Playthings

Нет-нет-нет!

– Если ты хочешь, забудем об этом.

Мика так ясно выделил "ты", что я вздрогнула, как от неожиданного резкого звука. Явно хочет сказать, что он как раз и не собирается забывать? Ну уж нет, ты об этом если не забудешь, то вспоминать будешь с ужасом! И будешь напоминать мне при каждом удобном случае. Например - на университетском радио в первый учебный день...

Меня перекосило так, что даже мужчина моей мечты заметил. На мраморно-безмятежном лице на мгновение отразилось замешательство. Всего лишь на несколько секунд. Маска, опять маска. Боже ты мой, прекрати быть таким искусственным! Так и хотелось выкрикнуть это в лицо, громко, порывисто. Но теперь я отлично понимала, что разбивать маску мне ни к чему. Не стоит будить зверя, вдруг он мне не понравится?

Или наоборот...

– Прости?
– счел нужным уточнить Блондин, возвращаясь к смыванию мыльной пены с капота. Я отрицательно замотала головой и сделала вид, что пытаюсь просушить полотенцем собственную футболку. Ехидно посмеиваться я не стала, чтобы избежать еще три тысячи уточнений. Буду бить в самое больное место. Буду бить по каллахеновскому либидо.

Коварная я.

– Что ты сказал Джес? Кстати, давно они вернулись?
– поинтересовалась я с самым невозмутимым лицом. Я наблюдала, как Мика смывает пену водой из шланга, как меняется рельеф спины при движениях и поворотах корпуса. На самом деле, бесподобное зрелище. Есть в нем что-то завораживающее, глаз не отвести.

Мика даже оборачиваться не стал.

– Часа два назад. Где тебя носило?
– отозвался он немного резко, продолжая поливать капот водой. И он думает, я ему так прямо и расскажу? Мы даже не настолько друзья, чтобы мне восторженно дрыгать ногами и с упоением рассказывать о приключениях ночи. Эта ночь останется только со мной. Каллахену не обязательно знать, что меня всю ночь мучили угрызения совести. Перебьется.

– Где надо, там и носило, - фыркнула я.

Блондин замер секунд на пять. Неужели среагировал? Тогда почему молчит? Давно бы уже вызверился в ответ, а тут - наоборот.

Во мне проснулся юный натуралист.

Будь во мне хоть капелька харизматичной сексуальности, я бы подкралась к баскетболисту сзади, провела бы пальцем по линии позвоночника и спросила бы, хрипло прошептав на ухо: "А тебя где носило?". Будь я именно такой, Каллахен бы не знал, что со мной делать. Вот честно.

Хотя он и сейчас не знает, что со мной делать.

– У меня кровь стынет в жилах, когда ты так улыбаешься...
– проворчал Мика. Оказалось, что он смотрел на меня в упор уже какое-то время, пока я в красках представляла кошачью походку от бедра. Вот незадача.

– Так не смотри. Ты такой сварливый, потому что давно в город не выезжал? Может тебя свозить в центр, чтобы ты подцепил очередную размалеванную красотку с блеском для губ?
– мой голос источал ядовитую сладость.

– Ты теперь мне это до старости припоминать будешь?

– Упаси Господь.

Тигр рассерженно рыкнул, но дальше комментировать не стал. Я разочарованно вздохнула, а Мика с самым невозмутимым видом продолжил смывать пену.

Да что с ним такое?

– Так что ты сказал Джес?
– еще раз переспросила я, сложив руки на груди.

– Что ты пошла фотографировать один из заливов для доклада, - буркнул Блондин в ответ. Движения его стали резкими и торопливыми - хотел поскорее закончить работу. Я так ему надоела уже со своими разговорами, что хочет поскорее вернуться в дом? А если и нервничает, то это совсем не похоже на прежнего Каллахена. Ничего не понимаю, и от этого чувствую себя глупо.

– Ну и фантазия у тебя...
– хмыкнула я миролюбиво. Быть может, Каллахена корчит потому, что я так с ним разговариваю. Вроде как чувствует вину за произошедшее, а тут еще и я рычу - и ему приходится отсиживаться в окопах. Впрочем, я на него не поэтому выделываюсь. Мне просто скучно.

– Сказал первое, что пришло в голову. Не мог же я ей выдать, что мы посреди ночи разругались как кошка с собакой. Она бы мне такую лекцию прочитала о том, что нельзя отпускать девушку одной шататься по улицам. Тем более - тебя.

– Что значит: "тем более - тебя"?
– возмутилась я, скорчив рожицу.
– Я не видела у тебя на лице энтузиазма бежать за мной следом и силой возвращать домой...

– Как же, вернешь тебя. Уж скорее ад замерзнет.

Ох, знакомые ехидные нотки в голосе, как же я по ним соскучилась.

– Ты делаешь из меня монстра.

Блондин выключил воду и принялся вытирать машину насухо. Если он еще и полиролью вооружится, мы тут на час застрянем. С одной стороны, это было хорошо - еще час меня не станет атаковать Джес с кучей компрометирующих вопросов. С другой стороны - с такими перепадами настроения Каллахена у меня взрывался мозг. Нельзя же так с моей неокрепшей детской психикой!

Я вытащила воображаемый пистолет из кобуры, наставила его на Блондина и выдала мрачное "Бах!". Мика посмотрел на меня через плечо, глухо усмехнулся.

– Ты по-прежнему в статусе "дурочка крашеная", - сообщил он насмешливо.

– А ты - "эгоист пафосный", - я показала ему язык, и Каллахен заулыбался еще ослепительней.

– Я тоже тебя люблю.

Мне пришлось фыркнуть в ответ и махнуть рукой. Ну да, большего от Блондина не дождешься, Джей Си. Наивная.

– Что ты собираешься делать с волосами?

Вопрос Мики поставил меня в тупик. Нет, я привыкла к резкой смене темы разговора, но подобного вопроса я даже не ожидала. Кто-то хочет поддержать непринужденную беседу? Боже, храни Королеву... Этот парень меня в могилу загонит.

– Ты про локоны?
– уточнила я на всякий случай. Мика молча кивнул в ответ, продолжая натирать машину тряпкой. Мое высочество накрутило одну темную прядку на палец, пожало плечами.
– У меня завтра запись к парикмахеру, они должны вытащить всю эту красоту и смыть краску. Буду опять великим вождем индейцев. А что такое? Тебе понравилось, или наоборот?

Вопрос был прямой, в лоб. Даже без иронии и насмешки.

Спустя мгновение до меня дошло, что не стоило вообще задавать этот вопрос. О подобном можно спросить подругу или близкого человека, но никак не этого ходячего вампира. Впрочем, за последнее время мы очень о многом поговорили, чтобы беспокоиться о таких мелочах. Иногда Мика вроде как раскрывается, скидывает свою маску - и мы начинаем говорить совсем по-другому. Ведь он может быть нормальным, если хочет. Нормальным... для меня?

– Знаешь, мне стоило сказать это вчера. Эта прическа, платье, каблуки - у меня чуть сердце не отказало. Не делай так больше!

Мика улыбался так, что холодильник бы растаял. На меня он не смотрел, продолжая орудовать тряпкой. Зато я смотрела на него, и у меня уши горели. Если это услышал посторонний человек, подумал бы совсем другое. Но мне и этого хватило.

– Что, все было так ужасно?
– не удержалась от шпильки я. Блондин наконец-то соизволил на меня обернуться, и увидев, что меня распирает от гордости за содеянное, лишь глухо хмыкнул.