Пленница: родить от дракона

– Госпожа, как же вы всех нас напугали! – меж тем сбоку полог открылся, и я нос-в-нос столкнулась с очкастой женщиной, ее лицо напоминало морду хорька.

– Это вы мне? – спросила я, еще раз с удивлением оглянувшись по сторонам.

– Дорогая Альбина, наша драгоценная принцесса, вы проспали целые сутки! Ну разве так можно?

– Я?

– Ах, придется звать лекаря, – хорек засуетился, покрывало задернулось, а я сразу же упала на кровать, закрыв глаза руками. «Это галлюцинации, – думала я. – Сейчас отойду от наркоза, и тогда будет болеть. Ой, как же не хочется, чтобы болело!»

Но прошло несколько минут, и ничего не изменилось. Я все так же лежала в невесомой перине, спереди алели розы и лилии, над головой взымался купол полога, а сквозь идеально вымытые стекла лился свет.

Вот открылась дверь и ко мне кто-то громко зашагал.

– Альбина, доченька, – толстое красное мужское лицо закрыло от меня свет и розы, я же повыше подтянула покрывало.

«Это хирург, или реаниматолог, – подумала я, мысленно ощупывая тело. – Сейчас он скажет, что я уже больше никогда не буду ходить, или… О нет, мне удалили какой-то орган, и теперь…»

– Я не Альбина, – тихонечко сказала я, не узнавая собственный голос, – я Маша.

– Вот до чего доводят беспечные прогулки! – неудовлетворенно покачал головой мужчина. – Больше без бонны из замка ни ногой!

– Ах, простите меня, ваше величество, – узнала я голос «хорька», как мысленно окрестила тетку с неприятным голосом.

– Ну что, выспалась?

– Да… – промямлила я, содрогаясь от звука собственного голоса. – А можно зеркало?

– Тогда я жду тебя в гостиной. Оденься и приведи в порядок волосы.

– Хорошо… как скажете…

Как только за странным мужчиной закрылась дверь, я попыталась встать, все время ожидая какого-то подвоха: а вдруг у меня и вправду видения, и как только поднимусь с кровати, то тут же упаду. Но вот мои босые ноги коснулись мягкой поверхности пушистого ковра, вот я сделала по нему несколько несмелых шагов к окну – и ничего не изменилось! Я ощущала себя здоровой и полной сил.

– Госпожа Альбина, пойдёмте за мной, – писк «женщины-хорька» привел меня в чувство, и я вновь испугалась того, что сейчас все измениться. Повернув голову, я увидела свое изображение в высоком напольном зеркале. И… это была не я, а та девушка, которую я встретила у входа в тоннель.

– Что со мной? – испуганно пробормотала я, проведя рукой по волосам, затем коснулась губ, слишком пухлых и алых, словно сок граната.

– Вы проспали сутки! – пискнула, как я поняла, моя служанка. – Поспешите, госпожа Альбина, а то ваш отец разгневается на меня.

– А как тебя зовут? То есть, вас? – оборачиваясь, я испуганно повела глазами, стараясь запечатлеть каждый сантиметр этой волшебной комнаты, чтобы потом, когда совершенно очнусь, можно было бы вспоминать всю эту красоту.

– Как? Вы что, не помните?

– Нет… то есть, я вас не знаю.

– Хорошо, меня зовут Белдонна, но пожалуйста, пойдёмте в ванную, – взмолилась «хорек». – И хватит уже играть со мной, словно я игрушка. Да, я понимаю, что вам позволено все, но…

– А ванная, это что? – перебила я поток вопросов, потому что голос этой женщины меня раздражал.

– Сюда, госпожа, – приоткрыв неприметную дверь в конце комнаты, Белдонна немного отошла в сторону, как бы приглашая меня войти. Что я и сделала. Как тут же попала в целое облако из ароматного пара, которое, поднимаясь снизу, от огромной фарфоровой чаши в виде цветка, устремлялось вверх, к потолку.

– Вот как меня накрыло, – прошептала я, затем, приподняв длинный подол белой рубахи, отороченной по подолу кружевом, устремилась к купели.

«А что? – думала я. – Это ведь всего лишь сон. Так почему бы мне не попробовать всю эту роскошь?»

Когда я подошла к ванной, заметила прямо напротив еще одно зеркало. Оно было мокрым, но все-таки можно было рассмотреть свое изображение. И – о боже! – это опять была не я.

– Давайте помогу, – Белдонна подошла сзади и, расстегнув ворот, помогла мне снять из себя единственную одежду. – А теперь садитесь в воду.

Поднимаясь по небольшому пьедесталу, затем, держась рукой за бортик, я окунулась в приятную теплынь, замечая на поверхности плавающие лепестки орхидеи и лаванды.

– Как же хорошо, – простонала я, погрузившись в душистую воду полностью, только голова и грудь остались на поверхности. – Вот бы и потом…

Как только я расслабилась и закрыла глаза, как тут же внизу подо мной начал бурлить сильный поток воздуха, взбивающий вокруг воду, что даже появилась пена.

– Ну все, выходите, госпожа Альбина, – пропищала Белдонна, не успела я еще насладиться купанием.

– Можно еще?

– Нет, служанки уже принесли вашу одежду, парикмахер ждет, а внизу за столом сидит ваш отец.

– Ладно, как скажешь, – «а это ведь наркотический сон», подумала я.

Выйдя из вспененной воды, как Афродита, я стыдливо прикрылась рукой и взглянула в зеркало. То, что я там увидела, меня несказанно обрадовало, Ведь я никогда не была такой красивой. А тут бац – и преобразилась в принцессу.

Возле стены, выстроившись в ряд, меня ждали служанки. Они держали в руках одежду, о которой я не могла и помыслить.

– Это что, какой-то театр? – спросила я, когда, вытерев меня полотенцем, Белдонна взяла из рук служанки шелковые панталоны и предложила мне одеть их на себя.

– Нет, сегодня театра не будет, – пропищала служанка.– Только завтрак с вашим отцом. Какое платье оденете?

– Вон то, коричневое, – указала я пальцем на струящуюся ткань, отделанную блестящими камушками.

Одев на меня корсет, такой же белоснежный, как и панталоны, Белдонна подала платье, легкое, как пушинка, но, тем не менее, выглядящее просто великолепно.

– А теперь присядьте на стульчик, вам сделают прическу.

Через пять минут мои шикарные белые волосы были убраны вокруг головы и утыканы цветами, словно у той девушки… На мгновение мне показалось, что я – это она, или она это я?

– Вот туфли, – подав сверкающие разноцветными бликами лодочки, Белдонна помогла мне их обуть.

Глава 2. Выбрать жениха

Эта гостиная произвела на меня неизгладимое впечатление – огромная комната, с хрустальной люстрой, свешивающейся с высокого потолка почти что к полу, меж тем светилась от множества свечей, стол темного дерева, сервированный изысканно, не так, как в школе или общежитии, и уж тем более, в деревне. На белоснежных вышитых салфеточках на нем стояли три прибора, а посреди – еще одна ваза с цветами. Трое слуг стояли у стены, перекинув полотенца на руки.