Пленники судьбы

— Еще раз предлагаю сотрудничество — процедил колдун. — Пока предлагаю. В случае отказа пеняйте на себя. Но пока что у вас еще остается шанс спасти свои шкуры…

— Никак, нам обещают золотые горы? — подошла к нам Марида. — Ну, ничего нового… Кстати, а что взамен? Мы должны добровольно положить свои головы на плаху?

— Что-то вроде того — согласилась я. — Но этот господин сулит, конечно, несколько иное. Жизнь, говорит, свою спасете. И все такое прочее… Ну, еще и запугивает.

— Ничего интересного или же нового я не услышала — чуть пожала плечами Марида. — С фантазией у членов конклава дело плохо обстоит, всем обещают одно и то же. Хоть бы разнообразили, все было бы как-то поинтересней. Мне, пока я сидела в тюрьме, тоже было наобещано столько!.. Только вот я знаю, что стоят посулы колдунов. Им всем красная цена — бульон из-под вареных яиц.

— Госпожа бывшая королева, тут вы не правы! — надо же, в голосе колдуна явно слышится насмешка и оттенок презрения. — Кое с кем за оказанные услуги мы расплатились полностью, и тот человек всецело и с радостью готов предоставлять нам свою помощь и в будущем. Надеюсь, вы поняли, о ком идет речь?

— Это я поняла много лет назад — и Марида отошла в сторону, все такая же спокойная и невозмутимая, хотя на ее щеках вспыхнули красные пятна.

— «Во благо Нерга допустима любая ложь» — это правило хорошо знают все колдуны. Так? — продолжал Кисс, и в его голосе не было насмешки, а проскальзывала легкая горечь.

— Ваша дурость и наглость заслуживают самого сурового наказания — колдун пропустил мимо ушей слова Кисса. — И спасти ваши потрепанные шкуры может лишь правдивый ответ на вопрос: где книги?

— О чем он? — я недоуменно посмотрела на Кисса. — Какие еще книги?

— Не имею ни малейшего представления! — развел тот руками. — Вы, уважаемый, очевидно перепутали нас с торговцами этим заумным товаром.

— Не хотите говорить правду? Ну, раз так… — а меж тем голос колдуна приобретает все большую силу. Вон, уже делает попытки приподняться на локтях, и на его лице внезапно появилась победная улыбка. — Раз так… Приказываю: убей их! Вначале — этого мужчину, потом — ту старуху!

Мы одновременно оглянулись. Неподалеку от нас стоял Одиннадцатый, и непонятным взглядом смотрел на колдуна. Надо же, как тихо этот парень ходит — я его совсем не услышала…

— Урод! Ты что, оглох? Я кому приказал? — вновь рявкнул колдун. — Чего ждешь? Наказания?

И в тот же миг за спиной парня взвились щупальца и одно из них внезапно обрушилось на лежащего колдуна.

— Стой! Остановись! — закричала я. — Что ты делаешь?!

Второе щупальце зависло над мужчиной, но пока что не опускалось. Однако хватило и одного удара страшным щупальцем, чтоб рука колдуна оказалась полностью отсеченной от тела. Тем не менее Одиннадцатый, похоже, с трудом сдерживал себя, чтоб не ударить лежащего еще раз.

Но, что самое удивительное — колдун не потерял самообладания. Конечно, он с трудом скрывал боль и растерянность, но внешне этого никак не показывал. Да, выдержке этого человека можно только позавидовать! Держась за обрубленное плечо, он сумел остановить хлещущую кровь, и, с куда большим интересом, чем прежде, посмотрел на нас.

— Ну надо же! Вы его, похоже, приручили… Или просто снюхались. Ну, это вполне соответствует общему правилу: дрянь всегда прилипает к дряни. О, Великий Сет, с какими человеческими отбросами нам все время приходится иметь дело!

— Какой у вас богатый слог, господин из конклава! Заслушаешься…

— Вы — и этот тип… Вот это новость! — не слушая нас, продолжал колдун. — Да вы полны сюрпризов, господа из-за Перехода! Пожалуй, я был не прав в своем первоначальном предположении: каждого из вашей теплой компании нужно не убивать, а хорошенько изучать…

— Вам что, так сложно помолчать? — спросила я колдуна, видя, что Одиннадцатый вот-вот выйдет из-под контроля. А ведь мне с ним сейчас не совладать. И с собой тоже, если вдруг случится приступ — увы, но в данный момент сил на подобное у меня, считай, почти что нет.

— А вы знаете, что ваш новый дружок — людоед? — с ухмылкой продолжал колдун. — Тоже мне, нашли с кем спеться! Его в цитадели много чем кормили, в том числе и человечиной… Приучали к этому делу… Что, не знали? Так вот, для сведения: игрушка эта — весьма опасная, и от нее любому умному человеку стоит держаться как можно дальше. Хотя как я мог забыть — вы же люди рисковые, не так ли? Да еще и из числа тех, кто любит играть со смертью… Головы при этом потерять не боитесь?

— Людоед, говоришь? — в голосе Кисса прозвучал лязг металла. — А кто его кормил этим в цитадели? Кто его заставлял есть… это? Вы ж ему не говорили, к чему приучаете! Разве он этого хотел?

— Да кого интересуют его желания или хотения? Людишки должны исполнять то, что им приказывают те, кто имеет на это право и силу! Так что…

— Не стоит доказывать друг другу то, что каждый из нас не желает принимать! — оборвал его Кисс. — Вас не сдвинуть со своих убеждений, а мы не собираемся менять свои.

— И уж тем более я ничего не собираюсь доказывать каким-то тупым дикарям. Ничего, окажетесь в цитадели — будете соглашаться со всем…

— Может, ответите на мой вопрос: вы зачем из этого парня сотворили… такое? — в голосе Мариды слышалось неприкрытое зло.

— Значит, надо было! — оскалился колдун. Еще раз отмечаю про себя: он очень быстро восстанавливает свои силы, куда быстрей, чем можно было ожидать. Пожалуй, надо заканчивать наш с ним разговор, а не то его магические способности вернутся настолько быстро, что мы даже можем не успеть унести отсюда свои ноги. — Никак, малыш вздумал из повиновения выйти? Ну так его быстро на место загонят, и прощения просить заставят. Мальчик, надеюсь, ты еще не забыл кое-какие уроки повиновения? Ничего, память у людей восстанавливается, особенно после соответствующих мер воздействия… А вы, олухи, неужели надеетесь, что сумеете прикрыться этим недоделанным уродом? Да он любого из вашей троицы пустит на фарш в то же мгновение, как только ему прикажут это сделать! Потом еще и сожрет этот фарш на глазах оставшихся. Слышишь, Одиннадцатый, падай на колени передо мной, и… Нет!!!

Вот теперь мы вблизи увидели то, что селяне замечали лишь краем глаза — то, как щупальца моментально взвивались в воздух и сразу же обрушивались на лежащего на земле мужчину, причем все это происходило настолько быстро, что мы просто не могли уследить за ними. Со стороны это, и верно, выглядело на мелькавшие в воздухе то ли веревки, то ли тонкие канаты… Несколько ударов сердца — и от колдуна не осталось ничего, кроме груды кровавых ошметков. Надо же, отстраненно подумалось мне, даже кости почти что перемолоты… Однако стоит признать: колдун сам подтолкнул парня на подобный поступок, хотя, без сомнения, ждал от него совсем иной реакции…