Пленница Альфы

Мотаю головой, сжимаю белую ткань в пальцах. На самом деле, это не так сложно. Спать в свитере это верх безумия, поэтому придётся согласиться с мужчиной.

Я недолго сомневаюсь, как мне лучше поступить. Сбежать в ванную переодеваться или остаться в спальне. Я чувствую, что прогнусь в любом случае. Покажу слабость или буду стыдиться раздеваться при мужчине. Только слабость я показывать не хочу.

Уверенно тяну ремень, избавляясь от джинсов. Методично складываю одежду на стульчике, рывком набрасываю футболку. Тело напрягается, волоски на руках становятся дыбом. Тревога вопит внутри, предупреждая о хищнике за моей спиной.

Я знаю, что Дан прикоснётся, до самих касаний. Не вздрагиваю, когда мужчина прижимается. Толкается в мои бедра, упираясь членом. Потирается, показывая, насколько он меня хочет.

– Мы же сегодня… Не один раз.

– Устала, малышка? – спрашивает участливо, но стягивает футболку с плеча. – Слишком для тебя? – целует голую кожу, и мысли взрываются, оставляя после себя воронки. – Я могу нежнее.

– Не можешь.

Даже в моменты, когда Дан замедляется и старается не слишком сжимать, он всё равно переходит мою грань. Оставляет круглые отпечатки его пальцев, засосы на груди, укусы на шее.

– Я могу постараться.

– Нет, Дан, я не хочу. Не хочу, - повторяю не настолько уверенно, когда мужчина опускает ладонь на мое лоно. – Альфа, пожалуйста.

– Пожалуйста? О чём ты просишь, волчонок? Пожалуйста, не трогать тебя? Или, пожалуйста, трахнуть тебя и дать кончить?

Мужчина втягивает мой запах, чувствует, как его пошлые слова действуют на меня. Между ног становится влажно, смазка просачивается, пачкает белье.

– Не трогать.

– Врушка. Ты мне ещё за лишние главы должна.

– Я прощаю всё, что должна. Ты ведь сам хотел заботиться обо мне, а лучшая забота – дать мне почитать. Дан!

Вскрикиваю, когда мужчина толкает меня. Нагло отправляет на кровать, не переживая, что я ударюсь. Пусть я падаю идеально по центру, но всё равно! Мужчина переходит грань.

Поднимаюсь на локтях, посылая всю ненависть к мужчине, а тот не реагирует. Ерошит волосы, встряхивает головой, а потом выключает свет, забираясь ко мне под одеяло.

Мышцы наливаются свинцом в ожидании новых прикосновений, Дан не медлит. Тянет к себе, заставляя устроиться на его груди. Ладошка оказывается напротив его сердца. Мне кажется, что я слышу, как оно равномерно выстукивает.

Дан поглаживает мои пальцы, чуть царапает их, надавливая. Он как каменная глыба подо мной, почти и не дышит. Словно боится сделать лишнее движение.

Я приоткрываю рот, но тут же захлопываю его. Не хочу говорить, но одно невысказанное слово жжет язык. Приходится сглотнуть, собрать всю выдержку. Я буду молчать!

– Скажи уже, - рявкает приказом, и я не сдерживаюсь:

– Спасибо.

– Так сложно было, малышка?

– Я не обязана благодарить за то, что ты меня не трогаешь. Это, вообще, закон. Нельзя к чему-то принуждать, даже Альфам.

Законы, которые никогда не действовал. Кто посмеет отказать оборотню, а тем более вожаку, хозяину города? На бумаге есть, а по факту совсем другое происходит.

– Но ты всё равно поблагодарила, - упрекает, засранец. Подтягивает меня чуть выше, чтобы уткнуться в моё темечко. – Черт, малышка, ты так хорошо сейчас пахнешь.

??????????????????????????

– Как я пахну?

Вопрос вырывается внезапно, заставляя пристыженно прикусить губу. Но мне действительно интересно, что поменялось для оборотня. Теперь он перестанет беситься из-за чужого внимания?

Дан задумывается, продолжает поглаживать мою кожу. Мужчина прикрывает глаза, втягивает воздух сильнее, будто старается разложить на составляющие.

– Пахнешь моей. Правильно. Так, как должна пахнуть. Лесом, мной, нами. Сложно объяснить, но… Хорошо. Это лучший запах, который я когда-либо чувствовал.

– Для меня ты пахнешь мокрой псиной. Ай!

Возмущаюсь, когда Дан щиплет кожу на ребрах. Боль простреливает, заставляя недовольно сопеть. Я ведь правду сказала, не виновата, что мужчина только что из душа вышел.

– Обычно просто псиной, - нарываюсь, в противовес своим словам я трусь щекой о грудь мужчины. – Все оборотни так пахнут для меня. Чувствительный нюх.

– Ты умеешь ободрять, волчонок. Совсем ничего интересного в моем запахе? Хотя бы немного?

Лучший запах. Дан говорил это честно и открыто, хотел услышать что-то подобное в ответ. Но я ведь не могу поменять себя, чтобы ему было приятно. Хотя его комплимент щиплет щеки от удовольствия.

Лучший?

Самый-самый лучший?

И другие девушки, которые улыбались в городе, пахли хуже? Намного?

– Не рычи, - мужчина обрывает меня, когда я снова вспоминаю о своей ревности. С какой стати мне вообще ревновать оборотня? – Не пахну, значит, не пахну. Спи.

Только сам Дан не следует совету. Я слышу это по его дыханию, напряженному телу. Он перестает поглаживать мою ладонь, но не засыпает. И я тоже не могу.

Морщусь, пытаясь понять, что со мной происходит. Я лежу на оборотне! Я спала с ним, целовалась. И он ведь не принуждал, мне самой хотелось. Пора признать, что тело не принадлежит мне. Чувства тоже отказывают, борются за свою независимость.

Я хочу Альфу, пусть никогда не признаюсь в этом сама. Хочу. И не чувствую отвращения от его прикосновений. Даже метка сейчас не кажется такой ужасной. Клеймо, но не так сильно беспокоит меня.

– Мокрый асфальт.

– Ты начала разговаривать во сне, Кора?

– Нет. Ты так пахнешь. Мокрый асфальт, пыль после дождя. Наверное.

– Спасибо, наверное.

– Я… Мне нравится этот запах. Он не такой и плохой.

Если прислушаться, то от Дана пахнет свежестью и мокрой пылью. Летними воспоминаниями. Когда гонишь по трассе, а после останавливаешься и выбираешься наружу. Пустынный ночной воздух, ещё не остывшая дорога, хоть и прошел ливень.

Только ты во всем мире. И этот запах, окутывающий, имеющий значение. Напоминает о свободе, заставляет забыться. И ощущения, что именно в эту секунду тебе подвластно всё. Ты можешь совершить подвиг, решиться изменить жизнь.

– Отец… - я не хочу говорить с Даном о семье, но он рассказал мне о своей. Кажется честным ответить мужчине тем же. – Он иногда брал меня покататься с ним, очень редко. Мы спешили к комендантскому часу, но всегда останавливались перед городом. Возле поворота, чтобы нас никто не увидел. Сидели на капоте, рассматривали звезды. Влад вечно злился, что мы ездим вдвоем, а его не берём.