Плавучий город

— И вот вы в безопасности.

Послышался легкий шелест материи, повеяло запахом духов и Николас почувствовал, что Сейко прошла мимо его кровати.

— Нет, меня все равно ловят в каком-то темном углу.

— Знаете, я не поклонник теории Фрейда, но...

— Понимаю, понимаю. Вы имеете в виду, что этот сон — воспоминание о рождении. Таково одно из объяснений.

— А вы что сами обо всем этом думаете?

— Мне кажется, меня преследует стыд за то, что я делаю.

Мужчина рассмеялся.

— Вы серьезно?

— Возможно, нет. Но разве в глубине души я не могу испытывать чувство стыда? Вот оно и мучает меня по ночам.

— Хотелось бы верить.

Николас застонал.

— Он очнулся, — сказала Сейко, затаив дыхание. — Слава Богу!

— Я же говорил, что это долго не продлится.

— Откуда вы знали? — она подошла к кровати и устремила на Николаса нежный, радостный взгляд.

— Слава Богу, — проговорила она с облегчением, ее рука бережно погладила его лоб. Потом девушка наклонилась к Николасу и поцеловала его.

— Где я? — хрипло спросил Николас.

— Бога ради, дайте ему лучше воды, — проворчал мужчина. — Поцелуи могут подождать!

Сейко, опустившись на колени, поднесла Николасу стакан холодной воды, и тот жадно припал к нему.

— Помогите мне сесть, — попросил Николас. Щекой он ощущал плечо Сейко. Оно было холодное, словно вылепленное из гипса.

— Лучше пока полежи, — возразила она.

— Перестаньте трястись над ним, словно маменька над любимым сыночком, — приблизился мужской голос. Очевидно, его обладатель тоже подошел к Николасу. — Если он говорит, что хочет сесть, значит, действительно может. Я же убеждал вес, что все обойдется...

Николас скорее почувствовал, чем увидел, что Сейко обернулась к мужчине. Ему тоже хотелось взглянуть на незнакомца, но какое-то странное чувство подсказывало ему, что сделать это нужно только тогда, когда он встанет на ноги.

— Где мы? — спросил он Сейко, которая помогла ему подняться с кровати.

— Не беспокойся! Ты в полной безопасности.

К своему удивлению, Николас обнаружил, что он одет лишь в купальный костюм.

— Взгляните-ка, — заметил незнакомец. — Все великолепные ссадины и синяки, которые были у него на теле, почти уже исчезли.

Николас знал, что этим он обязан своим необыкновенным способностям. Его тау-тау помогло ему быстро поправиться, даже несмотря на то, что он находился в бессознательном состоянии.

— Черт побери, кто вы такой? — резко спросил Линнер мужчину.

— Познакомьтесь, это Тати Сидаре, новый оябун клана Ямаути, — поспешила представить Сейко незнакомца.

Николас отметил, что поклон Сидаре был подчеркнуто короток — словно этим жестом он стремился выразить весьма ограниченное уважение к новому знакомому.

— Я знаю, как ты относишься к якудзе, — сказала Сейко, — но что делать? Необходимо было обратиться к человеку, которому можно доверять...

— Значит, вы наследник Томоо Кодзо, — обратился Николас к Сидаре.

Оябун улыбнулся одними губами. Он был молод — возможно, чуть старше тридцати, высок, с алчным взглядом черных глаз. Узкое продолговатое лицо, аккуратный нос с чуткими, чуть подрагивающими ноздрями — пожалуй, они чрезмерно напоминали женские. Во всем облике Сидаре таилась еле сдерживаемая угроза, словно это был не человек, а пылающий очаг за крепко запертой заслонкой. Что-то говорило Николасу: тот, кто попытается открыть эту заслонку, подвергнет себя серьезному риску.

— Я уже чувствую, как грехи моих предшественников сжигают заживо мое тело, — произнес Сидаре тоном, ни на секунду не позволявшим поверить в искренность его слов.

«Вот он, представитель нового поколения якудзы, — подумал Николас, — самоуверенный, дерзкий, высокообразованный, спокойно занимающийся своей деятельностью при полном попустительстве закона».

Осанка и манеры этого человека говорили о том, что он — в отличие от Кодзо или Тёсы, «людей с улицы», — выпускник солидного университета, вовсе не чуждается общения и даже может быть весьма демократичным. Не то что надутые спесью старые оябуны.

— Я вижу, вы прекрасно справились с выпавшими на вашу долю испытаниями, — заметил Тати.

— Ты спас нас обоих, Николас, хотя я до сих пор не пойму, как ты это сделал, — проговорила Сейко. — Я почувствовала, как ты закрыл меня своим телом, потом... воздух вдруг стал горячим и жидким, как будто бы мы погрузились в расплавленный воск, Я потеряла слух и зрение. Меня охватил ужас. Я попыталась вырваться из этого воска, но тут сверху обрушился страшный удар, и я решила, что нас сейчас разорвет на куски. Раздался протяжный вой, и в этот момент я потеряла сознание.

Пока Сейко говорила, Сидаре прохаживался по полированной плитке пола, залитой солнечным светом. На нем был элегантный бежевый костюм свободного итальянского покроя. Николасу становилось все труднее не замечать его присутствия.

— Я использовал тау-тау, — ответил он девушке, — постарался создать...

— Что-то вроде щита?

— Нет, не совсем. Представь себе реактивный самолет или гоночный автомобиль. Встречный поток воздуха обтекает его со всех сторон. А теперь на месте автомобиля вообрази два человеческих тела. Я прошел через взрывную волну почти так же, как автомобиль — сквозь набегающий воздушный поток.

Сидаре подошел к Линнеру и встал рядом с ним, и тут Николас увидел, что в его блестящих черных глазах не появилось никаких чувств, они были холодными и пустыми. Тати наклонил голову набок и произнес уже знакомым официальным тоном:

— Мне рассказывали, Линнер-сан, что вы изучали айкидо. А вам знакомо искусство джиу ваза?

— Тати... я ведь просила...

— Не беспокойся, Сейко, — перебил ее Николас. — Оябун сделал первый шаг, значит, он сознательно выбрал этот путь.

Но Сейко не желала допускать, чтобы Тати пренебрег ее предостережением.

— Мы так не договаривались, Тати, — сказала она взволнованно. — Я прошу вас перестать играть мускулами, здесь для этого сейчас не место и не время.

— Успокойтесь, Сейко.

Николас посмотрел на Сидаре с возрастающим интересом. Этот человек заставил Сейко замолчать одной-единственной фразой. Чем это объяснить — благоговейным страхом женщины перед одним из трех оябунов якудзы, входящих в тайный совет Годайсю, или уважением к мужчине, который ей небезразличен?

— Сожалею, но не могу предложить вам традиционного облачения бойца айкидо, — продолжал Сидаре, — у меня под рукой нет ни ги, ни накамы. Впрочем, ваш купальный костюм вполне подойдет. Выйдем на пляж?