Плиты и провалы

– Не трогай его больше никогда, – слова звучали как предупреждение. Девочка топнула ножкой, всколыхнув пыльный покров этого мрачного места. Валера безмолвно признал, что сейчас он намного слабее ее.

Девочка подошла к напуганному мальчику и, взяв под руки, помогла ему подняться. Пока ошарашенный Валера пытался понять, что вокруг происходит, девочка обняла своего брата, и вдвоем они прошли прямо к выходу. Открыв со скрипом дверь и запустив в подвальные чертоги потоки дневного света, они растворились в городе. Поднявшись на ноги, Валера пошел вслед за ними медленным шагом, оставляя концентрат своих страхов дожидаться новых случайных посетителей этого места.

Когда он переступил через порог, ведущий на улицу, первым делом вновь посмотрел на небо. Кажется, над большим городом собиралась гроза. Скоро небесная атака из молний и водяных потоков обрушится на землю и в пространствах между домами станет совсем безлюдно и до мерзости мокро.

Валера поднялся по ступенькам, и перед его взором предстало полное отсутствие машин во дворе, а детская площадка выглядела совершенно новой, будто только-только над ней работала бригада строителей и ушла, так и не вытерев с ее пластмассовой поверхности строительную пыль. Удрученный, он побрел вглубь двора в поисках укрытия от грядущего шторма. Где-то между двумя домами, в окнах которых не горел свет, а у подъездов валялись окурки сигарет, он заприметил объект с крышей овальной формы. Под ним виднелись силуэты стоящих там людей. Ускорив шаг, Валера направился к ним в надежде прикоснуться к живым. Как раз в этот момент ударил ливень.

Прародители

Под металлическим мухомором стояли три человекообразных существа, облаченных в черные балахоны из блестящей материи, блики на которой мерцали так, будто были мечущимися галактиками, помещенными в двумерное пространство. Существа грелись возле изрешеченной железной бочки, из щелей которой вырывались языки пламени и мгновенно гаснущие яркие искры. Как только Валера зашел под мухомор, взоры человекоподобных существ устремились на него и внезапно шум проливного дождя стих, а на смену ему пришел треск горящих в бочке дров. Обнаружив поблизости постороннего, существа начали вибрировать, словно под балахоном у каждого скрывался стратегический рой ядовитых ос.

– Здравствуйте… – несмело произнес Валера и, окинув взглядом силуэты его потенциальных знакомых, добавил, – барышни.

Очертания человекоподобных существ действительно напоминали женщин, скрещенных с гигантскими насекомыми. Утонченные черты лица, сухие тонкие губы невыносимо яркого цвета и фасеточные глаза с манящими отблесками. Впрочем, в этих неуловимых взглядах скрывался страх и желание непрерывной атаки.

– Вечность – это смерть, Валерий Владимирович, – слащавым голосом сказала одна из них и наклонилась к бочке. Она методично раздувала бесноватое пламя, которое дарило тепло этому укромному местечку в эпицентре дворовой пустоши.

Вторая девушка сделала шаг вперед и произнесла:

– Меня зовут Сашина Дочь. В этом имени нет никакого смысла и нет никаких тайн, шифровок, посылов, измерений, намеков. Может быть – есть отец и его значительная, но не большая биологическая составляющая. Впрочем, это формальности и я никогда не видела своего отца. Наверное, он был абсолютом еще до моего рождения.

У Сашиной Дочери явно была своя история, детали которой давно позабылись.

Третья девушка вслед за своими сестрами сделала шаг вперед и хотела было что-то произнести, но ее перебила раздувавшая пламя. Вознесшись над дымящей бочкой, она прошептала несколько слов, услышать которые было суждено только Валере.

– Меня зовут Кисейная Барышня… – теперь ее голос напоминал бурлящий ручей, будто незаметно для всех она набрала в рот талой воды. Голова ее вместе со всеми голосами и звуками переместилась в подвальный водосток с ограниченным пространством для акустики.

Валера, почуяв, что новоявленные знакомые расположены к нему, решил все же поинтересоваться именем последней девушки, которая как-то боязливо поглядывала на спину Кисейной Барышни и старалась зарыться в просторный блестящий капюшон.

– Третья девушка. Ты самая интересная. Я могу ошибаться. Но думаю именно так. В эту секунду. – Речь Валеры была отрывистой и напоминала попытку перенять стиль общения его новых знакомых со странными наименованиями.

– Меня… Меня зовут ЛОМО… – произнесла напуганная собственным именем девушка и в это мгновение Кисейная Барышня протянула к ней руку и что-то сказала на таинственном языке, понять который Валера не мог.

Представившись, они вновь встали вокруг горящей бочки. Она же была своеобразным барьером между Валерой и тремя странными девушками с голубыми глазами, скрывающими фальшивые драгоценности их душ. Дым из бочки также отдавал голубым свечением, будто бы на дне ее был вовсе не огонь, а тоннель в параллельный мир.

Валера подошел к бочке и поднес руки к столбу белого дыма. Ладони обдало жаром. Он посмотрел на крышу железного мухомора и прислушался. Казалось, что дождь прошел, но чуждая вибрация по-прежнему мешала спокойствию

– Сколько сейчас времени? – невпопад спросил Валера. Но в ответ на это девушки лишь сняли капюшоны. У каждой из них темные волосы с разными оттенками серости были аккуратно уложены и стянуты плотной черной резинкой и из-за нездорового блеска напоминали искусственные. Фасеточные глаза мерцали. Скорее всего, они останутся яркими пятнами даже в кромешной тьме.

Поклонившись, будто встретили своего господина, они вновь уставились на Валеру. На всякий случай он обернулся, но ничего, кроме облезлых стен и мокрого асфальта, не увидел. Данный посыл был адресован именно ему.

– Что все это значит? – обратился растерянный Валера к своим новым знакомым. В бочке вновь что-то треснуло, и ввысь отправился похожий на горящий алмаз многогранник.

– Ваше появление здесь не случайно, – сказала Кисейная Барышня. Вероятно, здесь она была главной, и поэтому ЛОМО ее боялась.

– Мы всегда ждали подобного инженера души, – произнесла ЛОМО и с надеждой посмотрела на Кисейную Барышню. Кисейная Барышня кивнула головой, позволив ЛОМО продолжить свою речь.

– Вам нужно войти в нас и сделать некоторые конструктивные поправки в архитектуре ядра мышления…

ЛОМО, вероятно, хотела сказать что-то еще, но Кисейная Барышня ударила ее ладонью по щеке, отчего трехмерное пространство реальности, в которой находился Валера, прогнулось, как металлический каркас, попавший в зону повышенного давления. Вибрация от звука соприкосновения двух живых существ насытила пейзаж слишком яркими красками и четкими контурами. Стены домов стали вдруг игрушечными, а небо наполнилось большими уродливыми пикселями, глядеть на которые долго было невыносимо. Кажется, над Валерой навис громадный старый монитор, отражающий примитивные текстуры.

ЛОМО показательно взвизгнула и плюхнулась на асфальт, закрыв лицо руками.

– Не слушайте ее, мужчина. Она пришла сюда из пограничного мира различных уродств, посему часто несет околесицу. Отец ее не любил. Бил. Помещал в сверхновые и жег, как подлую суку. – После сказанного на лице Кисейной Барышни читалось презрение. Так бывает, когда женщина в одной семье воспитывает родную дочь и приемного сына, притягивающего в дом сплошные проблемы. Кажется, в случае этих трех существ все было гораздо сложнее.