Пластика души

– Нет, мы живем не очень далеко, есть трамвай, который останавливается в пяти минутах ходьбы отсюда.

– Вы присаживайтесь. – Он отодвинул для меня стул и предложил: – Может, кофе?

Я отказалась, но Вадим Сергеевич отказа не принял и вызвал секретаря. Удивительно, но я не заметила молодого человека в небольшой приемной – так и ворвалась в кабинет, даже не спросив, ждут ли меня там. Стало слегка неловко.

– Ростик, свари-ка нам кофейку, будь так добр, – попросил Вадим Сергеевич, и высокий, худой блондин в песочного цвета рубашке и легких серых брюках кивнул и спросил:

– Какой именно кофе желает дама?

– Наташенька, вы какой кофе предпочитаете?

– Черный.

Ростик кивнул и вышел. Вадим Сергеевич проводил его взглядом и спросил:

– Вас, надеюсь, не удивляет мой секретарь?

– Нет. А должен?

– Обычно посетители ожидают увидеть в приемной девушку.

– Ну, вы же тут хозяин, может, вам так удобнее?

– Верно, – усаживаясь за стол, засмеялся Вадим Сергеевич. – А вы только что прошли первую проверку.

– Какую? – удивилась я.

– Вы не любопытны, и мне это подходит.

Да уж, любопытство никогда не было моей чертой, меня вообще мало интересовало все, что не касалось меня лично, – на всякий случай, чтобы не подпитывать червя зависти, поселившегося внутри. Потому что всегда находилось то, чему я начинала отчаянно завидовать, сжирая себя.

Ростик принес две чашки кофе и почти неслышно удалился. Вадим Сергеевич придвинул к себе свою, бросил в напиток два кусочка сахара и энергично заработал серебряной ложечкой, размешивая его. Кофе пах отлично, я вообще люблю кофе и умею отлично варить его, могла бы, наверное, пойти работать барристой, если бы меня взяли хоть в одно кафе.

– Так вот, Наташа, – отложив ложку, начал Вадим Сергеевич. – Я не случайно сказал вам о небольшой проверке. Дело в том, что работа, которую я собираюсь вам доверить, требует терпения и умения держать язык за зубами. Это основное условие. Надеюсь, вы не разочаруете меня.

– Я не совсем понимаю…

– Я объясню. Мне нужен человек, который возьмет на себя все, что связано с Аглаей Максимовной.

– Я думала, вам нужен редактор или секретарь для нее.

– И это в том числе. Но прежде всего мне нужен человек, который сможет посвящать Аглае все свое время. Жить вам тоже придется у нее. Разумеется, вам положен выходной, – поспешил Вадим Сергеевич, заметив, очевидно, как у меня расширились глаза и открылся рот. – Вы сможете брать его тогда, когда вам будет необходимо, только предупредив накануне меня.

– То есть как это – жить у нее? У нее в квартире? – еле выдохнула я.

– В ее загородном доме. Это в пятнадцати минутах езды от железнодорожного вокзала, регулярно ходит электричка, расходы на транспорт будут оплачиваться отдельно.

Я вообще перестала понимать, что происходит. Жить в загородном доме известной писательницы всю неделю? Постоянно общаться с ней? С человеком, который не дает интервью и не позволяет себя фотографировать? Получать такую кучу денег, что мне даже не снилось, и все это при единственном пока условии – держать язык за зубами? Что конкретно мне не нравится в этом предложении?

– Вы не сомневайтесь, Наташа, все только выглядит немного странно, но на самом деле… э-э-э… как бы объяснить… – Вадим Сергеевич защелкал пальцами, подбирая нужные слова, а я никак не могла унять вдруг охватившую меня панику.

Не знаю почему, но мне снова, как и в ресторане вчера, показалось, что я влипаю в какую-то историю.

Так и не найдя подходящего объяснения, Вадим Сергеевич встал и предложил:

– Давайте сделаем так. Мы сейчас поедем на ваше место работы, чтобы вы окончательно убедились в том, что я не втягиваю вас в торговлю людьми или наркотиками. Но сперва мы подпишем договор.

– Но мне кажется, логичнее было бы сперва… – начала я, но тут агент неожиданно жестко оборвал меня:

– Нет. Сперва – договор, потом все остальное. Или давайте прощаться.

– Прощаться?

– Наталья, я потратил на вас слишком много времени и собираюсь потратить еще, если повезу за город, но я должен быть уверен в том, что делаю это не напрасно. У меня совершенно нет настроения раскатывать туда-сюда, пусть даже в компании такой барышни, как вы. Давайте начистоту – вам нужна работа, а мне нужны вы.

– Потому что вы знаете, что я не могу отказаться?

– Я не такой мерзавец, чтобы пользоваться безвыходным положением человека. Но в какой-то мере то, что вы нуждаетесь в работе, дает мне основания думать, что отказываться от моего предложения у вас нет причин. Их просто не может быть. Так что – мы едем?

Его глаза впились в мое лицо, и я уже совсем было собралась сказать «нет», но тут в мозгу промелькнула картинка – я являюсь домой и говорю маме, что отказалась. Дальнейшее умный орган на всякий случай заблокировал…

– Да, мы едем. Что я должна подписать?

Аделина

Мы улетели в понедельник. До вечера субботы я крутилась сумасшедшей белкой, пытаясь закончить все дела в клинике, чтобы не оставлять Матвею никакой бумажной волокиты, требующей от него каких-то усилий. Он – хирург, и его место в операционной, это я уже привыкла совмещать административную работу с хирургией, а Мажаров к этому не стремился.

Когда я объявила на планерке, кто остается моим заместителем, на лице Василькова мелькнула довольная улыбка, а из груди вырвался вздох облегчения – он тоже не любил всей этой возни и лишней ответственности. Мне только было интересно: а чем подчиненные объяснят себе мой выбор? Личными отношениями? Но я тут же отогнала эту мысль – почему вообще меня это должно интересовать?

Я даже не позволила Мажарову проводить меня в аэропорт – так и сказала, мол, нечего в первый же день в новом статусе опаздывать на работу. Он, конечно, попробовал возразить, но потом махнул рукой и попросил только позвонить, когда устроюсь.

Сидя в самолетном кресле, я, закрыв глаза, пыталась представить, что сейчас происходит в клинике. Понедельник всегда самый суетный день, хотя операций не бывает, но перевязки, обход, консультации… Ощутимый толчок в бок вывел меня из раздумий.

– Ты хоть в отпуске расслабься, а? – предложила Оксана, протягивая мне стаканчик с соком.

– Я что – вслух?

– Как обычно. Ничего с твоей клиникой за десять дней не случится.

– Кто знает… – пробормотала я, делая глоток.

– Ой, брось, – беспечно откликнулась подруга. – Всех не прооперируешь.

– Да при чем тут…

– При том! Ты в отпуске, между прочим. И вообще – не будь эгоисткой и не отравляй мне отдых, я так давно никуда не выбиралась.

Тоже верно… Оксана не работала, но возможности вот так запросто выехать куда-то на отдых у нее все равно не было, Сева к самостоятельной жизни был приспособлен мало. Он мог приготовить себе еду, но через пару дней ему и это было бы недоступно, потому что в отсутствие Оксаны некому было бы убирать и мыть за ним посуду и сковородки с кастрюлями, а также заполнять продуктами холодильник. О стирке и уборке речь не шла вообще, Сева, мне кажется, даже не знал, для чего предназначен стоящий в ванной агрегат с вертикальной загрузкой. Даже не знаю, как она решилась на поездку со мной и каких трудов потом ей будет стоить уборка в квартире. Оксана, приучив мужа к почти материнской заботе, сделала Севу совершенно несамостоятельным и даже в чем-то беспомощным, о чем теперь жалела и пыталась, впрочем тщетно, что-то изменить.