Плеяда

Ветер и Хасан переглянулись.

– Слушай, а нас часа два назад камикадзе догнал на въезде в Знаменку. Мы на «Патриоте» даже перевернулись – водитель газанул, как взрыв сзади услышал, и машину юзом понесло. Благо, что бойцы успели расстрелять этот дрон, - сказал Ветер. – А я тут всех поднял, комендантов, чекистов, военную полицию, чтобы диверсантов в тылу искали.

– Да брось ты, какие диверсанты, - усмехнулся Горец. – Наши оппоненты из Ябловки работают. Очень грамотные специалисты, нам до них, как пешком до Луны. Они знаешь, что придумали? Привозят ночью на «Бабе-Яге» в наш тыл несколько «истеричек», на крышах высоких домов или сооружений их оставляют, а как рассветает, прилетает «Баба-Яга» с ретриком, оператор из Ябловки армит «истерички», потом по одному их поднимает и бьёт машины на трассе, или ещё что. Мы эту работу уже несколько дней наблюдаем. Я связываю это с тем, что в Ябловку у них зашла очень профессиональная группа беспилотных ударных систем. Среди появившихся там телефонов, есть IMEI одного очень крутого в ВСУ оператора, ты не в теме, его позывной тебе ни о чём не скажет.

– Как же мы воевать собираемся?
– Ветер покачал головой. – Они же нам любое наступление остановят!

– Традиционно, - улыбка пропала с лица Горца. – Танковыми колоннами. Пехотными цепями. Морем крови.

– Ну, мы, собственно, по этому поводу и приехали, - сказал Ветер после некоторой паузы, ушедшей на чай. – Тут у моего начальника разведки есть предложение…

– Товарищ полковник, - заговорил Хасан. – А как бы нам организовать с вами боевое взаимодействие?

– Чего конкретно ты хочешь? – спросил Горец, опуская обсуждение разрешения или запрета, тем самым демонстрируя готовность идти навстречу озвученному предложению.

– Допустим, вы, по возможности, будете информировать нас об активности вражеских сетей в полосе бригады, давать нам координаты целей, а мы будем накрывать их артой. Это возможно?

– Вполне, - кивнул Горец. – И это хорошо, что вы пришли с таким вопросом. Я такое уже и сам предлагал шестьдесят шестой дивизии, двести второй бригаде, но Минск и Диксон сказали, что им это не надо. По-моему, они вообще меня боятся, и просто не хотят связываться.

– Почему же? – спросил Ветер.

– Ну, потому что я единственный, кто объективно слышит их доклады о «боевых успехах», и видит реальное положение дел. Как вы понимаете, доклады и реальность чуть-чуть не совпадают. Иногда даже очень чуть-чуть.

– Так может они не врут, - предположил Ветер, усмехнувшись, - а ошибаются?

– Слишком часто у них это происходит, - ответил командир бригады радиоразведки. – И ведь я ежедневно подаю наверх информацию о положении противника, а раз Минск и Диксон до сих пор на своих должностях, то я делаю вывод, что мою информацию никто там не читает. Или не сопоставляет. Или считают такое положение дел приемлемым. Исходя из этого я очень рад, что вы проявили инициативу и идёте со мной на контакт – вместе мы наладим нормальное взаимодействие, и работа всех моих расчётов и экипажей наконец-то будет выражена конкретным результатом.

– Я не сторонник ложных докладов, - сказал Ветер. – Хотя да, признаюсь, мне уже аккуратно намекнули, что с началом наступательных действий ждут от меня «хороших новостей», которые будут вознаграждены большими премиями и героическими наградами. Но я за реальный результат.

– Значит, сработаемся, - Горец закрепил свой вывод крепким рукопожатием. – А по делу поступим так: я со своей стороны назначу ответственного за работу с вашей бригадой, вы со своей стороны тоже. Создаём секретный чат, и как только мне поступает что-то интересное, я это кидаю вам. Реагирование – максимум три-четыре минуты. Ну, или если вас резко заинтересует какой-то район – называете мне координаты, и я вам выдаю результат.

– Замечательно, - кивнул Ветер. – С нашей стороны ответственным будет… - комбриг многозначительно посмотрел на Хасана.

– Есть, - ответил Хасан.

Горец глянул в зал, где работали его операторы.

– Сугроб! Подойди пожалуйста!
– Когда к ним подошёл невысокого роста майор, комбриг представил его: - Мой начальник разведки. Будет работать с вами напрямую.

Офицеры обменялись рукопожатиями и контактами.

Провожая, Горец и Сугроб сопроводили гостей до цеха, в котором стояли «Патриот» и «Хай-люкс» охраны. Разглядев на «Патриоте» примятую антенну станции радиоэлектронного подавления, Горец повернулся к пехотному комбригу:

– Так у тебя же РЭБ на машине стоит! И ты говоришь, что дрон в упор к вам подошёл…

– Вот я тоже это заметил, - ответил Ветер.

– А включи-ка станцию, - попросил Горец. – А ты, Сугроб, принеси прибор. Сейчас проверим.

Водитель завёл двигатель, включил станцию РЭБ. Через пару минут Сугроб вернулся с анализатором спектра и сразу показал экран, на котором отражались подавляемые частоты.

– Глушит привычный спектр, - прокомментировал Сугроб. – Восемьсот пятьдесят – девятьсот мегагерц.

– Ну вот, - сказал Ветер. – А дрон, тем не менее, к нам подошёл.

– Всё правильно, - сказал Горец. – Потому что хохлы на нашем направлении уже три недели используют камикадзе, у которых поток идёт на шестистах мегагерцах. Ваша станция РЭБ для этих дронов работает мимо кассы. Да, она излучает мощно, но это всё равно, что выставить оборону на одной улице, а противник пройдёт по другой. Да и враг работу вашей станции, при должном уровне организации своей разведки, видит за десятки километров.

– Горец, ты мне сегодня день открытий устроил, - сказал Ветер. – И что нам с этой станцией теперь делать?

– Ничего, - ответил радиоразведчик. – Пусть на месте стоит. Вдруг противник вернётся к прежним частотам, а у тебя уже всё готово. А так противник видит у нас десятки таких же станций, так что не парься – вероятность, что тебя сделают целью номер один – не сильно велика.

– У меня в бригаде есть двенадцать мобильных станций РЭБ, полученных по линии гуманитарной помощи, - сказал Ветер. – Я так понимаю, что, скорее всего, все они сейчас работают в пустоту?

– Если они не излучают на шестьсот мегагерц, то да, все они бесполезны, - подтвердил Горец. – Надо менять.

– Поможете их проверить?

– Поможем, - кивнул Горец. – Я на своей командирской машине три станции РЭБ вожу, они мне закрывают все основные рабочие частоты вражеских дронов.

– Помогает?

– Помогает, - кивнул Горец.
– За последние пару месяцев я лично наблюдал падения шести дронов, водитель ещё про два случая рассказывал, когда без меня ездил. Но и внимание радиоразведки противника привлекает.

– А где такие станции берёте? – Ветер решил набраться наглости.

– Как все, - Горец пожал плечами. – Волонтёры привозят. Надо только им специально указывать, какие частоты должна давить станция, иначе купят и привезут совсем не то, что нужно.

– А это… лишней станции у вас не найдётся? – спросил пехотный комбриг. – Мы добро отработаем…

Горец переглянулся с Сугробом.

– Да была одна где-то, - уклончиво ответил Сугроб, - не знаю, рабочая она сейчас, или нет…

– Неси, - велел комбриг радиоразведчиков, разрешив подчинённому «найти» «рабочую» станцию.