Плейбой для феи
Шрифт:
И хотя классику фея беззаветно и трепетно любила, сейчас это было немного не тем, что хотелось. И, с одной стороны, она заворожено наслаждалась вечной мелодией, слышала в ней перелив волшебных колокольчиков, слышала любовь и надежду, но, с другой, невольно грустила.
Завершив, Дэвид кинул быстрый взгляд: фея сидела, такая умиротворенная и задумчивая, что захотелось приободрить ее, а точнее взбодрить ее.
«А что если?…»
От последующей задорной мелодии Зефирка чуть вздрогнула, но тут же заулыбалась: до того был веселый, беззаботный мотив. Она как будто вернулась в то недолгое детство. Словно она только-только делала первые шаги, первые порхания. Как будто играла в волшебной
— Хей, Зизи! — игриво окликнул Дэв. — Ночь — не время для грусти!
… Повеселимся до утра
Лла-ла-ла-ла
Пусть это будет мечта
Лла-ла-ла-ла
Пусть это будет наш сон
Тон-тон-тон-тон
И с утра уйдет он
Тон-тон-тон-тон…
«Какой голос, какой тембр, какие переливы. В нем радость и грусть, светлая печаль и надежда на будущее. Эта незатейливая песенка словно проникает мне в душу, и я вижу свое отражение, как будто про меня, как будто я сама — эта песня».
— Не печалься, фея! — подзадоривал Дэвид, не прекращая играть.
… Ты была моим сном
Ты была со мной
Я не верил тебе
Как не верил судьбе
И не верил мечте
Ты прости мой покой
Потревожь и постой
Просто рядом побудь
Обо всем ты забудь…
— Я всегда любил музыку, — признался Дэвид. Последняя клавиша, последняя нота: самая яркая, как вспышка сверхновой, как прощание и новое начало. — Внутренняя сила, вдохновение, созвучные твоей душе мотивы, — почти повторил он мысли феи. — Но сочинять сам начал недавно, — в его голосе не было ни хвастовства, ни лживой скромности.
«Сам! Он сам это сочинил! Спасибо, Матушка-Судьба. Спасибо, родная. Но как же теперь убедить Дэвида? Как же сложно с этими избранными-мужчинами-людьми!»
Фея радостно захлопала в ладоши, а Дэвид, встав, отвесил самый театрально-возможный поклон.
Этот вечер был намного интереснее и, несмотря ни на что, приятнее планируемого. Многолюдности Дэвид предпочитал пару-тройку верных друзей. К новым знакомым относился благожелательно, но долгое время присматривался к ним, не доверяя полностью. Он вообще мало кому доверял. А с пришедшей в галлюциногенном сне феей было хорошо — свободно и почти беззаботно. По-волшебному.
— Дэвид, ты талантливый, — отметила она, и это была чисто и искренне, так как говорят о прекрасном солнечном дне. — Я не всё рассказала тебе, — призналась фея, потупив взгляд, но посматривая на мужчину из-под густых темных ресниц. — Я не просто сон. Я фея-муза-сон!
«Я не завираюсь, нет-нет-нет, я совсем не завираюсь. То, что говорю, весьма близко к правде!»
— Это как? — чуть не икнул Дэвид, в душе распираемый от любопытства: что же еще его подсознание выдаст.
— Мы являемся лишь избранным, чтобы вдохновить их. Поверь, тебе не о чем переживать. Ты не сошел с ума, и это вовсе не происки твоих конкурентов. Сам подумай, сколько сказаний и легенд придумано людьми о феях. Разве могли они возникнуть на пустом месте. Но раньше люди больше верили в чудеса, и потому часто воспринимали волшебные сны за реальность, а мы их не разубеждали. Думали, так будет лучше. Но теперь вами правит рационализм и логика, и тех, кто способен нас увидеть не так много, а тех, кто поверит, запомнит и запишет — еще меньше. И потому часто мы вдохновляем незримо. Разве не замечал ты, что самые лучшие идеи часто приходят перед сном. Но ты особенный Дэвид. Я смогла явиться тебе. Всё происходящее сейчас — это самый настоящий волшебный сон. В нем ты будешь вести жизнь, не отличимую от настоящей, повседневной: ходить на работу, общаться, есть, даже спать и так далее. Но еще ты будешь видеть меня. Я же буду наблюдать за тобой и вдохновлять. А потом, когда ты проснешься по-настоящему —
то у тебя будет множество идей для песен.Дэвиду не хотелось этого признавать, но в бреду был определенный смысл.
«Не считая того, что моя муза с больной ногой и порванным крылом. "Везет" тебе, Дэвид», — с сарказмом подумал мужчина.
— И, да, можешь звать меня Зизи, — довершила фея.
— Ладно, — вздохнул он, решив не спорить с галлюцинацией, — и что нам теперь нужно делать? — почти смиренно поинтересовался Дэвид.
Фея пожала плечами.
— А что ты собирался? — поинтересовалась она.
«Еще и фантазия у моей музы так себе».
— Если честно, поужинать, посмотреть кино, — вслух признался Дэвид.
— Для начала пойдет, — кивнула Зизи. Еды фее немного, но требовалось, особенно после стресса, поединка со злыми феями и прочего, о чем, она Дэвиду умолчала, и ее желудок уже начал напоминать о себе тихим урчанием. — Только я не люблю железо, — призналась она. — У тебя есть деревянная посуда? Или можешь принести мне еду на бумаге? — умоляюще посмотрела Зизи.
— Пластиковая, одноразовая есть, — признался Дэвид.
Посуду он мыть не любил, даже несмотря на наличие посудомоечной машины — ее лень было загружать \ разгружать, готовил редко, на завтрак обходился стаканом сока или кофе, иногда с покупным готовым сандвичем, бизнес-ланчи традиционно проходили в кафе или ресторанах, а на ужин опять же чаще заказывал готовую еду. И потому по совокупности всех факторов ему было проще пользоваться одноразовой посудой: поел и выкинул, и никаких проблем. Правда, на сей раз проблема была в почти пустом холодильнике. Заказывать еду, он естественно не хотел.
«Надеюсь, сока и остатков вчерашней пиццы нам хватит, — подумал Дэвид, доставая скромные припасы. — Феи ведь не много едят. Да?».
Фильм он запустил на ноутбуке, перед этим переставив журнальный столик так, чтобы фее было удобно смотреть. Сам сел позади Зизи, благо место оставалось. От большого куска она и впрямь отъела совсем немного. Без проблем удерживала на коленях большую, больше ее самой, тарелку, поднимала здоровенную пиццу, с особенным удовольствием снимала и ела грибы. Пластиковый стакан с соком Дэвид ей придерживал. А сам, пусть не признаваясь себе в этом, наслаждался этим вечером, ощущением по-настоящему домашнего уюта. Они смотрели боевик, Дэвид его сто раз видел — запустил один из самых любимых, но фея то и дело переживала и комментировала, что же будет дальше, как он спасется, с неподдельным интересом наблюдая за происходящим.
«Когда ты смотришь любимый фильм с кем-то, кто его не видел, ты и сам словно видишь его впервые, по-другому», — Дэвиду стало слишком хорошо.
«Но вот и чувство эйфории, — одернул он себя, а на экране пошли титры. — Да, пожалуй, хватит. Пора в реальность».
— Доброй ночи, Зизи-Зефира-Зефирка, — улыбнулся Дэв, встав. Чуть подумав, достал из шкафа свой шарф и накрыл ее и, выключив свет, ушел. «Даже жаль, что завтра я тебя уже не увижу», — с легкой грустью подумалось ему.
Глава 6
Утром, собираясь на работу, Дэвид, хоть и ругая себя за малодушие, но не стал заглядывать в гостиную. В конце концов, ничего нужного там не находилось, а вчерашний бред, он пусть лучше подождет. Дэвид и сам не мог ответить, чего же он больше боится: что фея будет там или…?
Мужчина умылся холодной водой, наспех выпил апельсинового сока, еще быстрее переоделся и покинул апартаменты. Голова тяжело гудела: спал он весьма плохо. Еще бы! Фея — как мозг только додумается до такого. Нужно было сразу к врачам бежать. Но испугался: опять лечение, опять пресса узнает.