Платиновый мальчик

 Тамара подошла поближе и раздраженно прикусила нижнюю губу: старшая сестрица старалась вовсю. Лежала, вытянувшись стрункой, сосредоточенно грызла ручку и что-то невнятно бормотала себе под нос. А вокруг нее разнокалиберными стопками тянулись к потолку книги.

Крыс протяжно вздохнул и немного виновато покосился на хозяйку. Он терпеть не мог всяческой макулатуры, ревновал к ней, и немало ценных книг погибло, пока пес пребывал в нежном щенячьем возрасте. Лишь весьма чувствительные тумаки разгневанной Тамары помогли бультерьеру уяснить: книги –табу.

Само собой, занятая Лелька гостей не заметила. Тамару это ничуть не удивило. Когда старшая сестрица обдумывала очередную пакость, над ней можно было из пушек стрелять, все равно не услышит.

Тамара осторожно, чтобы не разрушить окружающего сестру оригинального частокола, потянула одну из книг и с недоверчивым изумлением пробормотала:

—Агата Кристи…

Рядом, венчая стопки, лежали Артур Конан Дойл, Реймонд Чандлер, Марио Пьюзо, Эрл Стенли Гарднер, Джеймс Хэдли Чейз, Александра Маринина, Юлиан Семенов и Татьяна Полякова. Под ними теснилось ассорти из детективов всех времен и народов. Некоторые имена на обложках Тамара вообще впервые видела, зачем эти авторы понадобились Лельке — непонятно.

Окончательно сразили девушку «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев». Ткнув в потрепанные глянцевые корешки пальцем, Тамара обвиняюще воскликнула:

—А Ильф с Петровым тебе зачем? Это же сатира!

Лелька подпрыгнула от неожиданности, отбросила в сторону ручку и села. Некоторое время она удивленно рассматривала младшую сестру и валявшегося у нее в ногах Крыса, однако быстро пришла в себя и раздраженно заявила:

—Не только сатира.

—Да-а?

—Остап Бендер, если хочешь знать, любого детектива только так обставит. Просто вы за смешным главного не видите.—Тамара пренебрежительно фыркнула, а Лелька воскликнула:— Вспомни, как он искал пропавшие стулья! А работа, что он проделал, когда выслеживал подпольного Рокфеллера?

—Кого-кого?

—Не «кого-кого», а Корейко. Александра Ивановича.

Тамара села, выразительно покрутила пальцем у виска и сообщила преданно внимавшему Крысу:

—Наша сестрица опять с ума сходит. Бендер ей спать мешает, ты подумай!

Крыс согласно подтяфкнул. Тамара нарочито небрежно потянула из самой большой стопки потрепанную толстую книжку, с грохотом обрушила всю груду на пол и ожидающе покосилась на старшую сестру. Лелька покраснела, но смолчала.

Поняв политику обожаемой хозяйки, Крыс демонстративно возложил морду на один из ненавистных томиков и плотоядно облизнулся. Лелька показала ему кулак. Пес презрительно фыркнул, но пробовать коричневый с позолотой корешок на зуб не рискнул. Не потому, что боялся Лельки, просто не мог предугадать реакции хозяйки.

Тамара раскрыла наугад выбранную книгу, наскоро просмотрела ее и восторженно присвистнула.

—Крысеныш, а эта брошюрка о твоем двойнике. Таком же обжористом и брюхастеньком!

Бультерьер протестующе заворчал. Тамара перегнулась, ласково потрепала его по голове и засмеялась:

—Лелька в лучшем случае восьмушка от этого Вульфа! Нет, меньше.

Она смерила насупившуюся сестру изучающим взглядом, швырнула книжку в развал на полу и задумчиво протянула:

— Странная подборка, не находишь?

Лелька отрицательно замотала головой, а подхалим Крыс подтверждающе гавкнул. Тамара снова обернулась к старшей сестре и прямо спросила:

—Зачем тебе все эти книги?

Лелька затравленно огрызнулась:

—Что значит — зачем? Читать.

—Ты же не любишь детективы!

—Не любила, так вернее.

—Хочешь сказать — оценила наконец?

—Угадала.

—И именно потому приволокла домой всю эту гору?

Лелька промолчала, лишь плечиком повела.

Тамара ехидно поинтересовалась:

—Грузовик нанимала или как?

—Что ты пристала?!

—Ага,— удовлетворенно заметила Тамара,—на воре всегда шапка горит.

Она уселась поудобнее и толкнула старшую сестру в плечо, вновь завалив ее на подушки, Лелька только ойкнула, но не сопротивлялась. Тамара пнула пеструю кучку на полу, негодующе насупилась и приказала:

— Признавайся, чего надумала?

Лелька , приподняв подушку, подтянулась на кровати, села и обаятельно улыбнулась. Тамара нахмурилась. Крыс жалобно заскулил. У него вдруг появилось нехорошее ощущение, что над любимой хозяйкой вот-вот посмеются. К сожалению, не в первый раз. Бультерьер уже видел подобную улыбку на лице этой беспокойной двуногой, и никогда ничем хорошим это не кончалось.

Поэтому Крыс пропутешествовал прямо по книгам к ногам Тамары, рухнул на пол и угрожающе уставился на беспечную Лельку. Больше всего пес сейчас сожалел, что не может слегка пугнуть ее. Прикусить руку, например. Или грозно зарычать в лицо, чтобы она в страхе отшатнулась. И перестала наконец смеяться над ними!

Однако ничего этого сделать было нельзя, и Крыс огорченно завздыхал. А Лелька обхватила руками коленки и укоризненно пропела:

—Томик, ты о чем?

—Не притворяйся!

—И не думала, честное слово.

—Хорошо, спрашиваю еще раз, с чего вдруг такая любовь к детективам?

—Сама не знаю,—пожала плечами Лелька. Немного помолчала и мечтательно протянула:—Просто я пытаюсь вывести образ настоящего сыщика-аналитика.—И торопливо уточнила:— Для себя, понимаешь?

—Нет,—прорычала Тамара, а Крыс предусмотрительно затих и прикрыл глазки — любимая хозяйка изволила гневаться.

Лелька потянулась, сладко зевнула и весело воскликнула:

—Ну что тут непонятного?

—Все,—отрезала младшая сестра.

—Ты мне не доверяешь,—укоризненно попеняла Лелька.

—Само собой.

Лелька растерялась, она явно ждала возражений. Однако Тамара смотрела в упор, и ее взгляд за добрый принял бы лишь слепой. И сопела Тамара как-то излишне громко, а ее кулаки непроизвольно сжимались и разжимались.

Лелька опасливо отодвинулась подальше и на всякий случай решила вести себя поосторожнее. Злить Тамару было опасно, Лелька знала это из многолетнего опыта.

Она невольно поежилась: в такие секунды мягкая и в общем-то деликатная Тамара разительно менялась. Могла даже могла пустить в ход кулаки! Чему худенькой Лельке практически нечего было противопоставить, младшая сестра уже лет десять как выше ее на голову и почти в два раза тяжелее.

На секунду у Лельки мелькнула мысль поделиться с Тамарой своими планами, но она всмотрелась в опасно потемневшие Тамарины глаза и не рискнула. Лелька ясно видела: скажи она правду, и накроется ее великолепнейший эксперимент, так и не начавшись. Может, она из-за своей ненужной откровенности пройдет мимо собственного призвания!

Уж лучше промолчать. Не врать, нет, это глупо, а просто… просто не говорить всего. А чтобы Томик успокоилась, ей хоть что-то нужно подбросить. Так сказать, информацию к размышлению.