Пленница

— Что?

Алекс была в полном смятении. Что она натворила? Она же едва не сказала правду! Он в жизни не поверит — в этом она была уверена на все сто.

— Да в чем же конкретно вы меня обвиняете?

— Я обвиняю вас в сговоре с вашим мужем, в попытке соблазнить меня и склонить к измене родине!

Алекс беспомощно охнула. Он не сводил с нее гневного взора.

— Если вы способны представить иное объяснение вашим проступкам — что ж, сейчас самое время!

Алекс больше не в состоянии была рассуждать трезво. Надо сказать правду. Больше ей в голову не приходило никакого объяснения, однако в его глазах оно наверняка покажется лживым, смешным и притянутым за уши. Но ведь она любит его. И ничего такого не должно было случиться!

— Ну же, я жду!

— Я не люблю Джебаля. Он муж мне только на словах. — Лицо Блэкуэлла оставалось непроницаемым. — Я такая же пленница, как и вы! И когда попала в Триполи, выбирать не приходилось. Я предпочла выйти замуж за Джебаля, чтобы избежать участи наложницы или рабыни. И он позволил мне соблюсти траур по своему первому мужу в течение всего года.

Тут она почувствовала, как ее щеки заливает румянец, и вспомнила про Пиноккио. Интересно, не стал ли расти у нее нос? [8] .

8

Пиноккио — персонаж итальянской сказки, прообраз Буратино. Всякий раз в наказание за ложь его нос отрастал все длиннее.)

— Это никак не объясняет то, зачем вы явились ко мне! Но я могу объяснить это за вас. — Алекс совсем растерялась. — Вы одинокая женщина, вы заброшены судьбой в чужую страну и искали некоторого «утешения»…

— Нет! — Он же говорит про нее, как про шлюху!

— Нет? — издевательски переспросил он.

Она отчаянно затрясла головой.

Он внезапно подался вперед. Алекс вскрикнула от боли, когда на локте сомкнулись железные пальцы. Она подумала, что сейчас он поцелует ее с дикой страстью, как злодей из милых ее сердцу любовных романов. Но он просто встряхнул ее что было силы.

— Вы лжете! Разве сейчас не Джебаль послал вас?

— Нет!!! — крикнула она, слезы застилали глаза. — Сегодня, прежде чем пойти в каменоломню, я побывала у Нильсена. Нильсен согласился помочь с побегом, и если ему не удастся добиться личного свидания с вами, мы с Мурадом будем курьерами!

— Абсолютно исключено! — отрезал он.

— Как? Почему?

— Потому что никогда в жизни я не доверю вам свои планы!

— Но… — Алекс не находила слов, — вы же обещали, что не бросите меня здесь, когда сбежите на волю!

Он отстраненно посмотрел на Алекс и возразил:

— Это было до того, как я вас раскусил.

— О Господи! — вырвалось у нее, пронзенной мыслью о том, что ничего, ничего больше не происходит так, как она запланировала! И что он запросто может один сбежать из Триполи, а она навсегда останется в этой ловушке и никогда не вернется из девятнадцатого века в будущее!

— Прекратите реветь! — прикрикнул он. — Ваши слезы меня не тронут!

Алекс отвернулась, подавляя бешеное желание завыть, запричитать.

— Но я еще подумаю, — наконец пообещал он.

Она посмотрела Блэкуэллу в глаза. Он скрипнул зубами.

Повисло тяжелое молчание. И только теперь Алекс обратила внимание на то, как хрипло и тяжело дышит капитан, как напряглось его сильное тело. Да, он мучился и страдал точно так же, как и она.

Алекс постаралась собрать в кулак остатки воли. Он — ее суженый. Иначе и быть не может. Зачем еще надо было преодолевать пропасть во времени? Он подозревает ее и имеет на то основания. Но Алекс твердо верила в силу любви. Той самой любви, которая расцвела в их сердцах с первой же встречи. И то, что происходит сейчас, — не больше, чем досадное недоразумение. Спустя годы они будут вспоминать эту размолвку с веселым смехом.

— Я должна была обмануть вас, — прошептала она. — Если бы Джебалю стало что-то известно, он бы убил вас, и Мурад клянется, что и меня тоже.

Блэкуэлл молчал, не спуская с нее горящего взгляда. Алекс облизала пересохшие губы.

— Наверное, я просто романтическая дурочка. — Она улыбнулась одними губами. — Я много слышала про вас. Про ваши подвиги во время Игрушечной войны и, конечно, о Деви-капитане. Мне известно и про «Корабельную Блэкуэлла». И я… я грезила встречей с вами все эти долгие годы. Узнав, что вас захватили в плен, я не могла не постараться встретиться с вами.

Снова повисло неловкое молчание.

— Позвольте поинтересоваться, что значит «Игрушечная война»?

— Война с Францией, которая кончилась в девяносто девятом году. Вы бились, как герой.

— Но я никогда не слышал подобного названия.

Алекс с трудом перевела дыхание. Надо быть поосторожнее — он слишком проницателен.

— Уж не хотите ли вы меня уверить в том, что влюбились в человека, которого и в глаза не видели? — издевательски спросил он.

Она внутренне сжалась, стараясь сдержать рвущийся крик: «Да!!!» Нет, она не может этого сказать. Она и так поставила себя в слишком уязвимое положение.

— Вы что же, держите меня за идиота? — холодно поинтересовался Блэкуэлл. — Кстати, в любовь с первого взгляда я также не верю! — Ах, ну что за дикарь! — Вам следовало придумать что-то поубедительнее, миссис Торнтон!

— Все, что я сказала, правда, — заверила Алекс, хотя знала, что лицо ее пылает от смущения. Ведь она никакая не «миссис». Но для такого признания сейчас совсем не время.

Его улыбка была ужасной. Совершенно очевидно, он догадался, что она солгала.

— Убирайтесь-ка вы отсюда.

Никогда в жизни Алекс не чувствовала себя такой оскорбленной, разочарованной и униженной. Она не верила своим ушам.

— Мурад! — повелительно взмахнул Блэкуэлл рукой. — Забери ее отсюда. И позаботься, чтобы она больше не совалась сюда.

— Алекс, пойдем домой. Пока ты теряла время на разговоры, тебя мог хватиться Джебаль, — промолвил Мурад.

В голосе его звучало искреннее сочувствие.

Алекс шагнула к выходу. Бережно обнимая ее за талию, Мурад повел Алекс прочь. Она решилась обернуться — один, последний раз.

Его взгляд сверкал гневом и презрением. Он и не подумал попрощаться.

Блэкуэлл смотрел, как Александра идет к выходу, стараясь не потревожить спавших узников. Напряжение, сковавшее его тело, было мучительным до боли.

Услышав позади себя чьи-то шаги, он обернулся. На пороге стоял Куисанд.

— Ну и ну! — негромко воскликнул тот. — Что же вы не сказали, что знакомы с этой дамой, капитан?

— Вы ошибаетесь.

Пьер Куисанд смотрел на него с недоверием.

Ксавье повернулся к нему. Александра скрылась в коридоре. На душе у него было тяжело, Блэкуэллу казалось, что сейчас он потерял что-то очень дорогое, очень важное.