Плетеный человек

— Торговый городок, господин Кащей, — с явным расстройством слез с байка паренёк. — За ним — врата Меллорна, — потыкал он в пяти-шестиметровой высоты дыру, к которой тянулся мостик, явно поменьше “центрального”.

Разумно, в общем-то. Вражины и нечистики будут переть от дороги и бодро щемануться в здоровенные фальш-ворота. И там и гробанутся. Ну такая, конечно, “ловушка”, весьма условная.

Но, вроде как, врагов, по крайней мере, могущих штурмовать Меллорн, не особо-то и есть. А те что могут быть — тупы-ы-ые. Ну а на тупых “ловушка” подходит.

— Мой пропуск подойдёт? — помахал я овальной деревяшкой.

— Вы внесены… Точнее, ваша сигнатура внесена в базы. И удостоверений не требуется, — пожал плечами паренёк. — Я доложу господину Матвею?

— И меня посчитали, — пригорюнился я и с горя махнул лапой, — Докладай, чего уж.

А сам подумал, да и заехал в широченные ворота торгового городка. Судя по тому, что преодолел наверченную лютую небывальщину без рёва тревоги, обстрелов и “тревожных групп” — меня и вправду посчитали, паразиты такие.

А внутри городок был занятен, да и стала понятна причина, схрена ли тут всё такое ажурное. Просто кроме центральной тропинищи к Меллорну и множества тропок различной мелкотравчатости, первый “этаж” был складом.

Явные лабазы, чуть ли не контейнеры, загоны для живности. Ни жилья, ничего такого. Это такое было как раз на соединённых мостиками и витыми лестницами ярусах.

А торгуют… наверное на втором ярусе, прикидывал я, лениво телепаясь на байке. Такой, забавный метод борьбы с “большегрузами” в городской черте.

— Господин Кащей, вы… — послышалось от “телепортировавшегося” в пяти метрах Матвея.

— Я — “да”, — ответил я.

— Тогда давайте обсудим ваше вознаграждение. Вы, согласно докладу, несколько… перевыполнили оговоренное.

— В чём-то “да”, в чём-то — “нет”. Долга за столкновения лично я — особо не вижу, — конкретизировал я. — Единственное, — задумался я. — Нападающие работали по наводке. Это — точно. Либо от вас, — продолжил я, отмахнувшись от явных возражений мага. — Я это не утверждаю, называю один из вариантов. И… ну в общем, вчера, когда обследовал завод, встретилась мне пятёрка сталкеров. Запомните? — уточнил я.

А после кивка описал пятёрку в деталях. Попробовал тросами рожи изобразить — поржал, и Матвей похихикал. Потому что художественную ценность моя инсталяция имела. Как карикатура, ехидная такая.

— Ладно, описание у вас есть, — махнул я лапой.

— Есть. Думаете — они?

— Понятия не имею, Матвей. Мне — вообще похер, — честно признался я. — Но то, что причастный к смерти четырёх людей, причём за деньги, а не по делу, будет жив-здоров… Мне это не слишком нравится, — улыбнулся я. — Но не настолько, чтоб напрягаться. Даже как заказ — уточнил я. — Я убиваю монстров, а свинотрахов — только если подвернутся.

— Понятно, думаю, сможем проверить, благодарю, господин…

— Я вас не “господинкую”, Матвей. И не настаиваю на обратном. И вообще, если уж соблюдать протокол, — надулся я, явив корону.

— Ваше августейшее царское величество дозволяет обратиться по имени? — уточнил маг.

— Дозволяет, — царственным жестом дозволил я.

— Тогда, Кащей, я бы предложил перекусить на втором ярусе и обсудить в каком виде вам будет удобно получить плату.

— В натуральном, — уточнил я. — Не хрен меня готовить.

— Хорошо, а насчёт…

— Пойдём, только конь, — заозирался я.

— Оставьте у лестницы, не сведут.

— Да и так не сведут, — резонно отметил я. — Ну ладно, — и оставил коня.

На втором ярусе, неподалёку от довольно внушительной и гомонящей платформы — очевидно, именно торга, мы присели с Матвеем в открытой такой кафешке. На пару десятков столиков, забитой почти до отказа — видно, популярное место.

Пока Матвей что-то там заказывал, количество не слишком добрых взглядов на мою персону всё увеличивалось. Натурально — сначала несколько явных магов недобро зыркают. Потом — ещё и ещё. Пырятся, сволочи нетолерантные, и раздражают, да.

Подумал я, тряхнул головой, отрастив связку бело-стальных тросов из черепа. Сложил лапы на груди, оглядел добрым взглядом пырящихся на меня, да и выдал в потолок:

— Ничему эти свинотрахи не учатся!

И, на удивление, помогло. Кто-то поржал, пара гнумов, которые и не пырились злобно, аж пальцы большие с ухмылками в бороду показали. Ну, в общем, кто-то всё равно злобно зыркал, но не весь кабак, а то прям неуютно было. Так кулаки и чесались.

Ну и с Матвеем, чавкающим пропитанием, обсудили, что и как. Обучаться я могу часов двенадцать в день, каждый день. Хоть практическому применению — насколько я понимаю, тайны страшной из разработок не делали. Правда, по контексту выходило, что большая часть производства — условно ручная, завязанная на конкретную магию конкретного людя или металюдя.

Ну, мне именно “принцип” интересен, так что нормально.

В общем, Матвей пожрал, обозначил сроки и намылился срулить.

— Сейчас подойдёт мой сотрудник, будет вас сопровождать, ответит на вопросы. Ваше “интересно” я правильно интерпретирую как этакую экскурсию?

— Правильно, — кивнул я.

— Вот и хорошо. А у меня, прошу простить…

— Дела. Прощаю.

— Да, дела, Кащей. А вот и Сеня, — тыкнул Матвей мне за спину.

— Перумовский! — всё что мог я сказать, обернувшись.

Дело в том, что сзади топал… хоббит. Натуральный: несколько инфантильные черты морда лица, крупные кудри, мохнатые босые ноги под бриджами. И башка непропорционально большая, не патологично, но здоровый чан, относительно крепко сбитого тела. Вот только вместо правоверных полутора метров эта хобиттятина была за метр восемьдесят.

— Да, читал, — слабо улыбнулся Сеня. — И Матвей, не надо анекдота, — взмолился он.

— Не буду, — ухмыльнулся Матвей вставая.

— Я его и так знаю, потому и “перумовский”, — уточнил я.

Но смех смехом, но мне на растерзание отдали вкусного, жирного хоббита, набитого всяким “интересно”. Так что потёр я лапы и стал мохноногого трясти. Для начала — “а что енто у вас в Меллорне-то творится?”

И довольно занятно. Например — четырёхчасовой рабочий день. Поголовно, просто как характеристика гражданства.

— А с чего обязаловка-то? — уточнил я. — У вас пятьдесят тысяч рыл, чем они заняты-то?

— Понимаете, Кащей, у нас… Да, в общем-то, проблемы с тем, чтобы занять эти четыре часа. И больше шестидесяти, кстати, — уточнил он. — Но это нужно.