Платон – герой Союза

– Здравствуйте, товарищи разведчики!

Разведчики два дня тренировались. Правда, что придётся здороваться с генералом, и в мысли не приходило. Но ответили со страху чётко. Подполковник со старшим лейтенантом пошли в начало строя, а генерал остался в центре с командиром роты и Тёщей. Генерал как-то спокойно и буднично задавал вопросы о службе, о последних операциях, в которых приходилось участвовать роте, о потерях. Есть ли замечания и свои предложения по улучшению выстраивания взаимодействия между родами войск, подразделений бригады? Чижов все эти вопросы, конечно, предполагал и отвечал, как по-писаному. Генерал отчего-то хмурился, видно, не очень нравились ему ответы под копирку. Тем временем проверяющий закончил осмотр первого взвода. На правом фланге второго взвода на шаг впереди от первой шеренги стоял рядовой Платонов.

– Товарищ подполковник, личный состав второго взвода отдельной разведроты для проведения строевого смотра построен. Заместитель командира взвода рядовой Платонов, – чётко без единой запинки доложил Платон, отдав честь товарищу подполковнику.

Подполковник замер, продолжая отдавать честь рядовому, переваривая услышанное: «…Рядовой… замкомвзвода… а сам-то?» – путалось в голове. Пауза явно затянулась.

– Вы замкомвзвода? Рядовой? А где ваш командир? – наконец пришёл в себя проверяющий.

Лёха тоже стоял всё это время, отдавая (из солидарности) честь товарищу подполковнику. Посмотрев в сторону командира роты, ответил:

– В настоящее время лейтенант Сотников находится в санчасти. Я временно принял командование взводом.

Этот диалог сразу привлёк внимание генерал-майора. Он смотрел, слушал, чему-то своему улыбался и всё ближе подходил к строю разведчиков второго взвода.

– А что со взводным-то? – вполголоса спросил командира роты генерал.

– Вчера в лазарет положили. Животом мается, товарищ генерал, – ответил Чижов.

– Понятно. Обосрался, – лаконично констатировал генерал.

«А генерал то… понимающий» – промелькнуло в голове у комроты. Он решил развить успех и обратился к генералу:

– Товарищ генерал, разрешите бойцам бронежилеты снять? Видно, что в наличии, зачем людей парить, – попросил ротный.

Генерал согласно кивнул. И вслед за разведротой облегчённо вздохнула вся бригада, сбрасывая с плеч обязательную нагрузку. Но смысл этой процедуры понятен стал генералу только после того, как двенадцатикилограммовые броники шумно упали на асфальт плаца. Под бронежилетом оказались боевые награды, одетые согласно приказу о подготовке к строевому смотру. Платону было что показать. На правой стороне груди у рядового был прикручен орден «Красной Звезды», а на левой приколота медаль «За Отвагу». Генерал подошёл к Платону, рассматривая его поближе, и спросил:

– А годков то тебе сколько, солдатик?

– Девятнадцать… будет, товарищ генерал, – немного смутившись, ответил Лёха.

– Я свою за «Отвагу» тоже в восемнадцать получил, – улыбаясь, ответил генерал, постучав пальцем по серой колодке на груди.

– Так у вас война была, товарищ генерал, – вдруг вступил в разговор Тёща.

– А сейчас что? – насупив брови, спросил генерал.

– Конфликт! – бойко, как на лекции в Академии генштаба, ответил Тёща.

Генерал досадливо поморщился и, отвернувшись к ротному, спросил:

– А почему такой герой при должности и без звания? А майор?

– Так товарищ генерал, приказ уже написан, после строевого смотра присвоим младшего сержанта, – без запинки отрапортовал майор, косясь на начальника штаба, мол, подтверди гад.

– Значит так. Свой приказ отзовите, если уже ход дан. А на представление пойдёт мой приказ. Пётр Степанович, запишите. Исполнить всё в срочном порядке, – отдал указание подполковнику генерал-майор Скатов В.И.

Прохождение строем прошло без сучка и задоринки. Личный состав радовался, что всё заканчивается, и добросовестно топал по плацу, выбивая из асфальта красную афганскую пыль, и вызывая аллергический чих у московских полковников. Положительно отмечено комиссией прохождение со строевой песней. Особо обращено внимание на старание разведроты.

В ночь перед смотром Платон предложил не петь всех уже замучившую «Не плачь, девчонку». Дело в том, что они только что, перед отбоем, смотрели на открытой площадке фильм «Иван Васильевич меняет профессию». Вот Платон и предложил спеть «Марусю». Сначала все посмеялись, а потом перекурили это дело и согласились. К тому же, у молодого Ромашки оказался удивительно сильный и звонкий голос. И вот пошла команда: «Песню запевай!». А начинать нужно было прямо перед трибуной с комиссией.

Ромашка как заголосит:

– Маруся!!!

А шестьдесят скрипучих военных глоток как рявкнут:

– От счастья слёзы льёт!!!

Генерал аж подпрыгнул от неожиданности! Да так, что первая шеренга услышала, как звякнула Звезда Героя на груди уважаемого председателя комиссии. А члены комиссии чуть с трибуны не посыпались, ошарашенные нетрадиционным подходом к строевой песне. А комбриг, говорят, за сердце схватился и на банкете, по случаю успешного окончания смотра, почти не пил (из легенд славного боевого пути бригады). Правда, тост сказал хоть и короткий, но по существу: «За Родину!»

«Батю» оставили в покое и при должности. Бригаде по итогам строевого смотра поставили оценку «Удовлетворительно» с особыми отметками в положительную сторону. Командир разведроты майор Чижов отмечен благодарностью командира бригады с занесением в личное дело. Командиров взводов отметили перед строем. Кроме Сотникова, конечно. С командиром второго взвода лейтенантом Сотниковым вышло грустно. Он и правда подцепил какую-то бациллу в «самоволке». Его дружка из автобата пронесло, а вот Сотникова «пронесло». И ровно три недели продержали бедного летёху в инфекционке. А через три недели рядовому Платонову Л.А. генеральским приказом по ускоренной форме было присвоено звание старшины.

Выручайте, братва

В 14 часа 15 минут по-местному, командиров первого и второго разведвзводов со стрелкового полигона вызвал посыльный из штаба бригады. У КПП стрельбища их ждал урчащий УАЗ начальника штаба. Взводные прикинули, что просто так Тёща свою машину за лейтенантами не пришлёт. Поэтому как были в измазанном глиной камуфляже с пыльными рожами, так в машину и сели. В кабинете начальника штаба сидели: сам хозяин кабинета, ротный Чижов и ещё какой-то незнакомый майор в камуфляже. Незнакомый майор представился – Хмелев, командир спецгруппы. Было видно, что правая рука майора была перевязана, он забывал об этом, резко жестикулировал и аж приседал от пронзительной боли.

– Осколок ещё не вытащили. Кость царапает, – объяснил он, чтобы больше к этому не возвращаться.

Суть появления этого спеца была в следующем. Шесть дней назад в соседнюю с нами провинцию была заброшена спецгруппа. Согласно оперативным данным, в этом районе духи организовали сеть складов различного назначения. Расположение этих складов было настолько засекреченным, что даже моджахеды, контролирующие горные переходы, ничего о них не знали. И языков брали, и агентуру тормошили, результата не было, хотя оружие поставлялось бесперебойно. Поиск начали небольшими группами, чтобы лишний раз не светиться. Так было и на этот раз. Группа спецназовцев переходила из квадрата в квадрат и на горном перевале наткнулась на разведчиков, превосходящей по численности группы душманов. Разведчиков уничтожили, а вот дальше пришлось «делать ноги». Принцип, как у всех спецгрупп, был простой. Засветился? Уходи! Наших парней было восемь человек, а духов около шестидесяти. Хорошо, столкновение произошло под вечер, и спецам удалось без потерь отойти и временно оторваться. Последняя связь с группой была два часа назад. Они спустились в кишлак и заняли брошенную старую мечеть. В бой пока не вступали, но если подойдут хорошо вооружённые духи, мало не покажется. Раздолбать глиняные постройки для десятка РПГ (ручной противотанковый гранатомёт) проблем вообще не составляет. Ребят нужно вытаскивать. Причём сегодня.