Поэтому мои вмешательства были точными и, да, подлыми. Стоило мне заметить, что один из нападающих теряет бдительность, как я появлялся у него за спиной и с размаху врезал коленом в поясницу или ногой в подколенное сухожилие. Если Руслан держал удар с фронта, я был тем, кто заходил с тыла и превращал драку в нечестную, но выигранную битву.

— Да, ты в самом деле мастер ввязаться вовремя — сказал мне однажды Руслан, отряхиваясь после особенно жаркой разборки. — Чего бы я без тебя делал? Наверное, давно без зубов бы лежал.

Он всегда говорил это с улыбкой, хотя я понимал, что его слова не были пустыми. Как бы Руслан ни старался стать непробиваемым, он знал, что без моего вмешательства его «Уроки уличной жизни» давно уже могли бы закончиться очень плачевно.

Я же знал своё место. Пусть Руслан был «героем» наших детских приключений, а я — тенью, которая прикрывала его спину. Иногда мне даже казалось, что мы идеально дополняем друг друга: он — смелый дурак, лезущий в бой, я — хитрый трус, вытягивающий его из беды. И как бы я ни ворчал, что опять его выручаю, в глубине души я понимал: он был моим другом, и другого мне не нужно.

Воспоминания накрыли меня волной, они пронеслись в моей голове за какие-то мгновения, как короткий фильм. Мы были такими разными, но именно это всегда спасало нас. И сейчас, когда реальность впилась в меня ледяным когтем, я осознал: ничего не изменилось.

Руслан снова стоял лицом к лицу с опасностью, отвлёкшийся, явно не готовый к удару, а я — у врага за спиной. Только сейчас враг был совсем другим.

Андрей — или то, что от него осталось — медленно двигался вперёд, постепенно догоняя отступающего в ужасе Руслана, нацелив на него свой пустой, лишённый разума взгляд. Его шаги были неровными, но решительными. Дыхание существа звучало как шорох наждачки, что царапал мои уши. Казалось, ещё секунда — и оно прыгнет.

Я медленно, едва дыша, начал красться за ним. Каждый шаг был подобен подвигу. Пол подо мной казался минным полем в миниатюре, ведь каждая хрустнувшая под ногой крошка бетона или любой слишком громкий вдох выдаст меня раньше времени. Но я заставлял себя продолжать. Глядя на своего друга, стоящего перед этим кошмаром, я чувствовал странную решимость.

«Не время трусить. Не время останавливаться.» — Проносилось в моей голове.

Тихо вдохнув побольше кислорода, я крепче сжал тяпку. Она была тяжёлой, но сейчас эта тяжесть казалась мне спасением. Это был мой момент — как и всегда. За спиной у врага. Один подлый, нечестный удар. И мой лучший друг спасён. Он как всегда отряхнётся от пыли, вытрет сбитые в кровь костяшки пальцев и, вкинув очередную шпильку в мой адрес, весело рассмеётся, подхватив моё нервное хихиканье.

Сделав последний, решающий шаг, я остановился за спиной существа. Оно было всего в нескольких сантиметрах от меня, настолько близко, что я почувствовал слабый запах немытого тела, смешанного с пылью.

Скрипнув зубами, я поднял тяпку и крепко сжал рукоять, напрягая каждый мускул в руках. Лезвие блеснуло в тусклом свете лампочки, словно предвещая удар. Глубоко вдохнув я, стараясь удержать баланс, занёс тяпку высоко над головой. Время словно замедлилось, и я видел, как тварь, не чувствуя угрозы, тянет свои мерзкие руки к Руслану.

Резкий взмах…

Самое близкое, что я смог нагенерировать иишкой, из всех вариантов наиболее соответствующее тому, что я представлял при написании сцены.

Глава 4

Тяпка с силой опустилась вниз, ударяя точно в правый висок зомби. Глухой, плотный удар отдался в моих руках, словно волна электрического разряда прошла от лезвия к рукояти. Звук был тяжёлым, как раскат грома, смешанный с хрустом проламываемого черепа. Голова существа дёрнулась в сторону, и его тело рухнуло на бок, повалив собой небольшую стопку коробок у стены.

Я на мгновение застыл, стараясь отдышаться. Мои руки дрожали, а хватка на тяпке стала почти болезненной. Тяжёлое, хриплое дыхание существа замерло, и на несколько секунд пространство заполнилось лишь моим бешеным сердцебиением и прерывистым всхлипом Руслана, который, наконец, рухнув на колени, отступил подальше.

«Попал… Попал,» — мелькало в моей голове.

Моя радость быстро улетучилась, стоило мне заметить, что тело существа, рухнувшее в неестественной позе, начало дёргаться. Сначала слабо, будто от судорог, затем всё более уверенно. Его голова, покрытая белёсой штукатуркой, слегка повернулась в мою сторону, и изо рта вырвался звук — низкий, булькающий, будто оно пыталось сделать вдох через залитое чем-то горло.

В ушах резко зашумело. Перед глазами снова начали плясать блики, постепенно складывающиеся в ярко-красные буквы.

Ошибка! Для получения информации завершите этап первичной проверки.

Чем дольше я пытался осознать смысл текста, тем сильнее начинала болеть моя голова. Спустя пару секунд мигрень достигла такой степени, что я уже не смог нормально соображать. Я почувствовал, как мои ноги подкосились. В голове раздался громкий стук, эхом отдавшийся во всём теле. Тяпка выпала из моих ослабевших рук, стукнувшись о бетон. Я тяжело рухнул на пол, пытаясь удержаться хотя бы на локтях, но и это оказалось мне не под силу.