Пленница дождя

Саша насторожилась. Если она сейчас начнет спрашивать о матери, то…

Молчание Элла Юрьевна приняла за согласие и спросила:

— А как ты предохраняешься?

От неожиданности Саша густо покраснела.

— Ты не подумай только, что я это спрашиваю из любопытства, — спохватилась Элла Юрьевна. — Но ведь ты такая юная. И тебе совсем не с кем посоветоваться. Это я к тому, что ты можешь рассчитывать на меня.

— Да, я поняла. — Саша поспешила сгладить неприятный момент. — Только я даже не знаю, что и сказать. Чем придется…

— Я так и предполагала, — вздохнула Элла Юрьевна. — Я хочу предложить тебе свою помощь.

— Вы умеете предохраняться? — недоверчиво покосилась в ее сторону Саша. Илья сказал ей, что у Каштановых долго не было детей и погибший сын — их единственный ребенок.

— Ну… Видишь ли… У меня есть подруга — очень опытный гинеколог. Она подберет тебе самые подходящие средства защиты. Ты когда-нибудь была у гинеколога?

— Не-а, — призналась Саша.

Элла Юрьевна всплеснула руками.

— Тем более! Обязательно нужно провериться. Ты ведь понимаешь?

— Да, я понимаю.

— Если ты не возражаешь, я с ней в ближайшие дни и договорюсь о встрече.

Саша вздохнула. Ее тяготил этот интимный разговор. Никогда они с бабушкой не обсуждали эту тему. Она поспешно согласилась и с облегчением сменила тему.

* * *

Насте показалось, что ее кто-то толкнул. Она открыла глаза. В комнате никого не было. Она попыталась вспомнить сон — ей явно что-то снилось — и не смогла. Только унылое и тревожное ощущение реальности подступило к ней вплотную. И осадок забытого сна подспудно волновал. Какой сегодня день? Пятница… Ровно неделя с того дня, когда исчез Вадим. Сегодня впервые Настя прогуляла занятия в академии. Она не пошла к Регине на индивидуальные. Она не может играть этот чертов этюд с письмом. Боится.

Настя резко села на постели. Взглянула на будильник. Половина седьмого. То ли от резкого движения, то ли от чего-то еще сердце застучало мелко-мелко и стало отдаваться в ушах. Да, боится. Пока Вадим сам не сказал ей, в чем дело, еще можно на что-то надеяться. А этот этюд… Регина накаркала!

Настя завернулась в одеяло. Дверь заскрипела словно от ветра — никаких шагов по коридору Настя не слышала. Но тем не менее дверь открылась и в комнату вошел Вадим. Он был без цветов. Прежде чем Настя заметила что-либо, ей бросился в глаза этот факт: он без цветов. А потом уже глаза — с мелькнувшим в них замешательством. Она уже обо всем догадалась, но почему-то ее лицо пожелало изобразить улыбку. Губы поехали, а глаза… Настя не подумала о глазах, она о них забыла. Это уже потом, на лестнице, по дороге в фойе, она вспомнила, что она — актриса. А в тот момент она обо всем забыла, она только смотрела на него и думала: он пришел!

— Привет, — улыбнулся он своей улыбкой всепрощающей доброты. На лице проступила его обычная мягкость.

— Привет, — эхом вторила Настя. — Ты пришел… Вот теперь докатился он весь: облако его запаха, тембр голоса, знакомый жест руки, движение бровей… Все это, соединившись, накрыло ее своей очевидностью, невыдуманностью, и она задохнулась. Она поняла, что не в состоянии говорить.

— Насть, пойдем со мной.

— Куда?

— Вниз, в фойе.

Настя слышала только интонацию. Тон его голоса был таким, как у медсестер в больнице, когда до смерти Сашиной матери оставалось несколько дней. Вкрадчиво, тихо, будто девушку мог ранить звук.

— Зачем? — спросила она, кутаясь в одеяло.

— Мне нужно познакомить тебя с одним человеком.

— Зачем? — снова повторила Настя, прячась в одеяло, как в нору.

— Спустись, пожалуйста, вниз, — сказал Вадим, пятясь спиной к двери. Настя еще минуту сидела неподвижно, уставившись немигающим взглядом перед собой в стену. Затем откинула одеяло и поднялась. С каменным лицом она подошла к шкафу, достала свое серебристое платье, в котором была на вступительном экзамене по мастерству актера. Надела его и сунула ноги в туфли. Провела расческой по волосам. Она даже не глянула на себя в зеркало напоследок — уверена была, что выглядит сейчас именно так, как надо.

Когда спускалась по широкой лестнице в фойе, сразу выхватила из общей картины их двоих. Вадим стоял спиной к лестнице, лицом к окну, и плечи его сутулились, как от тяжелой ноши. А его спутница, напротив, вся была устремлена в сторону лестницы и даже чуть подалась вперед, когда встретилась глазами с Настей. Девушка была невысокая. Брюнетка. И глаза у нее были темные и подведены так, чтобы подчеркнуть восточность.

И вся она словно была подведена жирным карандашом — все очерчено напоказ. Настя остановилась шагах в пяти от них. Она глядела на них немного свысока, как и подобает актрисе. Спутница Вадима немного занервничала под пристальным взглядом. И локтем толкнула Вадима. Тот вздрогнул и повернулся.

— Настя, познакомься. Это Гуля. Моя девушка.

— Твоя девушка? — Настя подняла брови. «Молодец!» — похвалила себя за самообладание. — А я тогда кто же?

Вадим открыл было рот, но его опередили.

— А ты была просто так. Временная замена!

Это его подружка выпалила Насте в лицо, вся подавшись вперед. Вероятно, она долго репетировала. Настя смерила ее взглядом и вернулась к Вадиму.

— Зачем этот спектакль? Ты не мог прийти один?

Нежные щеки Вадима начали потихоньку краснеть. Он смотрел на Настю и совершенно идиотски улыбался.

— Он ни при чем! Я сама захотела прийти и все сказать тебе! — выскочила Гуля. На ней была красная блузка. Считается, что красное идет темноволосым и черноглазым. Но на Гуле блузка выглядела примерно как красная тряпка на корриде. — Вадим такой добрый, он бы пожалел тебя и не сказал бы. А я считаю — надо чтобы честно. Мы поссорились, и он стал встречаться с тобой, чтобы заставить меня вернуться. И я вернулась. Он любит меня!

Настя не смотрела на Гулю. Она смотрела на Вадима. Она пыталась понять суть происходящего и сопоставить то, что было у нее с Вадимом, с тем, что говорила сейчас эта девушка.

— Это не правда, — наконец произнесла она.

В фойе толпились студенты. Хореографы делали упражнения, наблюдая в зеркало интересную сцену. Вахтерша протирала листья фикуса, то и дело поворачивая голову к окну.

— Это правда! — с готовностью возразила Гуля. — Ты должна это знать! Мы вместе очень давно! Наша любовь нерушима! Никто не отнимет нас друг у друга!

Настя смотрела на Вадима, а он смотрел в пол и играл ключами от машины.

— Подождите здесь, — вдруг оборвала Настя свою соперницу. — Я сейчас приду.

Она сказала очень тихо, но Гуля услышала и замолчала. И когда Настя убегала наверх, то все фойе провожало ее глазами.

Настя вбежала в комнату и быстро стала выдвигать ящики своей тумбочки. Она вытряхнула из шкатулки цепочку — Вадим подарил ей на 1 сентября, достала коробочку с духами, мягкие игрушки, браслеты — все его подарки — и помчалась вниз. Она с разбега сунула все это в руки Гуле.

— Возьми. Я не продаюсь.

— Настя, ну зачем… — У Вадима было такое лицо, точно разом заболели все зубы. Настя развернулась и влепила ему пощечину.