Пленники Уэст

— Это дело касается, только Эл. Пусть она сама разбирается, а ты не вмешивайся, будь так любезен. Когда мы вернемся, а я надеюсь на это, найдутся люди, которые захотят облить ее грязью, относительно этого полета, и поживиться на этом. Сделай доброе дело, держи при себе свои догадки и не распускай слухов. Достаточно с нас того, что Курк узнал и узнает.

Марат вздохнул. Из всего их экипажа рядом сидел только Димон. Печально для полета, на который он возлагал такие надежды, но с другой стороны, если бы не это злосчастное приключение, он не понял бы многих вещей. И космос, и люди виделись Марату иначе. Теперь он считал, что идея с полетом была ошибкой, ошибкой, которую совершил кто-то на Земле, что Эл случайно угадила в эту жуткую, полную необъяснимых случайностей экспедицию. Он спросил:

— А что будет, когда мы вернемся?

— Скандал будет, — ответил пилот. — Надо так сделать, чтобы сюда никто больше не летал.

— Но ведь это наша колония?

— Наша? Нам что, Господь Бог ее подарил? Надо бы найти девочку. Она много знает.

— Брат ее очень нервничал. Ты нас выставил довольно грубо.

— Там каждое мгновение было дорого. Надеюсь, ты не сердишься.

— Нет. Только у вас с капитаном одна привычка на двоих. Раскидать всех — и в пекло в одиночку.

Димка забарабанил пальцами по шлему.

— Иногда это полезно. Я знаю, что прав.

Марат только улыбнулся в ответ, спорить с ним было бесполезно.

— Знаешь, — заговорил Димка после долгого молчания, — лучший способ не думать о том, что было, и что будет — это пойти спать. Вот теперь я чувствую, что все сделал, дальше только — судьба решит. Уверен ее решение будет в нашу пользу.

Глава 8 Возвращение на Землю

Димка уже вполне освоился на корабле. Удивительно, что он беспрепятственно проходит, куда вздумается. Ему не преграждали дорогу, ни разу не выставили из отсеков, только вежливо предупреждали, что среда для него и его костюма опасна.

Высокий инопланетянин, который именовал себя Эйрон, оказался отцом Ирианы и капитаном корабля, взял на себя опеку гостей, Ириана помогала ему. От Эйрона Димка узнавал последние новости об Эл. Точнее, каждый раз одно и то же: «Она будет жить. Она спит». Как долго? Почему? Димка не смог выяснить. Уже прошло десять земных дней, а Эл так и лежала без сознания. Три дня назад разрешили ходить Расселу. Марат взял на себя заботу о нем. Димка навещал больного по несколько раз в день и всякий раз отрицательно качал головой, когда речь шла о капитане. Разговор сводился к двум, трем фразам, тема их злоключений вежливо обходилась стороной. Курк сильно исхудал и быстро уставал. Из его взгляда исчезла пристальная внимательность. Он вел себя как больной, а не как инспектор. Изменились все трое. В безопасности каждый сотню раз прокрутил в мыслях все происшествия, но не торопился оглашать свои выводы. Они говорили о чем угодно, но не об Уэст и Эл.

Эйрон несколько раз заводил с пилотом разговоры о Земле и землянах, но, следуя этике Космофлота Димон уходил от разговора, наконец, он заявил в открытую:

— Я не имею права обсуждать вопросы Земли с гражданином Галактиса. У меня есть обязательства.

— Я понимаю, — согласился Эйрон, — но как вы, земляне, собираетесь изучить другие миры, если прячете свою культуру? Я давно изучаю Землю, я могу знать даже то, чего вы не знаете. Вы легко решите, что я вас шантажирую, но я хочу знать не секреты Земли, я хочу понять людей. Вы такие разные. У меня сложилось странное впечатление. Вы жители одной планеты, одного происхождения, но вы разобщены. Вы спешите освоить Космос, но не умеете изучить человека рядом. Неужели летать к другим планетам проще, чем изучить того, кто близко?

— Не понимаю, где здесь шантаж? — Димка улыбнулся, он решил, что инопланетянин неверно выразился.

— Я еще не сказал о главном. Наверное, проще будет говорить о конкретных событиях, — добавил Эйрон.

Димка почувствовал неловкость, он отлично понял недоумение Эйрона, но своим вопросом дал ему понять, что не умеет говорить на общечеловеческие темы.

— А что главное?

— Возможно, это поможет мне понять поступок вашего капитана и даст ответ на вопрос: почему она выжила?

Димка сразу оживился, он понял, что будет разговор об Эл.

— Если я так помогу Эл, то готов говорить, — решительно заявил он.

Эйрон сделал паузу.

— А как же принципы? — спросил Эйрон.

Димка то же задумался.

— Давайте я сам решу, что можно говорить, а что нельзя, — ответил он.

— Хорошо, — согласился Эйрон. — Если я перейду дозволенные границы, просто скажите об этом.

Димка кивнул, но сам плохо понимал, о каких границах идет речь. По сути никаких больших секретов он не знал. Щепетильность Эйрона насторожила его, но помочь Эл он хотел больше всего, невзирая на любые границы.

— Я буду задавать вопросы, а вы отвечайте, — предложил Эйрон.

— Да, — согласился Димка.

— Почему вашего капитана так зовут?

В ответ Димка изобразил удивление.

— Вообще то ее зовут Элли. Есть еще фамилия — принадлежность роду. Но почему это так важно?

— Я хочу понять, что означает ее имя?

— Я не знаю, — ответил Димка.

Ситуация была смешная. Имя действительно что-то значило. Он стал вспоминать, но не нашел, что ответить.

— Ее так назвали родители? — спросил Эйрон, но, заметив замешательство собеседника в таком простом вопросе, пояснил. — Мой народ обладает родовыми именами, у вас есть тоже самое. На вашем языке мои предки звались бы Эйрон, не иначе, женские существа Ириана, так зовут мою дочь. У нее будет сын, его назовут Эйрон. Я знаю, что люди называют детей по-разному. Почему? Ее имя — случайное название?

— Имя Эл, Элли — это просто имя, звук, способ назвать человека. Вряд ли в ее имени есть что-то необычное. Так мы различаем друг друга.

— Значит ее имя — просто звук? — спросил Эйрон. Димке показалось, что он удивлен или разочарован. — И мой вопрос вам кажется странным?

— Да, — ответил Димка. — А как это связано с ее здоровьем? Это не поможет ей проснуться. Вы знаете, почему она спит?

— Она будет спать, пока мы не уйдем с орбиты планеты. Ее связь с тем, что вы называете Уэст, слишком крепка. Ее сознание стало шире, а это свобода. Но свобода только по отношению к Уэст.

— Я не понимаю. Я не могу вас понять, — Димка даже немного рассердился.

— Хорошо. Я иначе задам вопрос. Любой ли человек с планеты Земля мог сделать то, что сделала она?

И тут до Димки дошел весь смысл произошедших событий. Он пристально посмотрел на Эйрона. Если он спрашивает, значит важно. Нужно хорошо подумать, что ему ответить, вдруг поймет неверно.

— Я не знаю. Я же не знаю, что она сделала. Мы потеряли друг друга. Нас троих взяли в плен. Я не знаю, что было с Эл потом.

— Ответьте на мой вопрос, — попросил Эйрон.

— Сначала вы ответьте на мой. Что сделала Эл? — Димон продолжал пристально смотреть на Эйрона.

Эйрон молчал.

— Я ее друг. Я должен знать.

— А еще два человека? Они друзья? Они должны знать?

— Если с капитаном происходит что-то неприятное, мы должны знать. Мы — экипаж.

— Нет. С ней все хорошо. Ее тело не умрет. Если вам важно знать, то она даже не несет на себе последствий долгого пребывания в космосе. Она просто спит. Она такой же физический человек, как вы.