Плохо, когда в имени Лорелея

Да и что какая-то слабая девчонка может сделать против Локи? Ровным счетом ничего. Разве что довести его до ручки, но с этим он и сам прекрасно справился. Не от доброты ведь душевной занимаются терроризмом во вселенских масштабах.

Опять она спускалась в сумерки. Небо цвета розового вина разливает свет на землю. Здания аэропорта и далекие деревья кажутся приправами в глинтвейне: щепотка корицы, бадьян, кориандр, гвоздика. Солнце – как кожица апельсина. Красота и простота пейзажа успокаивают. Футуристически-точные контуры зданий и краски заката, которым никто не даст названий. Не бывает двух похожих закатов, говаривал один ее друг, когда пытался изобразить из себя романтика. И двух одинаковых отпечатков пальцев, тут же добавлял он, портя всю поэзию момента.

Девушка улыбнулась воспоминанию, собрала скромные пожитки, собранные впопыхах, и пошла к выходу. Она уже поняла, что забыла ноут, плеер и даже наушники. Придется слушать в авто интернет-радио. Ее позабавило то, как легко возмутиться по поводу мелких бытовых неурядиц, когда тебя в очередной раз сослали. Только на этот раз, заботясь о безопасности.

– А теперь, Ло, я хочу услышать, что случилось. Все до мельчайших подробностей. Нечасто тебе звонит Тони Старк и приказывает оторвать аристократическую жопу от дивана эпохи растакой королевы, засунуть файф-о-клок в то место, которое только что оторвал от дивана, угнать «Астон Мартин» или на чем там у вас быстро ездят и пулей в Дюссельдорф. Как ты думаешь зачем? Сестру блудную встречать! Но и это еще не все. Оказывается, я кому-то, а точнее своему братскому долгу и Тони мать его Старку, должен следить за тобой, чтобы драгоценнейшая Лорелея не наделала глупостей, только сойдя на родную землю. Я что похож на няньку? Пусть за тобой Агата присматривает! Она вообще в курсе, что ты прилетела? – наконец Билли выдохнул последнюю претензию и уставился на девушку в ожидании ответа.

Она еле сдерживала смех, Билли всегда так забавно кипятился. Он начинал спокойно и размеренно говорить что-то, а заканчивал, крича и сметая слова в один большой возмущенный клубок.

– Не знаю, чего тебе наговорил этот сумасброд, но я сама в состоянии преодолеть расстояние, отделяющее меня от дома, - ответила она как можно более бесстрастно. Это поможет сохранить истерический маятник внутри, раскачивающийся между «Билли, ты такой очаровательный дурак и паникер» и «этот мир катится ко всем чертям, беги от меня подальше», в состоянии хрупкого спокойствия. Нельзя было разводить панику, Тони же не развел. – Но если хочешь проследить, не посещают ли меня суицидальные мысли и прочие ереси, можешь поехать со мной. Агата предупреждена насчет приезда прожорливой Лолы, но, думаю, и тебе что-то останется, - девушка улыбнулась и обняла брата, таща к машине.

***

Ворчать, клясться, что оторвет голову этому невоспитанному американцу, и грозиться уехать, если не после завтрака, так сразу после обеда – в этом весь Билли. Но каждый вечер его вещи оставались на местах, он уплетал стряпню Агаты так, что аж за ушами трещало, и каждое утро все начиналось сначала. Особенно в те волшебные утра, когда приходили приветы от семейства с пригласительными на приемы. Они были искренне рады, что блудная овца вернулась в стадо, не сильно подпорченная вольными нравами американцев. Скажи об этом американцам времен Прекрасной эпохи, бедняги умерли бы от удушения возмущением.

Билли приходилось быть сопровождающим на всех заунывных мероприятиях. Главным образом от этого он и закатывал каждое утро великомученические монологи в духе Гамлета о бренности бытия и жестокости окружающего мира. Будто один он был в восторге от обязательств. Напяливать классические платья в пол и разглагольствовать о благотворительности, когда под боком брат, готовый на самые идиотские подвиги, какие только можно вообразить, не совсем то, к чему душа лежит. Зато в происходящем был несомненный жирный плюс: Билли заставил ее забыть обо всем, кроме маленькой уютной жизни, в которую не вторгались никакие чудовища, даже порождаемые сном разума.

Очередным поводом английского бунта на немецкой земле стал привет из Штутгарта. Вечер в платьях и смокингах в окружении стареющих филантропов. Зато показное неудержимое веселье будет сопровождать Шуберт. Веселее не будет, но уху приятно. Бунт был бы подавлен в стандартные пять минут заверениями о быстром и безболезненном уходе с последующей экскурсией по прекрасному городу Георга Гегеля и Фердинанда Порше (ведь немецкий философ и автомобильный инженер – правильная компания, которая оправдает пивные изливания в злачных местах города); и все следовало бы четко обозначенному плану, если бы не планы Билли на Лондон, планы очень личного характера. После вечера он не успевал ни на один подходящий рейс, но отказать сестре тоже не мог.

Именно поэтому поездку не спас даже Lamborghini Aventador. А ведь он так любил все сестрины дорогие рычащие игрушки! Конечно, она не настолько нуждалась в моральной поддержке и собеседнике по дороге на очередное цирковое представление, чтобы пустить его за руль. Может, в таком случае он рассмотрел бы свои личные причины в ином ракурсе и счел не такими неотлагательными, как казалось сначала.

На место они прибыли, наделав немало шуму, что заставило ущемленного в правах Билли улыбнуться. Порядочное богатое бюргерство отдавало предпочтение «мерседесам» представительского класса, в крайнем случае «БМВ», если еще не набегались или юность в пятой точке не переиграла. А тут тихое урчание степенных немцев взорвал темпераментный итальянец. Бедный парень парковщик не знал ни с какой стороны к нему подойти, ни как в кокпит залезть. О том, чтобы завести красавца и поставить на место, речи не было. Пришлось девушке нарушать правила приличия второй раз за вечер и парковать свою драгоценность самостоятельно.

***

Струнный квартет номер 13, бокал шампанского, бессмысленная болтовня и обозленный брат – достойная картина, а если не вдаваться в детализацию, то может служить шаблоном для любого подобного вечера. Фоном играет классика, до которой никому нет дела до того самого момента, как завтра спросят «И как вам Шуберт», вот тогда начнется дутое недовольство исполнением, акустикой, чем угодно, лишь бы со знанием дела пустить пыль в глаза. Болтовня осмысленная осталась в просторных кабинетах на верхних этажах, здесь же обсуждают исключительно то, как помочь редкому виду мартышек не помереть с голоду, желательно закусывая мозгом этих самых мартышек. Бокал шампанского на сегодня компания номер один лихой гонщицы. Исключительно от того, что единственный, кто мог бы скрасить ее вечер, объявил бойкот и голодовку.

То, как они преодолеют дорогу назад, волновало ее мало. Главное, чтобы никто из очаровательных гостей не стуканул в полицию, тогда с Лорелеей фон Моргенштерн будет совершенно другой разговор.

На балконе мелькнул знакомый силуэт. Высокая фигура пересекала галерею к лестнице. Зеленый шарф, знакомый синий блеск посоха. Просто любимый цвет и размер. Девушка мысленно выругалась со всеми возможными изощрениями и преимуществами знаний многих языков.

– Знаешь, Билли….

Он повернулся к сестре, заинтересованность продолжением нулевая, реакция была осуществлена исключительно для того, чтобы показать, насколько безысходно его состояние, вызванное ее эгоистичным порывом тащить его с собой.

– Дохни-ка на меня, дружок.

Парень уставился на нее как на ненормальную, посмотрел на бокал, точно ли там шампанское, не рассмеется ли она, может, это такие народные немецкие шуточки. Девушка была серьезна как никогда. Она настаивала на своей просьбе, кто такой Билли, чтобы отказать.

– Держи, - она достала из клатча ключи от «лэмбо» и протянула опешившему брату. – Не могу смотреть на твою кислую рожу.

Он благодарно принял подарок, но для проформы спросил, уверенна ли она, четко ли понимает, что отдает ему ключи от одной из своих самых любимых игрушек.

– Езжай уже в аэропорт, пока я не передумала, - она отправляла его, буквально выталкивала с вечера. – Если я найду на ней хоть одну царапину, то зашпаклюю ее смесью из твоих истолченных зубов и крови, а потом отполирую скальпом. И проделаю это так, чтобы ты все видел.

– И тебе приятно провести вечер, - Билли вовсю улыбался, его отпустили, он успевает на самолет, жизнь прекрасна. Парень не заметил, что к сестре подходит какой-то малоприятный джентльмен с увесистой тростью, которая больше походит на оружие.