Плавучий город
Шрифт:
— Как же может работать такой союз? Это невозможно!
— Очень даже возможно! И прекрасно работает. Японское экономическое чудо. За три десятилетия из разрушенной страны, лишенной власти и сильного правительства, находящейся на грани крушения из-за инфляции, безработицы и комплекса вины, мы превратились в современного экономического гиганта.
«Значит, Мик Леонфорте говорил правду», — подумал про себя Николас, а вслух спросил:
— Верно ли, что слияние Министерства коммерции и промышленности с Советом по торговле и организация нового Министерства внешней торговли были делом рук моего отца?
— Кто вам это сказал?
— Мик Леонфорте. Он изучал биографию полковника.
Оками ухмыльнулся.
— Неплохо, пожалуй, что он погиб при взрыве «Факела». — Кайсё отхлебнул кофе, размышляя, что сказать дальше. — Внешне все необходимые действия
— Но как все эти силы смогли объединиться? Они ведь готовы были перегрызть друг другу глотки.
— Я уже сказал, что полковник был провидцем. Он выявил то, что их всех объединяло: они были истинными капиталистами. Ими владела одна всепоглощающая страсть — делать деньги. И вот эту страсть, это безудержное стремление к наживе ваш отец использовал, чтобы выковать союз Годайсю. С этой же целью он разработал идею либерально-демократической партии. Полковник прилежно изучал историю и знал, как можно предотвратить хаос, а для нашей страны в те годы хаос был самой страшной опасностью. Предотвратить его могла только крепкая рука. Загляните в учебники и вы увидите, что как только за штурвал берется сильная личность или союз таких личностей, корабль смело идет вперед. Вспомните Токугаву Ияэсу, первого и величайшего из сегунов рода Токугава! Когда он пришел к власти в начале семнадцатого столетия, в стране царила анархия, и ему пришлось усмирять феодальные распри. Да, он правил железной рукой, издавал жесткие законы, но это было необходимо, чтобы укрепить Японию, сделать ее могущественной страной. На таких исторических примерах полковник и учил нас — политиков, членов правительства, оябунов якудзы. Он представлял себе ЛДП и Годайсю как современный эквивалент двухсотлетнего сегуната Токугавы; как линзу, позволяющую сосредоточить усилия народа на насущной работе — построить новую Японию, уничтожить опасность, которую несли с собой социалисты и коммунисты.
Оками сделал паузу и заказал еще кофе, а потрясенный Николас размышлял о том, что его отец, оказывается, был в какой-то степени архитектором современной Японии. Как он сделал это и какие неожиданные побеги выросли на ниве его провидческих действий? Николасу не терпелось узнать это.
Помолчав, Оками продолжал:
— Шли годы, и человеческая натура неизбежно взяла свое. Все органы власти стала разъедать коррупция. Ваш отец, Николас, был необыкновенным человеком, во многих отношениях, но особенно это сказывалось в той элегантной манере, с которой он пользовался своей властью. По мере того как я распространял влияние Годайсю и создавал все новых оябунов, наш клан постепенно тоже подвергся коррупции, которая стала подрывать основы его существования. И тогда я понял, что больше не являюсь ведущей силой в клане и должен разрушить его. Как гигант, потерявший управление, наш клан вторгся в сферы, где все было поражено ужасающей гнилью, например, в Плавучий город. С тех пор как Рок и Мик Леонфорте стали полноправными партнерами, Годайсю в его настоящем виде превратился в источник ужасающей опасности. Я знал, что они сумеют довести порочные склонности Тёсы, Кодзо и Акинаги до логического конца: создадут глобальную экономическую сеть, ею будут управлять люди, у которых в жизни только одна забота — захватить как можно больше власти. Плавучий город уже завладел рынками наркотиков и нелегального оружия; постепенно завладел бы и легальными рынками. Последствия могли быть непредсказуемыми.
Толпа обедавших рассеялась. Официанты в белых куртках вытирали столы и болтали между собой. Один из помощников шефа бросал кусочки свежего льда в сосуды, в которых была выставлена напоказ свежая рыба. Никто не потревожил двух мужчин, сидевших за столиком.
— Представьте, что я испытывал, когда был вынужден обратиться к вам за помощью, — продолжал Оками, — вы ведь так ненавидели якудзу и не подозревали, что ваш отец был моим партнером и моим наставником. Но от Коуи я узнал, какую любовь вы испытывали друг к другу, сколь бы давно ни прервались ваши отношения... «Ты должен исцелиться», — говорил Дик, и только теперь Николас в полной мере понял смысл его слов.
— Так вот, когда вы прибыли сюда ко мне в прошлом году, я увидел, что вы
все еще полны ненависти, и понял, что рано пытаться открыть вам истину. Я был убежден, что вы назвали бы меня лжецом и отказались от обещания, данного вашему отцу. Я позвал вас тогда не для того, чтобы вы защитили меня: вы видели, я вполне был способен сделать это собственными силами. Это был лишь предлог, пользуясь которым, как спусковым крючком, я запустил процесс постижения вами истины. Я надеялся, что придет время, вы примете эту истину и продолжите дело, задуманное вашим отцом и мною. Тогда вы пришли ко мне отравленным: вашей молодой любовью, теми силами, которые ни вы, ни Коуи были не в силах ни обуздать, ни понять. Но в тот первый вечер, когда Челеста привела вас в мой палаццо, я сразу увидел, что вы тяжело больны, так тяжело, что этого не мог бы и вообразить ваш отец. В таком состоянии вы не могли принести никакой пользы ни мне, ни самому себе.Признаюсь, я должен был исправить ошибку, совершенную мною много лет назад, когда я отстранился от вас и не защитил вас от якудзы. Мне пришлось найти способ дать вам снова, увидеться с Коуи. Чтобы сделать это, мне пришлось утаить от вас правду — обо мне, о Челесте, Маргарите, Веспер и особенно о вашем отце.
Много лет назад ваш отец хотел, чтобы я сблизился с вами, но я отказал ему. В те времена мне было плохо, я много пил, и, должен сказать, полковник спас мне жизнь. Я едва мог управлять собою, не говоря уж о том, чтобы общаться с подростком. Поэтому он и выбрал для вас в наставники Цунетомо Акинагу. Так вы встретились с Коуи. Карма, Ник-сан.
Они заплатили по счету и покинули ресторан. Был прекрасный день. Дворцы сияли охрой, золотом и жженой умброй. По Большому Каналу сновали суда, на набережных были открыты кафе. Гондольеры распевали отрывки из арий.
Николасу еще о многом надо было поговорить с Микио Оками. Но одна мысль не давала ему покоя. «Одним гениальным ходом полковник запустил бесчисленные события, последствия которых сказываются и по сей день». Так говорил Мик. Теперь Николас знал, что он начинает постигать природу гения своего отца. Он дышал влажным воздухом Венеции и радовался жизни, даже с нетерпением ожидал сегодняшний ужин с Челестой.
Восторг переполнял Николаса. Кайсё хотел, чтобы он развил дальше «гениальный ход» полковника. Ему представлялся шанс работать вместе с Микио Оками, который, как и Тати, обладал корёку и обещал обучить его тайнам озаряющей силы; ему представлялась единственная возможность войти в новый мир. Не в мир якудзы, которого он остерегался, но в ту тайную жизнь, которую с мучительными усилиями создавал шаг за шагом Дэнис Линкер. Как мог Николас отказаться! Конечно, он потребует определенных гарантий от Оками и не забудет про свои обязательства по отношению к Тандзану Нанги и его компании «Сато-Томкин». Но он уже твердо знал, что не откажется от сотрудничества с кайсё. У него было отчетливое чувство, что именно этого хотел от него отец. Может быть, поэтому он и заставил Николаса дать обещание, что бросится на выручку Оками, как только тот этого потребует.
Николас уже получил драгоценный дар. Ему показали, что прошлое продолжает жить, влияя на настоящее многими путями, о которых большинство людей не имеет и представления. Что касается будущего, то и оно раскроется в свое время. И он с радостью глядел в это будущее.
Первые недели после возвращения из Токио оказались для Веспер чрезвычайно напряженными. Во-первых, ей пришлось принять активное участие в пентагоновских расследованиях деятельности сенатора Дедалуса в УНИМО, а также разбираться, каким образом Джонни Леонфорте оказался во главе «Зеркала». Во-вторых, бессонными ночами она изучала гроссбух, который был взят из офиса компании «Моргана». У нее не было времени расшифровывать записи, это сделал Кроукер. Он передал ей расшифрованный текст перед тем, как она вместе с Николасом вылетела в Венецию из Токио.
На сороковом часу своих изысканий Веспер окончательно решила, что есть нечто странное в одном из заголовков. Это было слово, которое расшифровывалось как «ларва», то есть «личинка». Первым делом она проверила шифры, чтобы убедиться в правильности расшифровки. При этом слове не было никакой цифры, например цены товара или даты отправки, так что было не похоже, что запись относится к оружию или какому-либо другому товару фирмы «Моргана». Но на странице с заголовком «ларва» шли денежные расчеты, суммы доходили до миллиардов. Веспер стало ясно, что кем бы или чем бы ни была «ларва», Дедалус перекачивал в нее финансы «Морганы».