Плесень

Буланов поднял глаза и встретил тяжелый взгляд генерала Лопатина. Тридцатисемилетний эсбэшник сцепил большие руки в замок и закусил нижнюю губу. По всем признакам, он заранее не одобрял все, что директор ИЦ собирался предложить.

— Никто не знает, кроме группы доверенных людей. Сейчас радиопереговорами занимаются только пятеро, — сказал Буланов, вынимая просто свернутые пополам распечатки из внутреннего кармана.

— Разве? — Сальникова метнула в него холодный взгляд. — А слухи по Бастиону гуляют уже не один день. О сигнале.

Генрих растерянно моргнул.

— Я не знал… Я…

— Теперь это неважно. Рано или поздно нам придется объявить об этом официально, — махнула рукой Ада. — Что у вас?

Генрих утер пот со лба рукавом. Автоматика поддерживала в зале оптимальные атмосферные параметры, но казалось, что тут жарко, как в сауне.

— Итак, почти никто в Бастионе не знает об этом, — сказал ученый. Набрал воздуха и выдохнул: — Пришел ответ.

Лопатин изменился в лице, но железная выдержка не позволили ему выдать эмоций больше, чем на процент. Но пальцы он стиснул до хруста, оставаясь сидеть неподвижно.

Ада взяла распечатку.

— К посланию был прикреплен шифрованный файл и ключ. Здесь вся информация. — Генрих проглотил комок слюны. — Это убежище высокого уровня, настоящий город, технологический рай. Ну, насколько можно судить из этой… презентации, что ли… Они называют себя Остров Ломоносова. У них двадцать тысяч населения и…

— Мегаполис Пермь? На это указывают координаты?

— Да.

— Мы считали, что там никого нет.

— Ошиблись.

— Или нас водят за нос, — сказал Лопатин. — Я не верю всей этой чепухе. Что за Остров Ломоносова? Бред!

— Подождите, генерал — осадил его Сальникова. — Разберемся. — Ее взгляд бегал по строчкам распечатки, а брови поднимались все выше. — Если я хоть что-то в чем-то понимаю, текст напоминает подробный рекламный проспект. Раньше ведь были такие, да?

— Именно, — кивнул Генрих. — Меня это, честно говоря, настораживает.

— Я говорил, — вставил генерал.

— Мы должны проверить.

— Как? — покосилась на директора ИЦ Ада.

— Ну, у нас обширные архивы, много видео и аудиоинформации. Может быть, найдем что-нибудь, связанное с Островом Ломоносова. Я думаю, это нечто вроде "техноинкубатора". Им раньше давали всякие такие имена. Ломоносов — это, возможно, русский ученый восемнадцатого века, а возможно, человек, который основал сам проект. Допустим, бизнесмен. Если в свое время Генерал вращался в тех же кругах, в бизнесе, занимающемся высокими технологиями, в его записях могли остаться сведения.

— Вы правы, — кивнула Сальникова.

— Вы хотите что-то предложить? — спросил генерал. — Ради этого все затевалось?

— Конечно. Сегодня я выступаю от лица всего Научного Корпуса Бастиона, уверен, коллеги меня поддержат. Залог нашего выживания — технологии. Только благодаря им мы до сих пор живы.

— Мы живы благодаря людям, — отпарировал Лопатин.

— Перестаньте. Ваш спор не имеет смысла, но вы раз за разом начинаете снова. Вы похожи на двух щенков, которые не поделили теплое местечко у маминого бока! Я приказываю прекратить! — Сальникова умела приходить в ярость и метать молнии. За глаза ее называли Стальная Фурия. — Продолжайте, Генрих Алексеевич!

— Считаю, мы обязаны снарядить экспедицию. Хорошо вооруженный рейд. И чем быстрее, тем лучше.

Командующий СБ скептически покачал головой.

— Да, я настаиваю! — повысил голос Генрих. — Именно дальний рейд, но не военный, а научный. Солдаты СБ будет охранять моих людей.

— Вы не глава Научного Корпуса, — заметил Рэм.

— Но я исполняющий обязанности, и другого пока нет!

Ада хлопнула ладонью об стол.

— Я сказала — хватит! — С минуту, заставляя спорщиков злобно пыхтеть, она разглядывала бумаги. — Итак. Если мы верим всему, что здесь написано, то, получается, что во многом Остров Ломоносова превосходит нас. Это хорошо. Теоретически мы можем получить от них много полезного в плане технологий, а если объединимся, то сможем совершить прорыв во всех областях.

— Именно! — воскликнул Генрих.

— Подождите. Это безусловный плюс. Тут сказано, что Остров готов принять к себе любого человека, готов теснейшим образом сотрудничать в любой сфере во имя Возрождения. Слово написано с большой буквы, следовательно, имеет гораздо более глубокий смысл. — Сальникова повернула голову к голографической карте на стене. — Возрождение. Если они ставят себе целью вернуть поверхность, то, надо признать, весьма амбициозны. И, надо заметить, умны. Простые благородные идеи сплачивают массы и мотивируют их усилия во имя общего блага.

— Утопия, — не удержавшись, фыркнул Рэм. — Чтобы двадцать тысяч смогли очистить планету?

— Это возможно, — возразил Буланов. — При наличии соответствующих технологий.

Генерал взглядом дал понять, как именно относить к этой идее.

— Но при этом у меня много вопросов. — Ада посмотрела на нервничающего Генриха. — Мы уже говорили об этом, да? Почему они только сейчас вышли на связь? Мы прочесывали эфир на всех возможных для нас частотах больше полувека — и без толку. Я поддерживала этот проект только из уважения к Генералу, к его, так сказать, посмертному завету продолжать поиски. Но вдруг — сигнал. По большому счету, даже ваши умники-коллеги уже не верили в возможность установления контакта. И тут выясняется, что практически у нас под носом существует большая технологическая утопия с поистине поэтическим названием. Что вы думаете, Буланов?

Подобных вопросов он боялся, хотя и тщательно готовил себя к ним.

— Тут надо анализировать… думать…

— Да, как минимум, — сказал Лопатин. — А вы — экспедицию и как можно быстрее. Поверьте вояке, подобные вопросы не решаются с нахрапа. Можно таких дров наломать!

Генрих выдержал его тяжелый взгляд.

— Знаю. Но причин, почему Остров раньше не выходил на связь, может быть много.

— Назовите хотя бы одну, — потребовала Сальникова.

— Представьте. Вы укрылись в самый последний момент. У вас куча проблем. Нас миновали большие потрясения, Ада Вадимовна, но у них могло быть все по-другому. Сколько времени им понадобилось на восстановление, выработку стратегии жизни, идеологии, наконец? Вполне может быть, они там одержимы идеей Возрождения. Она помогает им жить, она же подсказала необходимость поиска других выживших. Да масса причин! — Буланов горячился. — Мы не узнаем, если не попробуем. Если будем торчать здесь и строить догадки!