Пленница своего врага

Глава 2

– Не нужен мне никакой инструктор! – я бы прямо сейчас врезал Коле, если бы не старая дружба. – ЛФК… Я тебе пенсионер, что ли?

– Ну, ведешь ты себя, как ворчливый дед, – парировал он. – Так что в самый раз. Тем более, это не обсуждается: я уже оплатил ей билеты.

– Что?! – я уставился на этого остолопа, пытаясь вспомнить, почему мы вообще дружим. Кажется, когда-то он был моим агентом… Но зачем агент актеру, который завязал с карьерой?

– Слушай, Тим. Я долго смотрел, как ты превращаешь себя… – он неопределенно махнул рукой, – вот в это…

– Ты только второй раз приехал!

– А никто не виноват, что ты забурился в такую дырень! Еще бы в землянке окопался, честное слово!

– Никто и не заставлял тебя сюда приезжать, – буркнул я и, сжав посильнее трость, встал и проковылял к камину. Нога ныла с самого утра: явный признак надвигающейся смены погоды. – Без предупреждения.

– Во-первых, у тебя тут ни связи, ни интернета… – он поднял телефон, проверяя, не появились ли полоски. – По нулям! А во-вторых, с предупреждением ты бы меня не позвал. Ты вообще когда последний раз с людьми разговаривал?

– А мне не о чем, – я отвернулся к окну.

Там простирался вид, ради которого я и переехал в Карелию: сосны и бесконечный простор заледенелого озера. Зачем здесь еще люди? Я нашел свое место. Время перестало иметь значение. Все равно в моей жизни нет никакого смысла. С сыном я видеться не могу, актерская карьера и слава превратили меня в конченого придурка, и я потерял все. Не знаю, сколько мне суждено еще прожить, и зачем я вообще выжил в той катастрофе. Но если уж где и коротать где-то остаток отмеренного мне времени, то лучше уж здесь, вдали от всех. Я неплохо отношусь к Коле, по крайней мере, винить его мне не в чем. Но он здесь без малого час, а я уже скучаю по своему одиночеству.

– Ну вот что, дружище. Хватит, – он хлопнул по столу, потом брезгливо отряхнул руки от пыли и встал. Да, я не часто утруждаю себя такими мелочами, как уборка, и не мои проблемы, что кому-то это не нравится. – Засел тут, как какой-то отшельник… Пора с этим завязывать. Я заказал тебе идеальную девчонку. Она и инструктор судя по отзывам неплохой, и выглядит… Конфетка! Прям как ты любишь! Блондиночка, все при ней… А голосок по телефону такой… Как будто кошечка мурлычет! Она живо тебя из всей этой депрессухи вытащит, на ноги поставит, приведет в форму… Может, и развлечет, как следует…

Я посмотрел на него, гадая, издевается он, прикидывается дегенератом или всерьез считает, что подложив под меня телочку, исправит ситуацию. Судя по всему, Коля не прикидывался. И я еще считал его другом!

Когда-то у нас было много общего. Пять лет назад, до того, как все случилось, я бы с ним согласился. Нет ничего лучше мягкого женского тела. Так, по крайней мере, я думал, пока это самое женское тело не отправило меня в самый ад, на его черное гниющее дно.

Здесь, без телевизора и Интернета, у меня была уйма времени подумать обо всем. Раз этак… Миллиард. Я снова и снова прокручивал в мозгу день накануне злополучной аварии. И ненавидел себя за каждую секунду этого дня.

Я был… Черт, я чувствовал себя хозяином Вселенной. Люди боготворили меня, и я сам в какой-то момент поверил, что стал божеством. Любил себя до бесконечности. Воспринимал все, как должное: вереницу восторженных девиц в постели, сына, славу. Деньги, в конце концов. И когда я увидел эту Марину в клубе, ни на мгновение не задумался, что она – не одна из этих влюбленных дурочек. Что эта тварь работает на мою жену. Чем не идиот? Мы ведь неделю как решили развестись. Точнее, решил я, а Таня сразу в отместку пригрозила, что отберет у меня сына. А я… Я не видел дальше своего носа. Кто вообще может что-то отобрать у самого Тимура Бекоева? Да я бы подключил лучших адвокатов, я бы лишил Таню родительских прав, если бы она только посмел ограничить мое общение с Русланом.

О, как долго, наверное, надо мной смеялись там наверху! Как ничтожен и слеп я был в своих жалких амбициях! Я попался на крючок этой змеи, даже не напрягаясь. И это было нетрудно. До сих пор, когда я вспоминаю о ней, внутри ворочается нечто, похожее на возбуждение.

Она неплохо сыграла свою роль! Ни разу не подошла за автографом, видимо, Таня предупредила ее, что мне надоели фанатки. Она была единственной в зале, кто не таращился на меня и не хихикал глупо, перехватив мой взгляд. Не флиртовала, не посылала откровенные сигналы. Она как будто бы просто занималась. Но как она это делала…

Ни одна стриптизерша не сравнилась бы с ней в мастерстве обольщения. Она не просто работала на тренажерах, она словно совокуплялась. Я смотрел, как движутся ее бедра, как приливает кровь к ее лицу, вздувается жилка на лбу, а по гладкой и упругой коже стекают прозрачные капельки пота. Казалось, еще немного – и ее охватит сладкая судорога. Как, впрочем, и меня – от одного только наблюдения за ней.

И я повелся, повелся, как подросток, переполненный тестостероном. Подкатил в ней, зажал в коридоре, забыв о своей публичности и о людях вокруг. Если бы только я включил голову в тот день… Надо было увести ее оттуда в мою персональную VIP-раздевалку, запереть дверь на два оборота, проверить камеры, и уже тогда отделать эту девицу, как Бог черепаху. Тогда бы она уползла оттуда на полусогнутых ногах, я сбросил бы напряжение и выбросил ее из своих мыслей. И Таня не вбила бы клин между мной и сыном…

Одна ошибка – и все покатилось к чертям. Как будто камешек попал на стекло: сначала мне казалось, что это всего лишь небольшая трещина, но она расползалась дальше и дальше, превращаясь в гигантскую паутину. Таня сказала, что Руслан не хочет меня видеть, что его пришлось вести к психологу. Я что-то орал, злился, сорвался на машине глубокой ночью… Дальше почти ничего не помню. Врачи, трубки, капельницы – и боль. Дикая нестерпимая боль во всем теле, в ноге, которую собирали из осколков, боль обожженной кожи на спине. Но еще хуже – боль внутри, когда Таня сказала, что пресса донимает ее и сына, и им лучше уехать на время. Я был настолько обессилен и измотан, мозг затуманился от постоянного приема обезболивающих. Таня привела нотариуса с бумагами на подпись прямо в палату, сказала, что это разрешение на ее выезд с сыном… Больше я их не видел.

Я уехал сюда, научился снова засыпать без лекарств. Свежий воздух и физический труд и вправду творят чудеса, мне стало легче. Да, я отвык от людей, но оно и к лучшему. Я излечился от звездной болезни, забыл, что такое чертов VIP-статус. Я сам рублю дрова, пусть это и занимает у меня много времени, потому что к моему дому не подведен газ, а с электричеством в этих краях бывают перебои. Я покупаю простую еду у местных, раз в месяц езжу закупаться в Петрозаводск. По большей части – лекарствами. И виски, – это единственное, в чем я до сих пор не могу себе отказать. К счастью, мне хватило ума не растратить все накопленные средства, и сейчас проценты способны обеспечить мои базовые нужды.

И вот после того, что я пережил, Коля является сюда и думает, что исправит все, подстелив под меня блондинку-конфетку? Я бы предпочел вообще отказаться от женщин. Что я, собственно, и делал вполне успешно.

– Ты пытаешься убить меня взглядом? – спросил мой бывший друг, насмешливо подняв брови. – Н-да, ты тут совсем рехнулся. Зарос, как снежный человек, да еще и решил, что у тебя лазерные лучи вместо глаз?

– Очень смешно, – выдавил я и машинально провел рукой по бороде.

Недавно одна старушка в городе приняла меня за священника, но я не собираюсь ничего менять. Ради кого, интересно, я должен каждый день бриться? И с бородой гораздо теплее в такую погоду, когда ветер способен сделать из твоей рожи строганину.