Пленница по ошибке

— Они связаны, но ненадолго. Светка, мои силы заканчиваются, быстрее!

Погружаясь в темноту, беглецы оставили позади себя такой высокий столб огня, что он еще долгое время освещал им путь. Облегчение и слепая радость легли тонким покрывалом на их плечи, когда лошадь под ними поскакала, набирая темп. Светомира внимательно осматривалась, ведь не может такого быть, чтобы жители не заметили такое, и ни один мужик не вышел бы из дома поинтересоваться, в чем дело. На побледневшем лице девушки застыла растерянность, она ничего не понимала. Все было похоже на кошмарный сон, но никак не на реальность. Не может с ней такого произойти!

Дома, окутанные туманом, погрузились в темноту. Открытые настежь окна притягивали к себе внимание, внутри них, казалось, совсем не осталось жизни. Ни одной зажжённой свечи, не стояло на широких подоконниках, вышитые занавески безжалостно трепал ветер, а распахнутые калитки и вовсе болтались со скрипом. Казалось, что все дома стоят без своих хозяев, только где — то тихонечко поскуливали псы, забившись в будки, да обеспокоенно ржали лошади, вбивая копытами пыль.

— Держись крепче, не крутись. Скоро за нами откроется охота.

— Нас поймают?

— Мы постараемся уйти, — ровно, без тени беспокойства произнес Данияр. Он уже понимал, что их рано или поздно настигнут, слишком хорошо он был знаком с тьмой, слишком хорошо знал ее аппетиты, и слышал о колдовском огне, которого тьма не боится, слышал и о пророчестве. О нем рассказывал, однажды путник, да только не поверил ему никто. Да и сам он не поверил, до сегодняшнего дня.

Седовласый, но молодой, с живым лицом, без единой морщины и сгорбленной спиной мужик походил на сумасшедшего. Его тело все сотрясалось, а худые колени постукивали друг о друга, когда он, заикаясь, и глотая окончания слов, пытался сбивчиво предостеречь народ лесных земель. Говорил он много, все время повторяя: «Они идут к вам, несут с собой тьму и зеленое пламя, переплывут само большое море, чтобы забрать себе то, что помешает им. Она спасение всех вас. Увозите ее, чей дар спит. Увозите ту, что приемышем живет и своих истинных родителей не знает. Увозите ту, в ком свет спрятан. Все обманчиво, не верьте глазам своим. Самой тьме они поклоняются, кормят ее в недрах земли, да людьми как скотом торгуют».

Данияр хорошо помнил, как гнали путника в глубь леса. Не любил народ сумасшедших. Да только, прав он оказался. Пришли захватчики с зеленым огнем, и о тьме они толковали. А значит, выбора у них почти нет. Либо их тьма сожрет, либо они в рабство попадут. Второе определенно лучше, вот подкопит он сил, наполнится его сердце огнем, и сбегут они. Любое море переплывут, чтобы на родной земле оказаться, да предупредить остальных. В первую очередь, весточку послать правителю Горных Земель, он за порядком следит, да работорговцев вздергивает, которые последнее время все чаще стали набеги устраивать.

Светомире определенно нужно изменить внешность, чтобы никто не признал ее. чтобы даже ему она казалась чужой. Матушка в этом могла бы помочь, вот только что с ней стало? Хотя, если он смог сбежать, то отец определенно защитил свой дом. К реке бы спуститься, туда, где он. будучи мальчишкой, щепки пускал. Скрытое от глаз это было место. Широкие корни дерева нависали над водой, служа прекрасным укрытием.

— Светка, лошадь опустить надо. Дальше пешком пойдем, — остановив коня, тихо произнес Данияр. Он легко спрыгнув принимая Светомиру в свои объятия. — Сейчас к реке спустимся.

Глава 6

Тихо плескалась река, никаких подозрительных звуков слышно не было. Свежий ночной воздух сохранял покой и умиротворение. В густой траве стрекотали кузнечики, а трава мягко шелестела и прогибалась под лёгким ветром.

Ночь была вполне обычной, если бы не огненный столб, уходивший высоко в небо, не опалял ночную гладь, и не подкрашивал бы тёмно-синие, почти черные облака во всевозможные оттенки оранжевого.

Светомира сидела, вжавшись в земляную стену с выступающими корнями, поджав ноги к груди, и внимательно слушала, о чем разговаривает Данияр со своей матушкой. Скрытые от посторонних глаз, они позволили себе активно обсуждать произошедшее, и, казалось, совсем не замечали девушку. Данияр был сильно обеспокоен отсутствием отца, по его поникшему голосу было понятно, что он до последнего верил в то, что вся его семья находится в его детском укрытии. А узнав, что отец, отталкивая тьму, был наполовину пуст, отправившись на его поиски, и вовсе осел на землю.

Таила — мать Данияра, сбиваясь и перескакивая, рассказывала о том, как она готовилась ко сну. Затушив последнюю свечу в доме, ее руки и рот тут же окутало черной дымкой. Черный канат, сотканный из черноты, и напоминавший змеи, больно сжимал, сдавливал и обжигал кожу при малейшем сопротивлении. А при попытке освободить рот, для того, чтобы позвать на помощь и вовсе сдавил ее с такой силой, что в глазах потемнело.

Она даже не увидела, как Валтасар пустил нить огня, мигом заставив, сотканную черным туманом, змею опустить свою добычу. Гневно шипя, она просочилась в щель возле окна.

Побледневшую Таилу подхватил муж. Он только успел сказать, что пришла тьма и необходимо быстро уходить, как на лестнице, ведущей к ним, послышались шаги. Незнакомец, направлявшийся к ним, даже не пытался двигаться тихо. От его шагов раздавался гул, а сам он и вовсе насвистывал легкий мотив неизвестной им песни.

В руках Валтасара загорелся огонек и перекинулся на широкий охотничий нож, висевший на стене. Все произошло настолько быстро, что Таила не успела ничего понять. Вот она стоит позади мужа, спрятавшись за его спину, а вот уже нож пронзает мужчину в маске один раз, а потом второй, третий, четвертый… И так до тех пор, пока он подает признаки жизни.

Его хрипы застыли в воздухе прежде, чем тело осело на пол, а потом и вовсе распласталось, пропитывая кровью доски.

Опускать свой взгляд на тело было страшно, Таила стояла зажмурившись, и открыла глаза только когда Валтасар наклонился и стянул маску с лица чужака. Розовая пена стекала с губ на подбородок, выкатившиеся глаза застыли в немом ужасе. Таила не сдержала глубокого вздоха, который едва не перешел на крик, когда по конечностям чужака пробежалась судорога, а грудная клетка еще несколько раз дернулась по инерции и застыла.

Липкий ужас сковал позвоночник, пробегая по нему волной иголок — уютный мир Светомиры рушился. Где же ее отец? Неужели он тоже лежит сейчас где — то захлебываясь собственной кровью? В ее голове нарисовалась настолько четкая картинка убитого отца, что она не сдержала вырывающиеся рыдания.

— Светка, — тут же отреагировал Данияр, обхватывая девушку в кольцо рук.

Таила смотрела на спину сына поджав губы. Она давно знала, куда он бегает, и была против влюбленности сына. Не ровня он ей, да и не верила она в то, что избалованная Светомира может серьезно относиться к Данияру. Покрутит им, повеселит он ее своим даром, да выскочит за другого мужчину замуж. Только сын ее ничего слушать не хотел, и верил в искренность чувств своей избранницы.

Вот и сейчас он твердил о ее спасении, о том, как важно сделать ее неузнаваемой. А она то что? Ни трав рядом никаких, ничего нет. Все дома осталось. К магии прибегать? И что она сможет сделать? Только волосы корой дуба покрасить, да так, что цвет будет держаться долго и насыщенным будет.

— Данияр, нужно нагреть воду, я всего лишь смогу сделать темнее ее волосы.

— А, лицо? — спросил он.

— Его можно сделать смуглым, и все пожалуй…

— Нет, этого мало! — обеспокоенно воскликнул Данияр. — Ты же можешь налепить ей на лицо глину, сделать из нее морщины? Щеки?