Пленница сталкера

– Я испугалась, - шепчу, выдавая своё состояние. – Ты меня напугал, когда набросился. Я не думала… Я боялась, что это кто-то из клуба. Пришел, потому что устал ждать.

– Никто не придёт. Только я, моя девочка.

Только он.

Да.

Это и успокаивает, и выворачивает наизнанку.

Привычно расслабляюсь в его руках, а в груди что-то колет. Пальцы мужчины очерчивают мои губы, едва надавливают. Он весь давит: своим весом и энергетикой.

– Скучала по мне? Ждала?

– Да. Лютый!

Возмущаюсь, когда на бедро опускается его ладонь. Сильно и жестко, кусая огнем пламени. Задевает лоно, от чего меня подбрасывает на постели. А мужчина разводит мои ноги в стороны, прижимает к матрасу.

– Не лги мне. Я ведь знаю, что не ждала.

– Лютый, я…

– Попробуешь ещё раз солгать? – мотаю головой, а после ощущаю его улыбку на коже. Он целует медленно, спускаясь всё ниже. Одергивает край футболки. – Ничего, златовласка. Ты научишься. И скучать, и ждать. Принимать меня научишься. Будешь сама на колени опускаться. Я ведь говорил, что могу воспитывать. И начнем мы прямо сейчас. 

Глава 22. Кристина

– Лютый…

Не знаю, о чем его прошу. Мужчина не остановится, ни за что. Но всё равно прошу, умоляю. Я не могу, не готова. Он меня пугает, продавливает собой. Ломает так, как нужно.

Упираюсь ладошками в его плечи, сжимаю бицепсы. Стараюсь удержать, вырвать ещё хоть одну минуту. Мгновение, с которым смогу сбежать. Придумать выход.

Но Лютый сметает все мои протесты. Звенит бляха его ремня, а после мои руки сжимают. Верчусь, не могу успокоится. Протес глушит крик разума, ничего не соображаю.

Сбросить.

Не позволить. Ничего не позволить, не дать ко мне прикоснуться.

– Бля, - шипит мне на ухо, когда цапаю его. Просто роняет свой вес на меня, выбивая воздух. Задыхаюсь под ним. – Вот так лучше, Кристина? Надо сразу всё грубостью решать?

– Нет, не надо!

– Поздно.

Запястья вдруг чем-то сильно стягивает, обжигает из-за резких движений. Не могу пошевелить руками, а Лютый поднимается. Легко переворачивает меня на живот, его руки придавливают поясницу.

От страха распахиваю глаза и понимаю, что руки стянуты его ремнем. Кожа неприятно тянет, ведь конец привязан к спинке кровати. Он просто привязал меня?!

– Не нужно, пожалуйста. Не надо, я поняла. Лютый, пожалуйста.

– Ты моя, Кристина! – первый шлепок по моим ягодицам, от которого я сжимаюсь. – И будешь моей всегда. Ты мне подчиняешься. Не споришь. И раздвигаешь ноги, когда я хочу. Тогда у тебя есть шанс на прошлую жизнь. А если начинаешь крутить носом, получаешь такое поведение.

– Хватит, я поняла, - ерзаю под ним, пока мужчина не усаживается на мои ноги. Чувствую его стояк, прижимающийся к моим бедрам. – Поняла, правда! Прекрати! Я больше не… Я сама, я…

– Молча, златовласка. За каждое слово без разрешения полагается наказание, - опускает шлепок, ещё один. Ерзаю и вскрикиваю. Кожа горит, огонёк ползет ниже. Обжигает лоно, заставляет его пульсировать. – Вот так. Раз за разом, пока не научишься вести себя покорно. Ты моя, - повторяет, его голос пропитан злобой. – Моя маленькая шлюшка. И когда хозяин возвращается, шлюшки радостно расставляют свои ножки.