Плавать с дельфинами

— Да.

Пандора вздохнула.

— Я вам дам сейчас йогурт. Вы сможете подержать в нем вашу руку. Это поможет — боль утихнет, а на коже не останется даже и следов ожога.

— Откуда вы все это знаете, Пандора?

— Коммерческая тайна, — сурово ответила женщина. — Просто я сама слишком часто обжигалась…

Ричард заметил, как при этих словах изменилось лицо женщины, на него как бы опустилась маска.

«Черт, — подумал он. — Да, это было неосторожно сказано с его стороны, но ведь общаться с ней все равно что идти по яйцам аллигатора». Разница состояла лишь в том, что общение с Пандорой могло быть и опасным: из яиц выскакивали взрослые аллигаторы и то и дело норовили оттяпать ногу неосторожному пешеходу. Да и разгром, который Ричард учинил на кухне, не мог способствовать улучшению их взаимоотношений.

У Пандоры разболелась голова. Все происходящее злило ее, и она уже не могла сдержать себя.

«Почему я здесь?» — спрашивал тем временем себя Ричард. — Почему я сейчас не в постели с Гортензией и ее гигантскими сосками? Что я тут делаю с обожженной рукой? Может быть, послать самому себе телеграмму: « Тетушка скончалась этой ночью в Лаймерике. Приезжай как можно быстрее».Мысль о том, что ему еще целую неделю предстоит провести с этой женщиной, неожиданно стала его беспокоить. Конечно, она была красивой. Она была из бедной семьи, но этот ее дружок-психиатр хорошо ее выдрессировал. Говорила она с неким среднеамериканским акцентом, и, судя по количеству кулинарных книг в разгромленной кухне, по меньшей мере, кулинарией она интересовалась. Ричард судил о женщинах по их любви или нелюбви к приготовлению еды. Секс он ставил на второе место. Тут мужчина понял, что голоден, очень голоден.

Пандора достала пластиковую баночку с несладким йогуртом и сказала:

— Засуньте всю руку в банку.

Ощущая себя совершенно глупо, Ричард сделал, как было велено. Вдруг дверь на первом этаже распахнулась, и громкий голос спросил:

— Вы наверху, мисси? [7]

— Да, — крикнула в ответ Пандора, — я наверху, Мариан. У нас тут небольшая катастрофа на кухне.

Ричард повернулся к двери, рука его по-прежнему была в банке с йогуртом, и он чувствовал себя весьма неудобно.

7

Шутливое обращение к молоденькой девушке.

Мариан окинула взглядом Ричарда, его желтую куртку, старый твидовый пиджак, ботинки «Лойб» и прищурилась.

— А я и не знала, что к вам кто-то должен прийти, миссис. Извините.

Лицо Пандоры становилось все бледнее.

— Мариан, мне действительно надо бы выпить чашечку кофе.

— Тогда идите, дорогая моя, в соседнюю комнату, а этот джентльмен поможет мне тут все убрать.

Ричард удивился такой постановке вопроса.

Несмотря на головную боль, Пандора не сдержала улыбки.

— В этом доме главная Мариан, а вовсе не я.

Ричард, занятый отковыриванием ошметков кофейной жижи от пола и со стен кухни, думал о том, что американки все же не совсем нормальные женщины. Пандора, правда, не входила в их число. Она как раз была самой спокойной из всех американок, с которыми сводила его судьба. Прочие же были больше похожи на эту Мариан. Чтобы прислуга, получающая от тебя жалованье, приказывала тебе! В Англии, правда, исключение составляли няньки. Но это были представительницы совершенно особого рода прислуги. Они и рождались-то вовсе не в капусте, как другие девочки. Их находили в обжигающих зарослях крапивы. А почему бы не попробовать понравиться этой грузной американке, как он когда-то нравился своей няньке? Подумав, Ричард спросил у Мариан, двигавшейся по кухне с огромной скоростью:

— Вы давно здесь работаете, Мариан?

— Да всю мою жизнь.

Первый шар не попал в цель.

Ричард попробовал второй. Он прицелился, как в крикете, но «ударил» не сильно и мягко.

— А у вас тут семья?

— Нет.

Она даже не попыталась принять его «шар». «Ну ладно, — решил он. — Хватит бродить вокруг да около, пойдем напрямик».

— А вы замужем?

Это сработало.

— Замужем? — Мариан, уже поставив на огонь свежую кастрюльку кофе и приготовив стопку поджаренных хлебцев, которые теперь лежали у тостера рядом с белой тарелкой с маслом и плошкой английского мармелада «Фортнум и Мейсон», вопрошала:

— А зачем мне связывать свою судьбу с каким-нибудь никчемным бездельником и таскать его потом, как гирю на цепи, всю свою жизнь? — Последняя громко произнесенная ею фраза перекрыла грохот соковыжималки, давившей апельсин.

Пандора заглянула на кухню.

— Ричард, не следует начинать с Мариан беседы о мужчинах, особенно в тот момент, когда мне так хочется кофе. Лучше идите ко мне сюда, в соседнюю комнату, и, пожалуйста, попытайтесь ничего не свернуть по дороге.

— Ну, не все же мужчины такие плохие, — вымолвил Ричард, уходя из кухни. — Встречаются и вполне приятные люди.

Мариан закатила в возмущении черные глаза к потолку, потом сурово уставилась на банку йогурта.

— Этот йогурт я как раз хотела использовать на сырный пирог к ужину для мисси.

— Мариан, я приглашу вашу хозяйку на ужин в ресторан. А вообще, я прошу извинить меня. Честное слово, после того как мы поужинаем, я помогу вам с сырным пирогом. Мы подружимся, вот увидите.

— Возможно, но только после того, как вы соскоблите кофе с потолка, понятно?

Ричард поскорее покинул кухню. Его методы обворожения нянек по эту сторону Атлантики явно не работали.

— Неужели мне и вправду придется тащить сюда лестницу и соскребать кофейные пятна? — спросил он Пандору, когда они уже сидели в весьма элегантной гостиной.

— Нет, — успокоила Пандора. — Она сама все сделает.

Несколько минут спустя кофе был на столе, и Ричард уплетал поджаренные хлебцы с самым популярным в мире мармеладом.

После того как Мариан убрала со стола, она приблизилась к Ричарду и довольно грубо сорвала с его руки банку с йогуртом.

— Помогло, — констатировал Ричард. — И правда помогло. — Его лицо тут же вновь приняло грустное выражение. — И все же я испортил вам ваш сырный пирог к ужину, так что, как я и обещал Мариан, я приглашаю вас в ресторан. Как вы на это смотрите?

Пандора успела выпить традиционные три чашки кофе и почувствовала себя лучше. В ее голове вдруг стали вспыхивать маленькие огоньки, похожие на вечно мигавшие лампы, что были в подвале особняка Маркуса.

— Не знаю, — мягко ответила она. — Слишком уж забытая для меня эта привычка — ходить в рестораны.

Она терпеть не могла посещать рестораны с Маркусом, потому что тот использовал походы как составную часть процесса издевательств над ней. В такие вечера, «вечера работы», Маркус повязывал ей шелковую ленту на правое запястье, и она сидела на протяжении всего изысканного обеда, зная, что по возвращении домой будет распята на кровати, а он примется долго щекотать и покалывать ее беспомощное тело щетками и прочими специально для этого подобранными инструментами. А завершится все это болью. Такие вечера всегда заканчивались болью.