Пленница Лютого

– Блядь.

Я задыхаюсь, когда Лютый срывается первым. Он запускает пальцы в мои волосы, накручивает пряди, дергает сильно, запрокидывая мою голову. И впивается поцелуем. Таким, какой мне нужен был. Сильный, крышесносный, дикий.

Мужчина не останавливается, целует, ласкает языком, кусает меня. И его пальцы сильнее давят на клитор, ритмично, а потом потирая. И снова, по кругу, пока я не начинаю задыхаться. Хнычу прямо в поцелуй, мну в пальцах воротник рубашки.

Отталкиваю или притягиваю ближе?

– В жопу твою прелюдию, - рявкает, принимает решение за двоих. Его руки везде, а губы втягивают кожу на шее. Лютый тянет пояс халата, проводит пальцами по животу. – Ты и так течешь.

– Нет.

– Да. Ты кончишь быстрее, чем я успею тебя трахнуть нормально.

– Нет.

Повторяю упрямо, потому что мне хочется этого. Противостояния, чтобы сталкер доказал свою правоту. И он это делает. Рычит, толкая меня на диван. Придавливает бёдра, не позволяя подняться.

Мужчина лишь отодвигает мои трусики в сторону, вводит в меня два пальца. Я стону, захлёбываюсь этими звуками. Лютый двигает пальцами быстро и резко, вгоняет и вынимает их.

Не-нежность.

Лучшее определение происходящего.

Дико, остервенело, на пределах моих возможностей. Слишком остро и сильно, до взрыва клеток и натянутых ниточек нервов. Каждое касание задевает что-то внутри, заставляет вскидываться.

Проигрывать.

Рассыпаться на части.

Взрываться миллионами вспышек, когда мужчина давит на клитор. У меня звезды и черные дыры перед глазами, пустоты и яркие огни. Мышцы сводит, а оргазм накрывает всё тело, измельчая меня.

– Я ведь говорил, златовласка. А теперь проверим, сможешь ли ты кончить ещё раз, раньше меня.

И звон бляхи ремня кажется выстрелом.

Глава 25. Лютый

Блядь.

Я хочу видеть златовласку. Видеть, как она кончает, кусая губы, как принимает мой член в себя. Всё хочу видеть, наблюдать, впитывать. Наслаждаться тем, как девчонка прогибается, раздвигает ноги шире.

Принимает правила игры.

Гордая, неприступная, а кончила.

Сжимала мои пальцы так, что сломать могла. И смазкой брызгала.

Пиздец.

Течёт так сладко, красиво, хорошо. Словами может херню морозить, но телом показывает, насколько меня хочет. Готовая, разгоряченная, полностью в моей власти.

– Лютый.

Девчонка тихо вскрикивает, когда я поднимаю её на руки. Принимаю решение быстро, не думая. Тяну в спальню, желая воплотить фантазию в реальность.

Хочу посмотреть, как на девчонке смотрится комплект белья. Не зря ведь выбирал. Ещё ни один праздник не ждал, как нашу свадьбу. Быстро всё оформили, не видя бумаг за стопкой бабок. Но мне не жалко, нахрен всё, когда златовласка сама идёт в руки.

– Что ты…

Кристина начинает крутиться подо мной, когда укладываю на кровать. Тянет руки, но получает шлепок по заднице. И тут же успокаивается, понимает намёк.

Охуенная.

Те, кто говорят, что ожидание воздается – ничерта не понимают. Ожидание делает диким, голодным.

Я же хер её выпущу из постели.

Затрахаю.

Дам отдышаться.

И снова.

По кругу, пока полностью не залью её своей спермой. Пока не отыграюсь за каждый день, когда она не раздвигала ноги, играла в недотрогу, не подпускала. Нарвалась, златовласка. Пиздец подставилась.

Сама себе хуже сделала.

Я поднимаюсь на ноги, слышу сорванный вздох девчонки. Разочарована? Это ненадолго. Пару секунд перед тем, как я вернусь. Возьму всё, что мне так щедро предлагают.

Включаю свет, не заботясь об анонимности. Уверен, что златовласка уже жмурится, натренированная. Из неё вообще отличная ученица получается, послушная и хорошая.

Я помню, как было.

Как быстро она всё схватывала на лету.

Как подчинялась, сама просила.

Пока не решила столько всего натворить.

– Что ты делаешь?

– Смотреть на тебя хочу.

– Но я…

– Приподними голову.

Девчонка вздрагивает, когда я надеваю на неё повязку. Фиксирую, чтобы нихрена увидеть не могла. Не сейчас, потом. Теперь мы женаты, имя не спрячешь. Но я не хочу разборок и её истерик сейчас. Всех стадий принятия, кто именно её мужем оказался.

Потом.

Завтра.

Через неделю.

После того как мы выберемся из постели, когда давление в паху хоть немного утихнет. Потому что сейчас я хочу крики наслаждения от девчонки, а не злости.

– Не трогай повязку, - приказываю, и девчонка послушно кивает.

– Почему? Ты ведь… Я ведь всё равно теперь узнаю.

– Потому что ты испортишь нашу брачную ночь своими психами. А я буду тебя трахать, наплевав на всё. Этого хочешь?

Качает головой, принимает новую реальность. Послушно опускает руки вдоль тела, часто дышит, нервничая. А я могу любоваться ею, открыто, каждым изгибом тела.

Она просто нереальная в этом халатике. Обнаженная, а при этом не совсем. Круглая пышная грудь так и манит. Касаются её, тру соски, а потом втягиваю эти камушки губами.

Девчонка дрожит подо мной, глухо стонет, вскидывается. Каждая её реакция как чистый кайф. Проникает в кожу, срывает последние тормоза, дает полный карт-бланш.

Трогать и брать.

Брать и трогать.

Мои внутренние демоны с ума сходят, беснуются и, наконец-то, получает желаемое. Доступ до такого прекрасного тела. Я стягиваю с девчонки трусики, провожу пальцами по лону, они утопают в её смазке. Там столько, что трахать можно часами.

А ведь мы ещё даже не начали.

– Ты пиздец мокрая, златовласка. Насколько хочешь меня?

В голове ни одной нормальной мысли.

Простые желания, понятные и жгучие.

Трогать, брать, целовать, касаться.

И смотреть. Смотреть больше всего нравится. Я словно впервые вижу златовласку, её темные соски, впалый живот. Её киска блестит от смазки, лучшая картина. Которую я тоже раньше не видел.

Хреновая игра с маской.

Нахрен.

Всё уже, доигрались. Увидит завтра, проснётся и голову повернёт.

А там я и к скандалу готов.

Особенно, если всё сексом закончится.

Член стоит колом, хочет скорее разрядки. Но я не спешу, просто любую ею. Чуть надавливаю пальцами на клитор, чтобы девчонка не скучала, а сам впиваюсь взглядом в её тело.

У неё россыпь родинок на бедренных косточках.

Мышцы живота подрагивают, когда я провожу по ним. Интересная реакция, опьяняющая. Девчонка кусает губы каждый раз, когда я прикасаюсь к ней, глушит свои стоны.

Так не пойдёт.