Пленница его желаний

— Мил, я позже позвоню. Девочки опять дерутся. И в кого они такие! — возмущается сестра и отключает звонок, так и не ответив на вопрос.

Наверно мамы с папой ещё нет дома и они не увидели записку. Они должны меня уже искать. И Лара не стала бы так спокойно со мной говорить, если всё всем было ясно.

— Пока… — шепчу в трубку и, печально вздохнув, отдаю её Герману. — Спасибо… Вы не трогали Лару.

— Нет, — подтверждает он, пряча телефон в карман.

— Откуда тогда браслет?

— Тигран снял его с руки твоей сестры в тот день, в кафе. Хотел потом приехать к ней и познакомится поближе. Понравилась она брату, — рассказывает мужчина, взяв меня за руку и покрутив браслет Лары на запястье.

— То есть ей ничего не угрожало?

— Нет, конечно, — говорит, подняв на меня глаза. — Я не монстр, чтобы отнимать мать у детей, пусть и на несколько часов.

— Но меня убедили в обратном.

— Извини. Мне нужно было, чтобы ты уехала со мной.

— И у вас это получилось… — печально признаюсь, опустив голову вниз.

Попалась на такой простой развод. Надо было позвонить Ларе, перед тем как соглашаться уехать. О боже… Оказаться в ловушке, которую могла избежать. Кто так может? Я так могу! Мила Сарчески!

— Мила, я не отпущу тебя, — произносит Герман, взяв меня за подбородок, приподнимая моё лицо и повернув его к себе. — Ты моя. Моя жена!

— Я не соглашалась ею стать, — тихо напоминаю, смотря ему прямо в глаза.

— Но это ничего не меняет, ангелочек, — также шёпотом говорит он и я слышу в его голосе настоящую печаль и сожаление. — Ты не можешь уйти.

— К своему сожалению, я это понимаю, — отвечаю, чувствуя, как мужчина с каждой секундой оказывается всё ближе и ближе. — А что у вас там? Мармелад? — испугавшись, спрашиваю, надеясь, что это спасёт меня от попытки мужчины поцеловать меня.

— Да, — кивает Герман и отстраняется от меня. — Твой отец как-то рассказывал, что ты его любишь.

Когда-то рассказывал и Герман запомнил… Хорошая память!

— Люблю, — с улыбкой признаюсь. — Можно?

— Конечно, — кивает он и, взяв бумажный пакетик, разворачивает передо мной. — А ещё твой отец рассказывал, что ты можешь угадать мармелад с закрытыми глазами.

— Да, — жуя, подтверждая слова отца, аккуратно прикрыв рот рукой. — Мой маленький талант.

— Предлагаю сыграть в игру, пока ужин ещё не готов.

— Игру? Какую? — насторожённо интересуюсь.

— Да. Проверим твой талант, — проговаривает мужчина и, встав с кровати, идёт к прикроватной тумбе. — Где-то у меня была маска для сна, — порывшись в ящиках, находит чёрный лоскуток ткани. — Надевай, — командует он и протягивает маску, а после садится обратно рядом со мной. — За каждый правильный ответ — ты будешь получать… чего ты хочешь?

— К родителям.

— Нет, не подходит, — недовольно качает головой. — Каждый правильный ответ — одно желание, которое я выполню. Но они не должны быть связаны с родителями.

— Почему?

— Пока рано. Позже если будешь себя хорошо вести, я дам тебе с ними поговорить и даже увидеться. Но это будет потом. Мы в Испании вернёмся к этому вопросу, а пока давай сыграем. Надевай повязку!

Вздохнув, всё же выполнила команду мужчины, чувствуя, что где-то кроется подвох, но я оттеснила эти мысли в самый дальний уголок. А, может быть, я хотела сыграть в эту игру, потому что интерес взыграл во мне с огромной силой? Да, мне было интересно, зачем взрослому мужчине играть в детские игры со мной. В чём его выгода?

— Хорошо. Готово! — отчитываюсь, доверившись обонянию и слуху.

Передо мной зашелестела бумага, свидетельствующая о том, что Герман достаёт первый кубик мармелада. Аккуратными движениями подносит его к моим губам и заставляет раскрыть рот, после чего также нежно погружает внутрь, пальцем погладив нижнюю губу, вызывая какие-то жаркие спазмы внизу живота.

— Вишня… — произношу, распробовав кусочек.

Действия повторяются, но вместо нижней губы, Герман обводит верхнюю, задержавшись на середине и слегка приподнял её вверх и продолжил путь дальше по контуру. Жар нарастает с каждой секундой, заставляя дыхание участиться, а голос охрипнуть.

— Малина… — отгадываю вкус лакомства.

Следующий кусочек вызывает не меньшего удовольствия и внутреннего пожара. Пожара, который, кажется, охватил теперь всё моё тело, выжидая, томя и окатывая каждый миллиметр. Погрузив лакомство, Герман вместе с ним погружает в мой рот и палец, пройдясь им по внутренней стороне губ.

— Что за вкус? — напоминает мужчина, после того как я несколько минут сижу неподвижно, шокированная всем тем какие эмоции и ощущения вызвала эта игра.

— Дыня… — шепчу.

— Верно, а это? — спрашивает Герман. Я открываю рот, чтобы принять следующий кусочек, но вместо этого мои губы накрывает что-то тёплое, влажное и приятное.

Это поцелуй… догадываюсь я, когда губы Германа начинают сминать мои губы, посасывать и слегка прикусывать. Его действия оказываются тем, что именно и требовало моё разгорячённое тело. Они как глоток воды утоляют мою жажду, заставляя хотеть большего.

Руки мужчины начинают лихорадочно бродить по моему телу, а я не могу сопротивляться, потому что боюсь… Боюсь лишиться того наслаждения, что дарят его губы.

Ненормальная! Как можно одновременно бояться, ненавидеть и мечтать об одном и том же человеке?

Это всё стресс! Да! Он самый! Я читала о таком в книгах!

— Герман… — выдыхаю, когда его губы отпускают меня.

Я тут же стягиваю повязку, испуганными глазами, глядя на улыбающегося мужчину.

— Правильный ответ. Жду тебя на ужине, — проговаривает он, оставив мармелад на кровати. Подмигнув мне, встаёт и уходит ни разу, не оборачиваясь, пока я шокировано смотрю ему в спину, пытаясь понять, что только что произошло.

Глава 25

Герман

— Господин Айдаров, — слышу с краю чей-то голос, зовущий меня и отвлекаюсь от размышлений. — Господин Айдаров!

— Да? — спрашиваю, обернувшись на голос.

— Телефон, — произносит один из бывших охранников Милы, указав глазами на светящийся экран телефона, который я положил на стол. — Уже около минуты непрерывно звонит.

— Спасибо, — благодарю, недовольно посмотрев на источник шума.

Ненавижу говорить с кем-то, когда мысли заняты совершенно другим. Я в сотый раз прокручиваю в голове то, как поцеловал своего ангелочка. На губах до сих пор ещё ощущается вкус её невероятно мягких, упругих губ, от которых мне с трудом удалось оторваться. И пусть девушка не отвечала мне взаимностью, но и не оттолкнула, а это значило, что хоть капля симпатии ко мне у неё есть.