Пленник Монолита

Вот он поворачивается, выпуская последние пули в бегущего на него бюрера.

Вот автомат издаёт предательский щелчок, и падает на сырую траву, став абсолютно бесполезным.

Вот Утюг вновь разворачивается спиной к преследователям, и удаляется всё глубже в гиблые болота…

Я взглянул на часы. Прошло не более минуты с тех пор, как меня посетило видение, прервав наш с Утюгом разговор. Я на секунду замер, будто забыл что-то важное. Ну, да, часы!

— Не открывайте двери, сейчас будет выброс. Не открыва…

Мой голос утонул в рокоте выброса, проносящегося над болотом. Я повалился на пол, видя, как волна зеленоватого света просачивается сквозь полуоткрытую дверь бункера. «Она ведь была закрыта. — Промелькнуло в голове, прежде чем сознание меня покинуло»…

…

Очнулся я от сильнейшего удара в живот. Надо мной стоял хорошо экипированный мародёр с автоматом в руках. Недалеко от меня, с завязанными руками, стоял Вини. Двое мародёров тащили по полу тела Сапёра и Черепа, из груди которого торчал широкий, изогнутый кинжал. Чёрный сталкер явно успел здесь побывать.

Главный мародёр, его звали Уж, что-то выпытывал у Хромого, нанося удар за ударом.

— Где осколок монолита?

— Не знаю о чём ты. — Отвечал Хромой, сплёвывая кровь, и всё повторялось.

— Этот облучён. — Проговорил усатый мародёр, вводя в зал израненного Слона.

— Убить. — Прохрипел Уж, и вновь вернулся к допросу.

Мародёр послушно достал пистолет и дважды выстрелил в затылок приговорённому. Слон рухнул на пол. В голове вновь зашумело будто зона решилась выдать очередной секрет.

Меня опять накрыло видение: Вот по болоту шагает Чёрный сталкер, вот он открывает внешнюю дверь бункера, и жестом приглашает в него группу мародёров.

Вот его бойцы прячутся в комнате с припасами и плотно закрывают дверь.

Вот чёрный, как тень, подходит к внутренней двери, и распахнув её кидает в Черепа острый кинжал.

Вот он вскидывает пистолет, и Сапёр падает замертво.

Вот на него с воплями бросается Слон, но чёрный как пушинку выкидывает его в тёмный коридор. Раздаётся крик, утопающий в какофонии выброса. Это кричу я.

Вот слон, получив дозу радиации, падает на пол, а над его головой возвышается чёрный сталкер…

Видение прекратилось. Я будто очнулся ото сна. Руки сами взмыли вверх, сворачивая шею одному из мародёров. Ошеломлённый собственной прытью, я вскочил на ноги, и, выхватив из-за спины убитого мной мародёра автомат, пустил очередь по одной из стен. Свинцовая дорожка рванулась вправо, «срезая» противников одного за другим. Я на секунду повернул голову в сторону двери, когда некто, стоящий в полумраке коридора выстрелил в меня.

Тело будто обожгло. Рука метнулась к часам. Секунда, и драгоценный предмет оказался спрятан в ворохе газет. Я вновь отключился…

Стрелявший неспешно подошел ко мне.

— Ну, привет, Спам. — Он усмехнулся.

— Где часы этого клоуна?

Уж развёл руками:

— Вроде были здесь.

— Так вроде, или были!? — Голос сообщника Чёрного сталкера становился всё раздраженнее.

— Если на руке нет, значит, не было. — Уж улыбнулся.

— Ладно. — Стрелявший махнул рукой, — Пошли. Этих — взорвать.

Я не видел его лица, но нотки металла в его голосе были мне знакомы. Он из людей Монгола, но кто именно?

Сообщник поднялся наверх и зашагал по болоту в сторону зарослей…

Бункер содрогнулся от взрыва…

* * *

Моцарт не любил болото. Это место пугало его, но шедший рядом Блокнот обожал тишину здешней природы. Здесь долгие годы жил его знакомый — болотный доктор.

А ещё Блокнот любил наведываться в старый бункер. Там часто собирались сталкеры и травили байки про схватки с кровососами и бюрерами.

Оба ходока были настороже, ведь после выброса прошло от силы часа два. Они аккуратно обходили аномалии, пока впереди не замаячила глинистая насыпь, под которой располагался бункер. Минута, и оба уже стояли у дверей в подвал.

— Непорядок. — Проговорил Блокнот, указывая на пулевые отверстия в стенах.

Моцарт понимающе кивнул, и, проверив боезапас, нырнул в полутёмный коридор вслед за товарищем.

Они отлично знали строение бункера, и поэтому сразу заметили кровавый след, протянувшийся от основного помещения к двери склада. Моцарт приоткрыл её, и тут же замер в нерешительности. На бетонном полу склада лежало три тела, но то, что предстало его взору в основной комнате, было и вовсе подобно страшному сну. В дальнем углу зияла огромная воронка — там совсем недавно что-то рвануло. Правая стена была испещрена пулями, а около неё лежала груда тел.

В центре комнаты, в луже крови, они заметили Слона, а недалеко от него — Спама. Посреди всего этого месива сидел Винни, и бинтовал израненную руку.

— Привет.

Он отрешенно мотнул головой и продолжил самолечение.

Блокнот опустился на корточки перед ранеными, и закричал:

— Спам жив. Моцарт, помоги мне его поднять.
–

— Как он? — Наконец подал голос Винни, приходя в себя.

— Ранен. — Проговорил сталкер, взваливая меня на плечи.

Они подхватили меня и медленно, проверяя болтами каждый сантиметр пути, направились к единственному обитаемому месту в этих болотах — к доктору. Впереди аккуратно шагал Блокнот. Винни замыкал шествие.

Я был спасён, и, сжимая в руках злополучные часы, оглядывался по сторонам. Я боясь, как никогда сильно, боялся увидеть около себя Чёрного сталкера.

* * *

Сообщник Чёрного сталкера дал Ужу приказ — дождаться, пока кто-нибудь придёт в бункер, и допросить, на предмет наличия у тех необходимого артефакта, но каково было удивление мародёра, когда двое вошедших в бункер сталкеров вынесли из него Спама, на запястье которого поблёскивали часы.

Вот это удача! Теперь мародёры шли за сталкерами с одной лишь целью — дождаться, пока враги организуют привал, и завладеть часами.

* * *

Домик болотного доктора стоял среди зарослей ольхи. С одной стороны возвышалась громада электрогенератора, а слева располагалось само жилище.

Подойдя к дверям, Блокнот дважды ударил в неё кулаком и пробасил:

— Доктор, нам помощь нужна.

Дверь со скрипом отворилась, и седовласый мужчина лет пятидесяти пригласил нас в дом.

Это и был Болотный доктор. Увидев меня, он приветливо улыбнулся:

— Как дела, коллега?

— Не очень.

Я попытался улыбнуться в ответ, но выражение моего лица стало от этого ещё печальнее.