Пленник

– Да, и я даже знаю, что такое ванты и бушприт, - рассмеялась она.

– Вы прекрасная девушка Аннет, - в восхищении произнес Роберт.

– Спасибо, - ответила она, скромно улыбаясь.

***

Он мог рассказать. Неповторимый слог Эдмонда Готье хорошо знаком в высших кругах. Стефан мог преподнести его, как новое произведение. Эдмонд сам часто просил его посещать светские вечера с такого рода поручениями.

Он смотрел прямо на него, он точно прочел его. У Эдмонда не было в этом сомнений. Хоть парень и был наивен, Эдмонд не знал способен ли тот на месть. А если все же способен, то его безупречная память не упустит ни одной строчки и скоро, оказавшись в руках у самого Герцога, это стихотворение превратится для Эдмонда в смертный приговор. Только это не будет настоящая казнь. Казнью станет то, что последует за этим. И оно будет в разы хуже гильотины или деревянного эшафота. Забвение. Он медленно умрет в этом месте. Иссохнет и рассыплется в прах, останется частью этой проклятой квартиры навечно. И даже Роберт, его самый большой почитатель, его брат... забудет о нем с этой минуты.

Эдмонд сел на пол, сжимая руками голову. Его охватил ужас и отчаяние, он упал и его тело начали сотрясать рыдания.

***

Что-то разбудило его. Открыв глаза, он обнаружил, что лежит на полу. Очевидно он заснул на том же месте, где его охватил приступ отчаяния. Очередной громкий и сильный стук в дверь заставил его вздрогнуть. Он поднялся и машинально направился к двери. На пороге стоял Роберт, на нем была брезентовая накидка от дождя.

– Эдмонд, ты что спал?
– Он сразу вошел.
– Я стучал пять раз. Уже испугался что с тобой что-то случилось, - он прошел к окну, снял треуголку и стряхнул с нее капли воды.

– Там что, дождь?
– растерянно спросил Эдмонд.

– Да, недавно начался. Я проходил мимо и решил зайти. Мы сегодня не пообщались как следует, - Эдмонд презрительно хмыкнул и жестом убрал волосы назад.

– Не стоило, друг, со мной все хорошо. Я думаю у тебя есть дела поважней, чем нянчиться со мной, - он начал собирать с пола разбросанные листы бумаги.

– Я вовсе не собирался с тобой нянчится. Просто я подумал, если Стефан к тебе сегодня не заходил, может моя компания будет тебе приятна.

– Стефан заходил, с чего ты взял что нет?
– он выпрямился и посмотрел на Роберта.

– Я подумал после сегодняшнего у него могло не быть времени.

Эдмонд уже начал чувствовать раздражение.
– О чем ты, черт возьми? После чего?

– Его мать скончалась утром. Ты же сказал, он заходил. Он что тебе не сказал?

– Что?
– Эдмонд еще секунду не мог понять, о чем говорит Роберт. Затем слова друга дошли до него как нельзя лучше. Он положил собранную кипу листов на стол и сел в кресло.

– Эдмонд, ты что, не знал?
– Роберт смотрел на него с тревогой.

Эдмонд поднял на него потерянный взгляд, - Знал, конечно я знал. Просто я тут задремал и еще не совсем проснулся. Поэтому и не слышал, как ты стучал.

На самом деле сейчас в его мыслях царили абсолютный покой и ясность. Как он мог забыть. Он, хозяин судеб этих людей. Такие, как Стефан, не могут причинить ему вред. Какая глупость, нет. Это он может раздавить его двумя пальцами. И он это сделает. Он снова посмотрел на Роберта, тот так и стоял, тревожно глядя на него.

– Хочешь вина?
– спокойно предложил Эдмонд.

– Не откажусь, - ответил тот и сняв плащ сел в кресло напротив.

– Ты знаешь, я ведь его выгнал, - начал Эдмонд наливая вино в бокал.

– Кого?

– Стефана. Он уже долгое время не выполнял моих поручений. Бывало не приходил ко мне по несколько дней, - он вручил бокал Роберту.

– Ты мне не говорил. Думаешь, это все из-за его матери?

– Нет. Я уверен, что это здесь не при чем. Он просто плохой работник. Ленивый, как и все они, - на слове они он сделал ударение, чтобы у друга не возникло сомнений, о ком он говорит.

– Но Стефан был не таким, я знал его. Он всегда выполнял все твои поручения и находил время смотреть за хозяйством и матерью, - Роберт нахмурился.

Но Эдмонд продолжал все так же спокойно.
– Ты лучше меня знаешь, какими они бывают. Он был неотесанным, невоспитанным деревенщиной, который только и хотел, что взобраться повыше. Выбраться из грязи, в которой родился. Почувствовать себя человеком.

– Зачем ты мне это говоришь!
– не выдержал Роберт. Он вскочил на ноги.
– Ты знаешь, что я не разделю твоих взглядов и ты знаешь, как я отношусь ко всем этим бедным людям.

– Бедным?
– нарочито удивился Эдмонд. Роберт был прав, Эдмонд знал, что его реакция будет именно такой.
– И чем же эти люди бедные? Может это я не даю им выучиться хотя бы простейшей грамоте? Может это я всякий раз сую им в руки бутылку? Я не даю им добиться хотя бы чего-нибудь в их жалкой жизни?

– Такова жизнь, среди них есть и хорошие, и честные люди, - Роберт начинал вскипать от возмущения.

– Я тебя умоляю, каждый, абсолютно каждый из прислуги твоего отца насыплет крысиный яд ему в бокал, если будет знать, что ему ничего за это не будет. Такова их сущность.

– Получается, ты приговорил этих людей, только потому что им не посчастливилось родиться богатыми?

– Богатыми?
– на лице Эдмонда теперь проступило неподдельное недоумение.
– Богатство здесь не при чем, Роберт, - теперь он снова говорил спокойно.
– Дворцы и богатейшие поместья Франции забиты такими же отбросами. Они сидят там, разводят лошадей и охотничьих псов. А отличаются они друг от друга лишь тем, что одни пьют более дорогое вино, чем другие и носят чистое белье, - лицо Эдмонда выражало полное отвращение, словно он увидел дохлую крысу.

– Я не намерен продолжать этот разговор, - Роберт накинул плащ, взял треуголку и направился к выходу, но друг схватил его за руку. Его глаза теперь светились безумным блеском.

– Но мы с тобой, Роберт. Я и ты. Мы не такие, как они. Посмотри, чего ты добился. Ты живешь как они, вырос в такой же семье, но ты не один из них. В тебе есть и честь, и благородство.

– А что есть в тебе?

– Во мне сила, - Эдмонд произнес эти слова почти шепотом. Его тело содрогнулось от возбуждения.
– Во мне сила вершить судьбы людей. Я могу направлять их, могу вкладывать свои мысли в их головы. Могу заставить их подчиниться моей воле, а они даже не будут об этом знать. Такие как мы настоящие правители этого мира. Ни вельможи, ни герцоги, ни какие-то Бурбоны. Такие, как мы, созданы, чтобы управлять ими. Вести их. Показывать им дорогу или же просто уничтожить, - в его глазах горел безумный огонь, он улыбался.

Роберт вырвал руку и скрылся на темной улице.

– Мы с тобой создаем этот мир! Я докажу тебе это!
– Эдмонд кричал во тьму.
– Я докажу.

***

Этой ночью Он не спал. Он никогда не чувствовал себя сильнее, чем в этот раз. Все отчаяние и страх ушли. Теперь Он знал свое предназначение, видел свою судьбу.

Часы пробили полночь. Голова с разверзнутой пастью вокруг циферблата с жадностью наблюдала за Его работой. Пальцы взяли перо, и рука легко как будто сама собой начала выводить на бумаге жизнь и смерть. Рок одного ничтожного человека на желтом мятом листе. Он ощущал эту силу, ощущал, как заключает его судьбу в свои крепкие объятия. И только Он теперь властен над ней, ни король, ни даже Бог. Он просидел так за письменным столом, пока лунный свет не залил его комнату и холодный ветер из приоткрытого окна не заставил Эдмонда вздрогнуть. Закончив работу ему нужно было лишь преподнести ее этой черни. А уж они совершат предначертанное им.