Пленники

Самым честным и логичным было бы исчезнуть, убраться с ее дороги, как и просила Криста, но я не мог. Кровь начинала кипеть, а горло стискивала ярость, только об одной мысли о девушке в компании этого Фреда. Тьфу! Даже имя его меня раздражает. Она моя. Должна быть моей, и я уйду только в том случае, если пойму, что шансов у меня нет.

Сигнал телефона уведомил о новом сообщении. «Я тебя очень люблю. Буду ждать на музыкальной аллее через час». Не верящим взглядом я смотрел на телефон. Что за нахер? От кого это сообщение? Ни одна из шлюх, с кем мне доводилось коротать досуг, не знала моего номера. И это не номер Кристы. На ловушку тоже мало похоже, уж слишком людное место, там даже ночью не бывает пусто. Так кто это?

Ведомый нездоровым любопытством, через час я уже торчал на дурацкой аллее, сам не зная кого я жду. Мне не давала покоя злость на себя. Какого черта я повелся на это сообщение, как какой-то сопливый подросток или романтик-неудачник? Уже лишних пять минут я тут торчу, и с каждой секундой желание свалить растет с чудовищной силой. Ну, нахрен все это!

Я развернулся, намереваясь пойти к машине и уехать домой, как остановился, как молнией пораженный. Медленно и верно, сметая на пути здравый смысл, меня стала окутывать ярость. Это уже слишком! Чем она думает? Криста переходит все границы.

— Ты совсем мозги растеряла? — яростно зарычал я, встряхивая девушку за плечи, с трудом подавляя жгучее желание придушить ее на месте.

Ветер трепал длинные, белокурые локоны, голубые глаза, смотрели на меня удивленно. Было жуткое, до дрожи реалистичное ощущение, что передо мной оживший призрак из прошлого. Образ, находящийся передо мной, причинял почти физическую боль. Это… Это слишком подло и жестоко. Я не ожидал от Кристы такого удара в спину. Пока я размышлял, как же мне поступить, дабы меньше ранить чувства девушки, она планировала подлость века. Месть. Только этим можно объяснить такой поступок.

— О чем ты, милый? — хлопает глазами девушка, изображая непонимания.

— Криста, ты это специально? Месть, верно? Ведь именно поэтому ты устроила этот маскарад. Не думал я, что ты такая тварь, — зло бросил я, ощущая зияющую пустоту в груди.

Никому в этом мире нельзя верить. Просто поразительный парадокс, у меня отменное деловое чутье, мне хватает решительности на жесткие действия в случае необходимости, но я превращаюсь в наивного неудачника, когда дело касается чего-то личного. И как только такое возможно? Но факт на лицо, как только я начинаю кому-то верить, как этот кто-то тут же меня предает.

— Я — не Криста, — обиженно сказала девушка. — Кто это вообще такая?

Казалось, голубые глаза умоляли, но я-то знал, что — это ложь. Даже цвет, и тот фальшивый. Я сжал тонкое запястье так, что, наверняка, останутся синяки. Девушка зашипела от боли.

— Да что с тобой? — воскликнула она.

— Ты заигралась, детка. Давно в подвале не сидела? — вкрадчиво прошептал я, ощущая лишь злость на грани ненависти.

— Адри, — я судорожно вдохнул, услышав давно забытое обращение, — посмотри на меня.

И я посмотрел на такое родное, фальшивое лицо.

— Это же я, Сара, — прошептала девушка.

Сердце отчаянно билось, ему так хотелось верить в эту ложь! Но Сара умерла еще девять лет назад, я видел ее могилу…

— У тебя, смотрю, совсем совести нет, — процедил я сквозь зубы, — Сара погибла девять лет назад. И не смей марать ее образ.

— Нет-нет! Я не умерла! — горячо воскликнула девушка. — Просто, в результате травмы головы я тебя не помнила. В себя я пришла дома у тети, и все эти годы жила с ощущением, что потеряла что-то важное. Безумно дорогое. Жизнь казалась какой-то пустой, так оно и было, и лишь неделю назад я поняла, почему, когда все вспомнила.

В голове творилось нечто невообразимое. Мысли путались, рассудок бунтовал. Неужели, это возможно? Я столько лет жил в аду, оплакивая свое горе, а она все это время была жива? Нет, слишком хорошо, чтобы быть правдой…

— Ложь, — выдохнул я, и в собственном голосе мне послышалась какая-то обреченность.

Как я мог так ошибиться в Кристе? Почему не увидел ее гнилую натуру? Да, ей было, за что злиться на меня и даже ненавидеть, но такой низости я не ожидал. Она била метко и безжалостно — в самое сердце.

— Это я, — продолжала уговаривать девушка, взяв мое лицо в теплые ладони.

Мы смотрели глаза в глаза. Умом я понимал, надо немедленно прекращать этот цирк, но стоял, как завороженный, любуясь образом Сары.

Тут девушка сделала то, чего я совсем не ожидал. Отпустив меня, она отодвинула край майки, обнажая грудь, и я увидел… Родинку в форме треугольника, которая находилась у самого соска. Такая была у Сары, и Криста просто не могла об этом знать. Я никогда, никому, ни одной живой душе об этом не рассказывал.

Отчаянно замотав головой, я отступил на шаг. Мой мир начал шататься и крениться в разные стороны. Столько лет я верил, что ее нет в живых, вместо того, чтобы найти ее. Столько лет прошли во тьме одиночества, пустоты и страданий, которые я смог запрятать за стеной из жестокого, холодного расчета и решительности. Столько лет потеряно зря…

— Сара...— еле выдохнул я.

Взяв в ладони ее лицо, я утопал в широко распахнутых глазах. Это сон. Волшебный сон, и я чертовски боялся проснуться. Осторожно, боясь, что девушка может рассыпаться, я поцеловал алые губы. И Сара мне ответила. В одно мгновение, все стало как раньше. Я чувствовал вкус родных губ, прижимал к себе ее, не в силах отпустить.

— Да, Адри, это я, — прошептала она, когда я оторвался от ее губ.

— Я думал… Думал, ты погибла. Даже на могиле твоей был, — запинаясь, говорил я. — Все эти годы… Господи, Сара, годы без тебя были ужасны. Я так тебя люблю.

Я задыхался от нахлынувших чувств. Внезапно, все прочее стало неважно. Бизнес, роль босса преступной группировки, и даже Криста… Ни о каких планах на ее счет теперь и речи не шло. Надеюсь, она любит своего Фреда и счастлива, так как счастлив я. Хотя нет, это просто невозможно. Невозможно быть счастливее меня, человека, в жизни которого случилось чудо, и он вновь обрел свою любовь…

— И я тебя люблю, — улыбнулась Сара.

— Мне столько тебе надо сказать, мы столько времени потеряли! — наверное, со стороны я выглядел, как восторженный, влюбленный идиот, но мне плевать, ведь так оно и есть.

— Мы все наверстаем, — сказала девушка.

Мы дошли до моей машины и поехали ко мне. Всю дорогу девушка рассказывала мне, как и чем жила эти годы. Я внимательно слушал, буквально впитывая каждое слово. Разговоров о себе я старался избегать. А что я могу ей рассказать? Как нужно торговать наркотиками и оружием? Как я лично отправил к праотцам толпу народу? Или о законах преступного мира? Мне вдруг стало страшно. Вдруг она не примет всего этого? Не захочет иметь дела с таким?