Племя вихреногих

– Не станем, дорогой, - Метис усмехнулся, снисходительно так...
– Алла, конечно, самодурша та ещё, - но мхом покрываться никому не дает, потому-то я и с ней, и за неё... А, раз Морских Воришек теперь нет, она и на берегу порядок наведет, и Горгулий с Буревестниками Родину любить научит. Уж в этом-то я ей помогу, - да и вы, я полагаю, тоже. А там и на дела побольше можно замахнуться...

Димка хотел спросить, что это за дела, но не успел: на сторожевой вышке завопили, и он сунулся к "окну", совсем не представляя, чего ждать. И замер, ошалело приоткрыв рот.

По небу неспешно плыли пятнистые фиолетовые шары. Громадные - метров по шесть в диаметре, и много: он даже не мог все сосчитать. Плыли они с востока, - и, наверное, долго оставались незаметными на фоне темнеющего уже неба.

– Что это?
– выдохнул Борька.

В голове Димки тоже закружился вихрь самых невероятных версий - от банальной галлюцинации до воздушного десанта Хозяев. Метис усмехнулся.

– Плоды это.

– Как... плоды?
– Димка сейчас совсем ничего не понимал.

– А так. Далеко на востоке, где степь переходит в солончаки, есть такое дерево - румут. Дерево-дождевик. На нем эта фигня и растет - как тыквы-фонарики, только большие. В них постепенно скапливается водород, в конце концов, они отрываются и улетают. Сейчас им самый сезон. Ну, сейчас пойдет потеха...

Во дворе, в самом деле, радостно завопили, потом куда-то пробежали несколько мальчишек с луками. Шары подносило всё ближе - и в небо, одна за одной, взвились горящие стрелы, оставляя за собой тонкие дымные полоски. Первые несколько выстрелов оказались неудачны, - шары летели слишком уж высоко - но, наконец, стрела, пущенная со сторожевой вышки, достигла цели. Шар неожиданно мощно разорвало изнутри ярким оранжевым огнем, оглушительно бахнуло, в лицо толкнулся теплый воздух. Вниз посыпались горящие лохмотья, пламя вывернулось в неожиданно ровное кольцо белого дыма или пара, - и оно поплыло вверх и вверх, наверное, на полкилометра. Димка, приоткрыв рот, следил за ним, пока оно не рассеялось. А шары плыли уже над головой, над морем, чернея на фоне заката. Волки вопили и лезли на всё, что возвышалось над поверхностью, горящие стрелы расчерчивали небосвод, оставляя призрачные дымные дуги. То и дело грохотали взрывы, их эхо, отражаясь от берега и островов, мощно и гулко перекатывалось над морем.

Зрелище было невероятно красивое, лучше любого виденного им фейерверка - и притом, совершенно сюрреалистическое. Димке тоже страшно хотелось взять лук и стрелять, - взрывы получались очень уж красивые, да и похвастать силой руки и верностью глаза тоже хотелось, чего уж там. Но лука под рукой, увы, не оказалось, да он и не уверен был, что сумеет послать стрелу на такую высоту, - метров сто, если не больше. Правда, запас зажигательных стрел у Волков оказался всё же сильно ограниченным, - пальба довольно быстро прекратилась. Теперь ребята просто сидели, глядя вверх, на последние плывшие вверх белые кольца и так же плавно плывшие шары. Они покрыли уже всё небо до горизонта, - словно туча невероятных мигрирующих планет.

– Ну, вот вам и дело, - с усмешкой сказал Метис, вновь садясь на пол.
– На юге - море и Хозяева, туда нам плавать нельзя. На западе - дикий лес и горы, на севере тоже. А вот на востоке - всё степь и степь, потом солончаки, - а что ещё дальше, то неведомо. Да и деревья эти интересные. У них на листьях, говорят, чистая соль, только в мешок стряхивай. И щелочь где-то в соке, а это тоже в хозяйстве вещь полезная...

– А если кучу этих шаров вместе связать и полететь на них?
– предложил Борька.
– А то ногами-то из Ойкумены не выйдешь, говорят, - забудешь всё, вернешься... А ветру-то что - несет себе и несет...

– Так тоже можно, наверное, - Метис пожал плечами.
– Но особо далеко не улетишь, они же сами по себе потом взрываются. Разбрасывают семена и всё такое.

– А отчего взрываются-то?

– А вот не знаю. Разбираться надо. Алла давно большую экспедицию на восток хочет отправить - сначала на плотах вдоль берега, насколько моря хватит, дальше пешком. Хороший такой отряд, человек на тридцать, вооруженный, с тележками для запасов воды, всё как положено... Вот это дело. Настоящее. Не беготня по лесу с криками "а кто тут хочет Хозяев побить!?"

– А ты что - не хочешь?
– удивился Димка.

– А, думаешь, - они есть, те Хозяева?
– переспросил Метис.
– Я вот их не видел. И никто. Легенда бродит просто. Ну, и роботы ещё эти. Может, Хозяева все померли давно, а роботы их просто так остались, Цитадель стерегут...

– А как мы сюда тогда попали, раз все Хозяева померли?

– А вот не знаю. Может, там просто машина какая-то стоит, которая сюда - ну, в этот вот мир - ребят выдергивает, даже без цели, а так... А может, Хозяева - никакие не Хозяева, а такие же, как мы, бедолаги, которые сами в этот мир провалились, только не с палатками, как мы, а с кораблем...

– С кораблем? С каким кораблем?

– С космическим, ясное дело. Мы, знаешь, её тут рассматривали - давно ещё, когда только в этот мир попали. Сделали змея здоровенного, он с мальчишкой полегче поднимался метров на сто. Ну, и я тоже поднимался. С биноклем, ясное дело. С двенадцатикратным.

– И как?

– А так. Странная такая штука - видно, что вся металлическая. С люками разными, с антеннами... Но она не у берега стоит, а за холмами, и нам только верх видно. А внизу тоже много чего интересного может быть.

– Так может, прямо туда и двинем, а?
– предложил Борька.
– А то, говорят, даже роботов Хозяев много лет уж не видел никто, - а вы тут до сих пор трясетесь...

– Ну, нет уж, - отрезал Метис.
– Много таких умных было. Пробовали уже... Да только потом по лесам им хорониться приходилось. А мы в Столицу знаешь, сколько труда вложили? Вторую такую нам вовек не построить. А вот тогда, брат, нам и впрямь будет жить сразу и плохо, и скучно... Ну да не вечные же они. Когда-нибудь сломаются. Вот тогда и посмотрим, что там. Спешить-то нам некуда.

– Вам-то уже некуда, - а нам так очень есть куда, - возразил Димка.
– Зажрались вы тут, только о себе и думаете.

– У нас тут большинство ребят из разных местных племен, которым карачун пришел, - из дюжин двух, пожалуй, - обиженно сказал Метис.
– Когда поправишься, поспрашивай их, как они тут до нас жили, да почему к нам прибились. Да что они думают о том, чтобы опять по лесам с голой задницей бегать.

Димка надулся и замолчал. В здешних делах он, честно говоря, до сих пор "плавал". Веселее от этого они, правда, не становились. Вроде, и сделать ничего нельзя, и ребят, которые хотят спокойно жить, тоже понять можно. Да только гадко всё равно...

Разговор незаметно угас, и все молча смотрели на закат и на небо, по которому всё так же неспешно скользили шары. Несколько, очевидно, дырявых прошли совсем низко, один едва не задел Столицу, и Димка невольно отшатнулся: не хватало ещё, чтобы такая громадина взорвалась ему прямо в лицо. Наконец, стемнело уже почти совсем, и закат превратился просто в смутную зеленоватую полосу. На небе зажглись звезды, но ребята внизу ещё не спали, и, словно призраки, сновали туда и сюда.

Димке вдруг вспомнилось, как прошлой зимой они с друзьями, пересмеиваясь, брели вдоль голого, заснеженного сквера. Фонари тогда почему-то не горели - похоже, что во всем городе, - и улицу освещал лишь тусклый желтоватый отблеск множества окон, горевших на разбросанных вокруг темных коробках зданий. Их тусклый отсвет лежал даже на низко нависших облаках, и было довольно-таки светло, - во всяком случае, он мог без труда узнать других гуляющих вокруг людей, даже на довольно-таки большом расстоянии. Тогда это казалось волнующим и очень необычным...