Платный сыр в мышеловке

Уставившись в окно, я безуспешно пыталась сосредоточиться на интересных дизайнерских решениях планировки участков владельцами загородных особняков. Мешали высокие заборы и скорость, с которой они мгновенно оказывались позади. А дома рядовых деревенских жителей были слишком похожи друг на друга. Сливаясь в единый образ, будили воспоминания детства на тему школьного сочинения «Как я провел лето». Закрыв глаза, явственно ощутила запах скошенной травы, жаркое прикосновение солнечных лучей к щеке и подумала, что в мои младые годы лето было настоящим. Без всяких там магнитных бурь, унылых затяжных дождей, стабильно холодной температуры и мучнистой росы. Или это специфика детства — видеть и помнить только хорошее? Даже в плохом. Помнится, я очень жалела «Бабая», пришествием которого меня время от времени пугали, дабы впихнуть ежедневную ложку рыбьего жира, каши и так далее, или заставить спать. Дикий ужас вызывали только пауки. Может, из-за Мухи-Цокотухи, которую один из представителей этого племени коварно «в уголок поволок»? И продолжает тащить вот уже который год. Сколько детей выросло на этом ужастике!

— Да, Маришка! Я слушаю! Что?!! — без всякой предварительной музыкальной подготовки заорал Виталик и ощутимо взбрыкнул ногами. Наверное, так и сидел с мобильником в руках в ожидании вызова.

— Блин! — резко подав влево и притормозив, громко отметила свое неудовольствие Наташка. — Немедленно выключи свой вибратор! То есть вибромассажер. Тьфу! Ир, от неожиданности резко сократился словарный запас. Переведи раненому, как правильно называется режим дикой пляски мобильников.

— Так и называется — режим вибровызова.

С перепугу открыв глаза, я тут же опять их прижмурила. Солнце! Действует избирательным методом — в глаз. Левый. Правый закрылся из солидарности.

— Ответ неверный. Дурость это называется. Неужели нельзя обеспечить чисто музыкальный вызов? Вот надрывается исподтишка!

Виталик нас не слушал, продолжал «надрываться», стараясь дозвониться Маринке. Никак не мог поверить в то, что абонент отключился. Или (мне и самой не хотелось так думать) отключили. Я трижды помянула недобрым словом оператора сотовой связи. Не стрелочник, но точно виноват. Надеялась, что мои слова хоть как-то успокоят юношу. Вспомнила, как недели три назад я с таким же успехом старалась «успокоить» музыкальный центр у соседей с нижнего этажа. Люди отмечали юбилейную дату в ресторане, домой вернулись в первом часу ночи и исключительно для продолжения банкета. Звонков в дверь и по телефону не слышали. Не мудрено. Наверняка оглохли от музыки. Наташка предложила вызвать омоновцев. Спустятся ребята с нашего балкона на нижний, надают весельчакам по ушам…

Вдруг услышала: «Они сейчас убьют обеих!» Мои воспоминания резко оборвались. Кажется, я что-то вякнула. Или это айкнула перепуганная Наташка? Виталик истерично докладывал Кириллову обстановку, хотя докладывать было практически нечего. Маринка успела отчаянно крикнуть в трубку только: «не приез…», все остальное юноша домыслил. И самое страшное то, что его мысли наверняка совпадали с нашими. Наташка на нервной почве обошла Димку, съехавшего на обочину, и под возмущенные требования Виталика остановиться покорно остановилась примерно через полкилометра. Затем сдала назад, бормоча что-то про «неджентльменов», которым в голову не приходит подъехать навстречу даме. Да и что взять с простых «менов» без «джентль». Под «дамой» почему-то имела в виду меня.

…Скорее всего, со стороны проезжающих мимо мы выглядели странной группой. Наташка, демонстрируя явную агрессию, без конца подтягивала рукава тонкого свитера и наскоками, по мере сил, мною сдерживаемых, пыталась скинуть Кириллова и Димку с обочины вниз. Я успела отметить непрезентабельный вид канавы, украшенной порослью крапивы и болтающимися между ветвями остатками пластиковых пакетов. Унесенные ветром! Защищаться от Наташки мужики не могли — едва успевали выравнивать друг друга, выводя из состояния опасного крена. Виталику вся эта возня была, так сказать, по фигу, он непрерывно куда-то названивал. Меня никто не слушал. И не потому, что я изъяснялась урывками — в коротких промежутках, когда не болталась лишним весом на Наташке. Иначе говоря, время полета (куда швырнет) плюс время возвращения обратно. Зато Наташкина обвинительная речь лилась свободно:

— Спасатели хреновы! Продумали операцию до мозга костей! Да где вы вообще нашли у себя эту субстанцию?! Решили в одиночку ловить убийц на «живца»! Сами вы убийцы вместе со своим полудохлым «живцом»!

Кончилась эта сцена внезапно. Кириллов, ухитрившись перехватить меня в процессе очередного Наташкиного закидона (а я прямой наводкой летела в сторону мужа и, соответственно, канавы), воспользовался моей беззащитностью как тараном. Обратная повальная реакция началась с меня. Наташка была промежуточной стадией, а Виталик — завершающей. Валяясь в придорожной пыли, я гадала, обернется ли набором мелких деталей усвиставший от Виталика в небо мобильник. Не обернулся. Место его предполагаемого падения вычислил Кириллов и перехватил за долю секунды до того, как он дал бы мне по носу. За излишнее любопытство. Димка оступился и все-таки улетел в канаву. Вылез из нее возмужавшим и закаленным в борьбе с крапивой. А еще неимоверно злым.

Дальше все напоминало встречу на высшем уровне. Особенно для троих — меня, Наташки и ничего не соображающего Виталика. Реальный переход из нижнего, лежачего, уровня в положение стоя. Владимир Родионович вежливо обругал Наташку, она в сжатой форме вежливо вернула ему оскорбления, а в сэкономленное время ухитрилась обругать еще и Димку. Тут же выяснилось, что ловить убийц на полудохлого живца в одиночку никто не планировал. В силу предварительной договоренности через сорок минут к коттеджу Груниной прибудут надежные ребята из частного охранного предприятия, принадлежащего Серегину Валерию Павловичу. Порадоваться мы с Наташкой не успели. Какая может быть радость под аккомпанемент рева раненого быка? Откуда только у Виталика силы взялись. Юноша был убежден, что через сорок минут мы ни Маринку, ни Тамару Васильевну живыми не найдем. И с этим следовало согласиться. Я позволила себе внести дополнение, что заодно не найдем и убийц. Надо их задержать!

— Дайте мобильник! — потребовала Наташка, но никто и с места не сдвинулся. — Ир, принеси, пожалуйста, мою сумку из машины. Я бы и сама, да боюсь отлепиться от вашей машины. Хорошо, когда спиной осязаешь защиту. Господа, я собираюсь спасти ваш провалившийся план. Вовка не захотел рядиться в саван и чувствовать себя последним дураком, пусть чувствует себя первым без савана.

— Просто Вовка не хотел ломать комедию и терять чувство собственного достоинства перед человеком, когда-то его капитально подставившим, — косясь на обрывки пакетов в крапивных джунглях, пришла я на помощь Кириллову.

— Перед Груниной, что ли?

Я невольно поймала себя на мысли, что мы с Наташкой разговариваем, вернее, тараторим исключительно между собой. Фразы вылетали как автоматные очереди. Мы захлебывались, экономя драгоценные минуты. Нам не мешали.

— Грунина, в отличие от нас, совсем не пешка. Но мне показалось странным, что она, наконец-то устроив свою личную жизнь, при этом ни разу не показала своего избранника «лучшей подруге» Тамаре. Более того, перестала приглашать ее к себе на приволье в гости. Предпочитала навещать Тамарку сама и без «приложения». Якобы по его инициативе. В таком случае напрашивается два вывода… Впрочем, нет времени. У меня напросился один — неофициальный супруг Груниной не хочет быть узнанным. Кстати, как его кличка, Володя?

— Его зовут…

— Иуда!!! — хлопнув себя по лбу, воскликнула Наташка. — Это ж наверняка тот тип, который состряпал на Вовку анонимку! Ну, из-за которого Вовка был вынужден уйти из своей конторы.

— У него есть фамилия, имя и отчество, — как бы прислушиваясь к своим словам, медленно заговорил Кириллов. Эта медлительность меня бесила. — Если, конечно, мы не ошибаемся. Бурундуков Константин Григорьевич. В свое время я через него реализовал кольца матери. Скорее всего, он был в выигрыше от этой операции, поскольку требовал от меня следующей «поставки».

— Серегин узнал его в аэропорту? Он тогда рухнул на соседний столик — Наташка на этого Бурундукова официанта уронила.

— Нет. Не узнал. Он, если, конечно, это был Бурундуков, очень изменился. Но Валерка насторожился. Мне надо самому взглянуть на сообщника Александры. Чтобы окончательно убедиться…

— В саване! — обрадовалась Наташка. — Я все-таки простыночку-то прихватила.

— С формой одежды потом разберемся! — отошел от своего мучительного молчания Виталик. Мучительного, поскольку на протяжении всего разговора он бессильно мотал головой, временами прикладываясь ею к капоту, корча при этом такие рожи, что мы с Наташкой старались в его сторону не смотреть, это нас расстраивало.