Пленник мечты

— Я говорю не об интригах, а просто о том, чтобы не обращать внимания на некоторые вещи.

— Для этого есть возможности, — ответил он, — но надо основательно обдумать, прежде чем взять этот курс.

— Время есть, — сказала Беатрис, — но оно ограничено. — Нет, он не был трусом, просто осторожный. Как и подобает благоразумному человеку. Она подняла руку и прикоснулась к его бровям. Ощущение его кожи под ее пальцами было таким волнующим.

— Уже поздно, — выдохнула она. — Ты мог бы обдумать все при более приятных обстоятельствах.

— Если бы тебя так надежно не охраняли, — напомнил Гавин, мысленно благословляя Кирен, — то можно было бы.

Беатрис прижалась сильнее, подняв к нему свое лицо.

— От охраны можно ускользнуть.

Гавину пришлось прижаться к ее губам своими.

— Да, можно, но твоя репутация. Я бы не хотел, чтобы она оказалась запятнанной в этом доме.

Она жадно впилась в его губы, когда он хотел отодвинуться от нее, но его слова проникли сквозь покров ее страсти, завладев ее мыслями. Почему он так заботится о ее репутации? Если только… Может, он намеревается жениться? Эта мысль была интригующей, иметь такого мужчину каждую ночь в своей постели. Идея возбудила ее.

Гавин отстранил ее от себя и поднялся:

— Желаю счастливых снов, моя леди. Буду думать над твоими словами.

Беатрис посмотрела на руку, которую он ей протянул, взяла ее и нехотя встала.

— Думай, только не слишком долго, — предупредила она. — И не заставляй меня ждать слишком долго.

Когда Беатрис пошла к лестнице, Лесли быстро скрылась в темном углу и вернулась к себе в комнату. Эта шлюха проиграла, не смогла отвлечь ее сына от Риа Макамлейд. Лесли видела это в его глазах, когда он смотрел на уходившую женщину. Они были холодными и задумчивыми, в них не было страсти. Нет, он не предпочел леди Беатрис отродью Макамлейда. И поэтому Риа Макамлейд должна умереть. Если они хотят добиться успеха, то нужно устранить все препятствия. Гавин не понимал, что она мешала, но это неважно. Ее можно легко убрать.

***

Кирен не знала, как замедлить развитие событий, которое началось с появлением Беатрис, она даже не знала, стоит ли попытаться. Она стремилась прежде всего позаботиться о Гавине Макамлейде и молоденькой Риа. Но теперь все произойдет так, как произойдет, и хотя ей была известна часть из того, что должно случиться, она не знала всего. В одном она была уверена — полученные раны будут долго затягиваться.

В гонце, прибывшем вечером, она увидела еще одно звено в развитии событий. Она наблюдала за лицом Гавина, когда он отодвинул от себя тарелку с жареной свининой и стал читать письмо. Она заметила торжествующий взгляд, который он бросил на Салека, передавая ему свиток.

В тот вечер ей удалось узнать правду от Салека в его спальне. Она отослала Гьёрсал с каким-то поручением, чтобы можно было поговорить с ним наедине.

Увернувшись от целой дюжины вопросов, Салек наконец поднял руки в знак поражения.

— Мадам, счастье, что я люблю вас, иначе я бы удушил вас. Письмо это, конечно, из дворца. Оба, и Джеймс V и его регент, дали согласие на помолвку Гавина с Риа Макамлейд.

Кирен побледнела, хотя это было не так и неожиданно.

— Ну и что теперь? Он будет ухаживать за девушкой, или у нее нет выбора?

— Да уж, — проворчал Салек, — ее выбор во всем, хотя мне это и не нравится. Только вот нет времени.

— И до какого момента ты считаешь часы?

Салек походил по комнате, потом вернулся.

— До появления Лаоклейна Макамлейда здесь, в Чарене. Когда он появится, вместе с ним появится смерть. Кто-то из них не доживет да восхода солнца.

— А какая польза Гавину, если Риа потеряет невинность?

— Если Гавин убьет Макамлейда, защищая свой брак с Риа, то он избежит гнева короны. Если же он убьет отца, спасающего свою дочь, ему не будет спасения.

— В том и другом случае, — неторопливо произнесла Кирен, — Гавин Макамлейд потеряет то, что он считает самым дорогим.

Салек взглянул на нее так, словно она была сумасшедшей.

— Нет. Если Лаоклейн Макамлейд будет убит, то Гавин получит Галлхиел и Риа. А он стремится получить только ее и замок.

— Если Лаоклейн Макамлейд погибнет от руки Гавина, то Гавин навсегда потеряет девушку, — решительно произнесла Кирен. — А ее он страстно желает, больше, чем какой-то замок в Шотландии. Запомни хорошенько мои слова, Салек, Гавин больше всего любит не Галлхиел.

В этот момент в комнату вошла Гьёрсал и посмотрела на них.

— Мама? — тихо спросила она, чувствуя установившуюся между ними напряженность.

— Все хорошо, Гьёрсал, — Кирен в последний раз взглянула на Салека, — Гавин чувствует к Риа то же, что ты чувствуешь к Гьёрсал. Как будет к тебе относиться Гьёрсал, если на твоих руках будет моя кровь?

У Салека похолодело внутри, когда дверь за матерью его жены закрылась. Он крепко схватил Гьёрсал в свои объятия, и она стала сопротивляться силе обхвативших ее рук. Он не отпустил ее, но объятие стало нежным и любовным.

Застонав, она приникла к нему, зная, что он нуждался в ней с такой силой, которую она не могла понять, она понимала только, что нужна ему, и ее не интересовала стоявшая за этим причина.

— Любимый мой, — прошептала она, когда он снял с нее платье. Она задрожала, почувствовав его губы на своей груди. — Мой любимый Салек.

***

Лесли проскользнула в комнату своего сына. Хотя оно не знала, что содержалось в письме, она подозревала, что это могло повлиять на ее жажду мести. Она не позволит, чтобы что-то помешало этому. Не позволит!

Дыхание Гавина было ровным и глубоким. Она стояла и смотрела на него. Он был прекрасен. Его обнаженное тело, вытянувшееся на простынях, было сильным и мускулистым. Любая мать гордилась бы таким сыном. Она подняла руку, чтобы погладить его брови, но передумала. Нет, не надо будить его. Она должна узнать, какие новости принес гонец. Она видела выражение его глаз, когда он передал свиток своему другу, великану германцу. Это был триумф. Но был только один триумф, к которому она стремилась — смерть Лаоклейна Макамлейда и ее сын в Галлхиеле на его месте.

Послание лежало на маленьком столике возле кровати, положенное туда беспечной рукой. Гавин считал, что никто не войдет в его комнату. Но Гавин не будет в обиде на нее, сказала она сама себе. Ведь цель у них одна.

Ее рука слегка дрожала, когда она взяла свиток и засунула в рукав своего платья. Никто не должен видеть, что она выходила с ним из его комнаты; теперь ей нужно найти свет, чтобы прочитать. Она бесшумно вышла из его комнаты и отправилась в свою. При свете единственной свечи она с трудом разобрала несколько слов. Этого было достаточно. В сердце Лесли запылал гнев. Он собирается жениться на этой девице! Этого не должно произойти. Значит, она должна умереть первой. «Да, — шептала про себя Лесли, возвращаясь назад. — Девчонка должна умереть, прежде чем это случится».