Пленница

Так понимаю, дала маху и продрыхла целую вечность, поэтому и ощущаю себя разбитой корягой. От пересыпа порой гораздо хуже себя чувствуешь, чем от недосыпа: после слишком долгого отдыха организм никак не может собраться и голова чумная. Кстати, насчёт головы, вроде бы вчера ничего алкогольного не пила, а черепушка раскалывается, словно два литра вина вылакала и гадкий привкус во рту совместно с жаждой – тому подтверждение.

Докатилась, наклюкалась и даже об этом не помню.

Странно, раньше никогда не замечала, что звуки с трассы долетают до дома Рената, а сейчас сигналы и рокот автомобилей такие чёткие и громкие, что кажется, они под окном по газану гоняют.

– Елена Станиславовна, в седьмой палате больному нужна утка, – откуда-то из-за стенки послышался женский голос.

Ого у кого-то непруха, гадить в данное приспособление, так понимаю, ещё то несказанное удовольствие.

Что?! Какие утки с больными? Какая палата?

А я где?!

События вчерашнего вечера вихрем закружились в голове. Мы с Ренатом в постели. Ругаемся. Угрожает. Смеюсь. Подоконник. Пальцы соскальзывает с откоса. Падаю. Лицо Юдина в ужасе. Вытянутая рука из окна.

От осознания того, что вчера спикировала с третьего этажа, резко распахиваю глаза, порываюсь полностью сесть, но получается лишь приподнять голову.

Вот откуда запах лекарства и разговоры об утках. Я в больничной палате и не одна. Олег с Юдиным сидят на диване, и оба во все глаза на меня смотрят.

– Олежка, – облегчённо выдыхаю я и даже получается улыбнуться. – Живой. Ты же не галлюцинация?

Серьёзное лицо брата постепенно расслабляется, а после и вовсе расплывается в улыбке.

– Неа, не галлюцинация. А ты у нас, оказывается, циркачка. Как полёт? Как приземление?

Прежде чем ответить, сглатываю, но сухость во рту никуда, разумеется, не уходит.

– Не советую, повторять. Можно мне попить?

– Да, конечно, сейчас налью, – суетливо кивает Олег и, поднявшись на ноги, направляется к тумбочке.

Перевожу взгляд на Рената. Если Олег выглядит лохматым и просто не выспавшимся, то по Юдину можно сказать, что он в глубокой яме без белого света и пропитания месяц сидел. Лицо бледное с сизым оттенком, под глазами тёмные круги, щёки опали и губы куда-то исчезли.

– Ты плохо выглядишь, – зачем-то сообщила я ему.

Юдин никак не прокомментировал замечание, вместо этого он тяжело вздохнул и низко склонил голову.

– Ник, вода, – со стаканом в руке подошёл брат. – Тебе помочь приподняться?

– А что я сама не могу?! – тут же запаниковала. – У меня паралич? Конечности-то все на месте?! – вроде бы пошевелила пальцами ног, но кто его знает, вдруг мне это лишь померещилось.

– Ник, Ник, успокойся, – Олег принялся гладить меня по плечу. – Всё на месте, всё цело. Синяков, да, много и они жуткие, лучше не смотри, а то в обморок упадёшь, но не более. Давай, тебя приподниму, и ты попьёшь.

Неуверенно, но самостоятельно обхватила стакан пальцами и до такой степени жадно глотаю, что вода вытекает изо рта и, пробежав по подбородку, льётся на грудь.

– Ник, ты в прошлой жизни, однако, кошкой была, – в шутливой манере высказался Олег, так понимаю, чтобы в палате разредить воздух. – Иначе как объяснить, что, сиганув из окна, отделалась лёгким испугом. Я тут, что подумал….

Ренат поднялся с дивана и голос брата мгновенно стих, нет, он не прекратил говорить, это просто я перестала его слышать.

Юдин, сначала с задумчивым видом несколько секунд неподвижно стоял, а после взял и без каких- либо слов вышел за дверь.

Уже как трое суток, я зачем-то валяюсь на больничной кровати, хотя чувствую себя замечательно, если бы многочисленные синяки не украшали тело – запросто можно было решить, что полёт с третьего этажа – померещился.

Олега доставляют регулярно, обитает он у меня в палате примерно с одиннадцати до четырёх часов дня, а после домой к Юдину возвращается. Как утверждает брат, после той злополучной ночи, когда вывалилась из окна, отношение к нему кардинально изменилось, его больше не стерегут, не держат взаперти, он спокойно выходит из комнаты и гуляет там, где пожелает. Единственное, от имени Рената с ним говорил Андрей и настоятельно рекомендовал, пока обратно к себе домой не переезжать и за границы забора без сопровождения не выходить.

Ренат же, как тогда, после моего пробуждения ушёл, так больше и не вернулся. Ни разу меня не навестил, ни записки, ни телефонного звонка, ни устного сообщения через Олега или Андрея. Вообще ничего. Как будто в ту ночь я для него умерла.

– Тук-тук. Можно? – дверь приоткрылась на несколько сантиметров и в проёме показалась голова брата с сияющей улыбкой от уха до уха.

– Ты же уже и так, можно сказать, вошёл, – заворчал Андрей из коридора, что, так понимаю, стоял за спиной брата. – Обязательно каждый раз устраивать игрище? Входи, давай, пошевеливайся. Не у всех тут есть вагон времени.

– Привет, мальчики, – подмигнула Олегу и, переведя взгляд чуть левее, обратилась к Андрею. – Ты чего бубнишь, как старый дед, не в духе опять? Думаешь, если папку под мышкой зажал, сразу стал важным?

– Между прочим, документы по твою душу, – Андрей, по обыкновению пропустив мимо ушей мои колкие замечания, в три шага преодолел расстояние от двери до кровати и протянул мне папку. – Подписывай скоренько, да я побежал.

– Что значит подписывай? – принимая из рук мужчины документы, фыркнула я. – Прочитать для начала надо. И что у нас тут? – откинув верхнюю часть, добралась до начинки из толстой стопки бумаг. Первым делом в глаза бросилось слово «Договор» потому как оно единственное было напечатано крупным шрифтом. Ну ни черта себе медики букв настрочили, здесь наверняка на каждую сделанную мне процедуру отдельное согласие с подробным описанием возможных побочных реакций.

– Если коротко, – начал Андрей, прежде чем я успела хотя бы первое предложение прочитать, – то это подарок тебе от Рената Матвеевича. Квартира, подземная парковка в том же доме, машина и счёт в банке.

То есть это не договор с клиникой, как я решила, а откуп Юдина от меня.

Захлопнула папку и протянула Андрею.

– Забери. Даже читать не стану. Мне ничего не надо. Можешь, Ренату так и передать.

Не думаю, что Юдин хотел меня столь щедрыми дарами оскорбить или обидеть, но тем не менее чувствую себя так, словно на голову вылили целую ванну помоев. Так понимаю, прислав ко мне Андрея с папкой, Ренат тем самым поставил финальную точку в наших с ним отношениях. М-да, впервые мужчина мне даёт понять, что между нами всё кончено через посыльного.

– Ник, ты не спеши, – так и знала, что Андрей просто так не отстанет и будет уговаривать. – Эмоции отбрось. Жизнь ведь не завтра заканчивается. Жилья у тебя своего нет, с деньгами тоже туго. Бери, пока дают. Потом, когда ипотеку на шею наденешь, точно тебе говорю, пожалеешь.

– Андрей, не трать время. Бесполезно, решение не поменяю.

– Ника, – рявкнул мужчина.

– Неа, – мотнула я головой. – Уважение к себе дороже. Юдин даже ни разу ко мне не пришёл. Всё ясно, понятно, ничего страшного, как-нибудь уж переживу.