Племя вихреногих

– Ну?
– наконец, не выдержал Сергей.
– Что всё это значит? Что это за место?

Вальфрид откинулся на спинку стула, глядя на него - на всех них - с каким-то непонятным выражением.

– Город Тарск, Союз Советских Народных Республик, - спокойно сказал он.
– Часть его, по крайней мере.

– Советских Народных - это тот, откуда Волки?
– спросил Антон.

– Он. Странное место, скажу я тебе...

– А люди?

– Не думаю, что тут вообще кто-то жил. Это место - лишь отражение того, что существует ещё где-то.

– И мы тогда, выходит, тоже... отражение?
– довольно нервно спросил Андрей.

– Не знаю, - безразлично сказал немец.
– Но улицы в этом... городе никуда не ведут. Они просто упираются в скалу. Никто не стал бы так строить, понимаете?

Антон невольно поёжился. Думать о таких вот вещах, о том, что на самом-то деле они давным-давно благополучно вернулись домой, а тут, в этом странном мире - или сне многих миров?
– только их отражения, их копии, совсем не хотелось. Потому что тогда - мальчишка это чувствовал, - разлетится в пыль всё, во что они тут верили...

– Ну, и что нам тут делать?
– наконец спросил он.

Вальфрид моргнул. Потом посмотрел на него удивленно.

– О чем ты? Если о возвращении домой, то это невозможно. По крайней мере, я не нашел такого пути - а я, поверь, видел тут очень многое. Даже такое, что видеть мне совсем не хотелось. Если о том, куда тебе идти - то какое мне дело?

– Это не то, - сказал Сергей.
– Льяти говорил, что ты всё нам объяснишь. Что?

– Что тут есть части городов из разных миров, из которых сюда попадают ребята? Тут нечего объяснять, это очевидно.

– А это от чего тогда?
– Андрей, опомнившись, вытащил из кармана связку оставленных Льяти ключей.

– Ах, это...
– немец поморщился. Было видно, что отвечать ему совершенно не хочется - но и отмолчаться он уже не мог. В конце концов, он тут был один, а их - трое.
– Ну, ладно... Тут, выше, уже на перевале, есть ещё кусок города. Я не знаю, как он там называется, да это и неважно... В нем есть комната, в которую нельзя войти. И шаман...

– Какой шаман?
– перебил, не утерпев, Антон.

– Шаман Куниц. Я с ним встречался, и с удовольствием свернул бы ему шею - если бы он на самом деле умер. На редкость неприятный тип... Так вот, шаман сказал, что там хранится Ключ.

– Ключ к ЧЕМУ?

– К Надиру.

– И что это за Надир?

– Бог этого мира, - немец откровенно наслаждался сценой.

– Ключ, Бог... ты что, издеваешься?
– не выдержал Сергей.

– Нет, - лицо Вальфрида вдруг стало очень хмурым.
– Комната такая и в самом деле есть. И в неё действительно нельзя войти, там воздух такой твердый, как стена. Льяти пробовал. Что там хранится - он не знает. Просто пьедестал такой, а в нем чаша. С водой. Только вот что там на дне - от дверей не видно.

– Ну, ладно...
– Сергей помолчал.
– Допустим, там ключ. Только... вставлять его куда? Что это за Надир?

Немец вновь откинулся на спинку стула, и с минуту, примерно, молча смотрел на них, насмешливо приподнимая брови. Наконец - когда молчание стало уже ощутимо нехорошим - всё же ответил.

– Я не знаю. Верасена, вождь ариев, - это немец произнес с очевидной иронией, - говорил, что далеко-далеко на востоке, на другом краю мира, на берегу Тихого Моря, за пустыней, стоит город. Город Снов, так он, вроде, называется. В нем есть Башня Молчания, - а где-то в ней скрыт Надир, который может всё - или, по крайней мере, исполняет желания. Только пока вот не исполнил ни одного, потому что Ключ от него скрыт с самого рождения мира. А шаман, сгори его черная душа, говорил, что только один человек во всей Ойкумене может использовать Ключ - только вот когда он войдет с ним к Надиру, тут и свету наступит конец. А потому искать тот Ключ не надо, а надо вовсе про него забыть...

– Смерть Кощеева в игле, игла в яйце, яйцо в жо... в куре, кура в курятнике, а его сторож Михеич с берданкой стережет, - не удержался Андрей.

– Бред какой-то...

– Я там не бывал, врать не буду, - Вальфрид пожал плечами.
– Говорят, что город такой есть, и что там не жизнь, а сплошной праздник - только вот кто туда попал, назад не возвращается, потому что сны видит наяву, и вообще, становится ку-ку...

– А Хозяева тогда что?
– спросил Антон.

– А Хозяев я тоже не видел. Вот роботов их мы покрошили знатно, было дело, - в зеленоватых глазах Вальфрида зажегся огонек мрачного удовлетворения.
– Вот только толку... Пули-то их не берут, а фаустпатронов у нас почти не было...

– Осталось что-нибудь?
– деловито спросил Сергей.

– Осталось, - Вальфрид жестом фокусника выхватил откуда-то из-за пояса "вальтер" - и убрал его раньше, чем ребята успели толком его рассмотреть.
– На самом деле мы ни одного ствола не потеряли, - добавил он с гордостью.
– Только вот патронов не осталось совсем.

– А это?
– Сергей кивнул в сторону коридора.

– Это местное всё. Там патронов тоже нет. Так, железо... Интересное, конечно, но только железо.

– Послушай, а что ты тут делаешь?
– спросил Антон.

Вальфрид усмехнулся - коротко и непонятно.

– Сижу, смотрю, как вы тут жили... То есть, не вы, но всё равно... Вдруг найдется что-нибудь для... а, неважно.

– А другие ваши где?

– А там, - Вальфрид махнул рукой куда-то в стену.
– На севере, в долине Тегернзее. Воюют с Хорунами в своё удовольствие. Им хорошо, они всё забыли...

– А ты не забыл?

Вальфрид мрачно посмотрел на него.

– А вы? У этих тут, - он повел рукой вокруг, - тоже была страшная война, Вторая Континентальная. Всего-то сорок лет назад. Ещё живых свидетелей полно. А пишут как... как о водевиле каком-то. Комедии снимают, в каких-то заклепках ковыряются, словно от них там всё зависело...

– Ну, у нас-то всё помнят, - буркнул Сергей. Тема, правда, была очень скользкая, так что развивать её он не стал.
– Делать-то что будем?

– Туман ушел, - Вальфрид встал и потянулся.
– Пойдем снаряжение вам подбирать. А то в горах, знаете, холодно...

* * *

Впереди, в непроглядном уже сумраке, пробился, наконец, свет, - но это Антона не обрадовало. Почти под ногами был неровный, обломанный край тропы, - а за ним лишь тусклая мгла падающего снега, скрывающая бездонную, казалось, пропасть. Слева же, тоже совсем близко, поднималась почти отвесная, темная скала в неровных полосах того же снега. Они медленно ползли вдоль неё, и, оступаясь, мальчишка каждый раз холодел - ему казалось, что он сорвался с этого чертова карниза, и уже начинает падать...

Он и представить не мог, что тут, в этом тропическом мире, найдется вот такое... однако же, нашлось. Все эти три дня они только и делали, что карабкались вверх, - и сегодня добрались до вечных снегов. Идти по этой тропе на ночь глядя было чистым безумием - только вот ночевать тут было просто негде. Да даже если бы такое место и нашлось, до утра они точно не дожили бы: мороз тут стоял дикий, а развести костер было не из чего, вокруг только снег и камни...

Только вот и вернуться они тоже уже не могли: если верить Вальфриду, до цели оставалось всего ничего, а проделывать весь путь вниз ночью было даже не безумием, а прямым самоубийством. Оставалось только верить, что и в остальном он не соврал, и там в самом деле есть город... или хоть какие-то здания, потому что на снегу они просто замерзли бы. Верилось в это с трудом: даже для горных козлов эта тропа казалась слишком уж опасной. Впрочем, немец говорил, что там никто не жил - хотя свет и тепло там неким непонятным образом были...