Пленительная невинность

– А что вы будете делать, когда лето закончится? – спросил Рафаэль.

– Мне не хотелось бы обсуждать эту тему. Нынешнее лето для меня – всего лишь время отпуска. Ведь когда я ехала сюда, даже не знала, поверит ли мне Джио. А у меня, между прочим, есть своя жизнь – далеко отсюда.

– А Джио в курсе ваших планов?

– Нет, – ответила Пия, начиная терять терпение, и тихо спросила: – Почему вы так на меня смотрите?

– Вы сейчас совсем не такая, какой были на балу, словно совсем другая женщина.

– Весь вечер я боялась пролить что-нибудь на свое дорогущее платье, ведь у меня есть привычка попадать в еще худшие переделки, чем мои ученики. Мне было некомфортно в контактных линзах, которые я обычно не ношу, и в макияже, напоминающем боевую раскраску. А эта сложная прическа… Наконец, мои волосы снова лежат, как им удобно, – Пия коснулась уже почти подсохшей пряди своих вьющихся волос.

– Вы сказали, ваши ученики?

– Я преподаю физику пятиклассникам.

Во взгляде Рафаэля мелькнуло удивление. Он всмотрелся в ее мокрое лицо, задержав взгляд на губах Пии, а затем – на ее плечах.

– Учительница начальной школы? Вы начинаете вызывать у меня любопытство. А это редкий случай.

Пия удивленно воззрилась на Рафаэля, не веря своим ушам.

– Почему вы так настроены против меня?

Лунный свет ласкал его смуглую шею и мускулистую грудь. Рафаэль наклонил голову, и дьявольская усмешка искривила его губы.

– Если не считать, что вы манипулируете стариком и его явной привязанностью к вам?

Эти слова шокировали Пию столь сильно, что она на мгновение ушла с головой под воду. Так этот тип считает ее охотницей за богатством Джио!

Заметив, что зубы Пии начали выстукивать дробь от холода, Рафаэль нахмурился.

– Вылезайте из бассейна, пока не простыли!

– Нет! Это вы уходите!

Рафаэль потянулся к пуговицам на своей рубашке, которая от этого движения натянулась на его рельефных мускулах, и начал расстегивать одну пуговицу за другой.

– Либо вы сами выйдете из бассейна, либо…

Не сводя с него глаз, Пия вылезла из воды и дрожащими руками откинула мокрые волосы с лица. Рафаэль тут же завернул ее в огромное полотенце и начал вытирать, словно ребенка. С пересохшим горлом и пылающими от румянца щеками Пия смотрела на Рафаэля, а тот растирал ее грудь, бедра и спину.

– Вы слишком много времени провели в воде, – внезапно охрипшим голосом произнес он.

По ее телу снова пробежала дрожь.

– Сядьте! – приказал Рафаэль, и Пия послушно опустилась в шезлонг.

Рафаэль протянул ей бокал вина. Именно это было ей сейчас очень нужно. Не говоря ни слова, она сделала глоток. Несколько минут они молча сидели бок о бок в шезлонгах, даже не глядя друг на друга, и то взаимное влечение, которое охватило их в бальном зале, снова ощущалось между ними. Рафаэль Мастрантино казался Пии самым красивым мужчиной на свете, но она понимала, что не ровня ему, потому что недостаточно красива и элегантна. Пия была сыта по горло тем, как Фрэнк манипулировал ее неуверенностью в себе.

– Все, чего я хочу, – это лишь провести лето с моим дедушкой. Не понимаю, как это может касаться вас, – тихо сказала она.

– Я – друг Джованни. Я беспокоюсь о нем куда больше, чем все его никчемные, вечно ссорящиеся родственники, которые мечтают вскарабкаться на самую верхушку светского общества. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить интересы Джио. И если вы причините ему хоть какой-то вред, это сразу станет моим делом.

– Чем я вас так обидела?

– Вы без угрызений совести обманываете старика, который не сделал вам ничего плохого. Он пригласил вас в свою жизнь с открытыми объятиями, даже не проверив, действительно ли вы та, за кого себя выдаете.

– Значит, теперь я для вас не только охотница за его богатством, но еще и самозванка?

– Да. Все факты указывают на это.

Пия сжала кулаки, подавив порыв ударить Рафаэля в его самодовольное лицо.

– Любовница Джио Лючия была моей бабушкой. Она бросила его после сильной ссоры между ними и уехала в Америку. Мои родители умерли, когда мне было три года, и Лючия вырастила меня. – Пия встала, чувствуя, как бешено бьется пульс. – После смерти бабушки я нашла ее письма к Джованни и позвонила ему – вот и вся правда.

– Но правда также и то, что он дал вам не одну тысячу долларов всего за месяц, прошедший с момента вашего приезда сюда.

Пии захотелось от стыда провалиться сквозь землю. Она даже не могла разозлиться на Рафаэля, потому что понимала: с его точки зрения, она действительно выглядит алчной охотницей за чужим богатством.

– Откуда вам это известно? – пробормотала Пия.

– Я приглядываю за финансами Джио. Три его бывших жены теперь знают, что лучше довольствоваться теми деньгами, что он им выделяет, чем связываться со мной.

Пия заставила себя встретиться с Рафаэлем взглядом.

– Вы сделали выводы обо мне, основываясь лишь на одном денежном переводе, не зная, что за этим стоит.

– Я полагаюсь на факты, а не на чувства. Я научился этому еще много лет назад.

Полотенце соскользнуло с плеч Пии, вода с ее мокрых волос начала капать ей на спину. Придется рассказать правду, даже если это будет унизительно и больно.

– Джованни дал мне эти деньги, чтобы я оплатила задолженность по кредитным картам. Эти долги появились потому, что у меня хватило глупости влюбиться в мошенника.

– «Влюбиться в мошенника»? Что вы имеете в виду?

– Два года я ухаживала за бабушкой, а когда она умерла, я вернулась на работу в школу. Незадолго до этого Фрэнк устроился туда учителем физкультуры. Он сначала набился ко мне в друзья, затем пригласил меня на свидание. Спустя несколько месяцев Фрэнк объяснился мне в любви. Я доверяла ему, и, когда он говорил, что у него проблемы, я одалживала ему деньги – снова и снова. Я отдала ему все, что оставила мне бабушка, а когда эти деньги закончились, я… – Слова царапали горло Пии, словно стекло. – Я растратила все свои сбережения и взяла кредит по одной из своих карт, потому что Фрэнк снова отчаянно нуждался в деньгах.

Рафаэль громко выругался. Значит ли это, что он ей поверил?

– Выходит, вы и в самом деле настолько наивная и кроткая, какой кажетесь? Как вы могли поверить первому попавшемуся проходимцу, рискнуть всем, что имеете?

Пия вздрогнула, словно он дал ей пощечину. На долю секунды в душе Рафаэля шевельнулось сочувствие, но он подавил его.

Пия посмотрела на свои руки, затем огляделась по сторонам, а когда заговорила, казалось, каждое слово дается ей с усилием.

– После того как умерла бабушка, я ощущала себя потерянной и одинокой. Целых два года, пока она болела, я посвящала ей все свое время. У меня не было друзей, а Фрэнк казался таким очаровательным и красиво ухаживал за мной. Он как-то раз откровенно объяснил мне, что провел настоящее исследование и выбрал меня в качестве главной цели, потому что другие учителя невольно дали ему необходимую информацию.