Плато Янгеля
Шрифт:
Что кричали в толпе Матвей никак не смог разобрать, Ему показалось, что каждый орет что-то свое, до него лишь доносились отдельные слова, но связать их в какие-то фразы, не удавалось.
– Жратва! Жрать давай!
– Глотки…
– Домой! Вали к себе…
– ЖКХ сжечь на хрен!
– Жрать!
– Где мои дети? Детей верните!
– Еда!
– Порвем!
– ЖКХ, сволочи!
– Убирайтесь!
– Жрать!
– Домой!
– Голодаем!
«Они требуют еды? – удивился Мальков. – Они притащились на плато, чтобы требовать еды? Что за бред? Сюр какой-то! Почему они пришли сюда, на отдаленный необустроенный объект? Шли бы в богатый и сытый Сочи, было бы хоть немного понятней, там мэр, там власть, здесь им кто
– Не приближаться! – Над лагерем зазвучал усиленный мегафоном голос Михалыча. – Это закрытая зона, посторонним вход запрещен! Немедленно покиньте территорию плато, иначе к вам будут применены административные меры!
Повернувшись на звук, Матвей увидел Смекалова, вышедшего из-за палатки и теперь мерно и уверенно шагающего навстречу толпе. В руке Смекалов держал мегафон, вопя в который, продолжал требовать освободить площадку.
Рядом с Михалычем шел Карпентер, чуть отстав, Бертон и Кейси. Не желая оставаться в стороне, Мальков, скользнув внутренней частью ступней по стойкам вертикальной лестницы, соскочил на землю. Рысью побежал к товарищам.
– Жрать дай, жрать хочу!
Теперь уже отчетливо услышал Мальков сиплый голос одного из бродяг.
– Доколе терпеть, проваливайте отсюда!
Это уже кричала женщина.
– ЖКХ разгоните, это сборище ворья!
– Домой! Чемодан, вокзал, домой! – орал еще один.
– Здесь наша земля! – Вопил следующий. – Проваливайте туда, откуда пришли!
– Дети! Где мои дети? – Орала сморщенная старуха. – Деточки, они же маленькие совсем! Кто видел моих деток?
– Жрать хочу, суки, вы слышите! Жрать дайте! – Вопила толстуха в майке-алкоголичке и синих мужских трусах до колен, из-под которых белели толстые целлюлитные колени. – Перебьем всех твари, лучше сами все дайте!
Мальков услышал топот, мимо него пробежали трое охранников, в руках у Александра был короткий помповый дробовик с пистолетной рукоятью. Последним, путаясь в неудобной обуви, шагал запыхавшийся Костик с монтировкой в руке.
Мальков, чтобы не оставаться в арьергарде, поднажал. Догнав моазовцев, встал между ними и вопящим в мегафон Михалычем.
– Кто это? – Спросил Матвей у Кейси и тут же сам понял глупость вопроса. Как приехавший с ним моазовец мог ответить?
– Потеряшки, я же рассказывал! Епическая сила, уже третий раз приходят! – Вместо Кейси ответил Костик. Непривыкший бегать, он с сипением вдыхал воздух, но, тем не менее, старался не отставать от коллектива. – Но сегодня они совсем дикие!
– Всем покинуть территорию строительства! – Вновь принялся орать мегафон Михалыча. – Это закрытая территория, вам здесь находится запрещено!
– Жрать хотим! А-ааа, ЖКХ гады, жить дайте! – Завизжала крупная грузная женщина лет пятидесяти, одетая в когда-то светлое, а теперь грязно-сером платье с крупными цветами. Шагнув вперед, крикуха подняла руки с растопыренными пальцами и угрожающе выставив когтеобразные ногти, продолжила орать: – Порву, сволочи!
– Убирайтесь! Покалечу!
Длинный и тощий как жердь, смуглый темноволосый черноглазый бродяга поднял над головой подобранный где-то кол и угрожающе двинулся на Михалыча.
Бродяга успел сделать два шага, пока все еще не осознающий опасность бригадир оторопело смотрел на него и не предпринимал ничего для своей защиты. Ситуация усугубилась, когда из-за спины тощего, выскочил его коллега. Это был мощный грузный мужчина лет сорока пяти, не по-летнему одетый в темную пиджачную пару. В руке он держал толстый прут из арматуры, а это уже было опасно. Таким запросто можно убить человека.
Мальков решил, что пора действовать. Видя, что сейчас может случиться беда, сработал как на тренировке. Длинный шаг к противнику, подстройка, вращение на опорной левой и распрямляющаяся в классическом тае глаб лане [8] правая нога врезается в челюсть нападавшего.
8
Тае
глаб лан – В муай-тай удар ногой с разворота, наносимый по корпусу или голове соперника.«Пиджак» плашмя рухнул в траву, но Матвей уже завелся. Уходя на повторное вращение, не останавливаясь, пробил еще, раз, теперь уже тощего. Мотнув длинными руками и ногами, тот полетел назад, в толпу. Кол остался лежать рядом с Матвеем.
– Всей стоять! Назад! – Заорал в мгновение оказавшийся рядом Карпентер и одним рывком отшвырнул Матвея назад, к своим. – Стоять! Всем стоят!
Отброшенный мощной рукой моазовца, Мальков врезался в едва стоящего на ногах Костика, отчего они оба полетели на землю. Но дивится силе Карпентера было некогда, быстро перекатившись, Матвей вскочил на ноги, как раз в тот момент, когда все три моазовца, встав в одну линию, двинулись вперед, на толпу крикунов.
– Все слушат мой! – Громко отчетливо продолжил Джон, отчего Матвею вдруг представилось, что он видит мультфильм «Маугли». Более того, это выглядело нереальным, но Малькову на миг почудилось, что он уже становиться участником этого мультика!
– Все стоят и слушат мой! – Продолжил моазовец. Его голос звучал все громче и громче. – Вы смотрет только мой! Слушат только мой!
Малькову физически ощутил, как голос Карпентера «потяжелел», стал плотным и давил на каждую клеточку его организма, по коже словно легкий электрический заряд пробежал, каждый волосок встал дыбом, руки налились неизведанной ранее тяжестью, накатило желание рвать, бить, калечить! А затем все вокруг стало монохромным, от темно-красного, до полной темноты, воздух вокруг уплотнился до кисельной густоты!
– Гет аут!! – Карпентер уже почти шептал, но шепот был странным, почти свистящим, с отчетливыми шипящими нотками. – Бистро бежат аут! Бистро! Кто нет, смерть! Порву! Гет аут!!!
Последнее слово Джон, произнес с таким визгом, что у Матвея заложило уши. Но зато ушло оцепенение, в мир вернулись нормальные краски. Дабы усилить эффект он потряс головой, после чего зажав нос и, как часто делал в бассейне, продул слуховые каналы.
Наваждение отпустило, вернулось нормальное зрение. Краем глаза Мальков заметил рядом ошеломленного Костика. Он явно был не в себе – стоял с закатившими глазами, раскачиваясь в накатившем трансе. Мальков хотел было встряхнуть водителя, помочь ему прийти в себя, но не успел.
– Бам!!! – Прогремел выстрел помповика. – Бам!
– Матвей мгновенно развернулся.
Стрелял Александр. Передернув затвор, он вновь вскинул винчестер.
Мальков посмотрел на толпу.
К ним бежала толстая тетка, почему-то не поддавшаяся общему воздействию моазовцев. Ее тумбообразные ноги подминали траву, и она неслась в море травы, как броненосец по океанским волнам.
– Бам! – Перед женщиной взметнулся фонтан земли и выкорчеванной травы.
– Стой дура! – Закричал Александр. – Стой, или пристрелю!
Мальков встретился взглядом с глазами обезумевшей женщины. Они были расширены от ужаса, идиотка бежала на защитников лагеря не из смелости, а от страха!
– Не стрелять! – Закричал он охраннику и бросился к сумасшедшей. – Не стрелять!
– Матвей, стоят! – Завопил Шон. Вытянув длинные руки, он попытался поймать пробегавшего мимо Малькова, но тот отвернул правее и ловко увернулся от захвата.
Понимая, что та его не слышит, Матвей решил сбить ее с ног, но врезавшись в несчастную, арбалетовец почувствовал, что погорячился. Его отбросило как пушинку, мышцы женщины казались каменными! Соударение оказалось настолько сильным, что Матвей, проскользнув пятой точкой по траве, вновь оказался у ног товарищей. Он еще успел, подумать, что превращается в шар для боулинга, как сильная рука мощного Бертона поймала его запястье и одним рывком помогла встать на ноги. Еще один рывок, и Мальков оказался за спиной шагающих вперед моазовцев.