Плохое поведение

— Мам, — зову я неуверенно, но она не слышит. Снежана касается моего плеча, останавливая в шаге от мамы, слегка качая головой. Я смотрю на женщину, чьи глаза выражают сочувствие и скорбь. Затем мой взгляд устремляется в комнату, где возятся медработники у кровати бабушки. И в этот момент мое сердце обрывается и летит вниз, туда, где нет дна.

Бабушка ушла ночью, в районе трех ночи. Тихо, не мучаясь, во сне. Лучшей смерти и пожелать нельзя. Так сказал один медик из бригады медицинской скорой помощи.

Захар

Кто сказал, что понедельник это тяжелый день? Какого тогда хрена мне и во вторник нелегко? Для меня утро любого дня не айс.

После душа захожу на кухню, Лера и Илья уже сидят и пьют чай.

— Второй раз проснулся и никуда не бежит, а не прошло и месяца, — замечает Лера.

— И без мата, — добавляет Илья.

— Все сказали? — интересуюсь и киваю на пустой стул, — а где третий мушкетер?

— Так же не знаешь, — вспоминает Лера, — пока ты работаешь свои ночные смены, вся жизнь идет мимо тебя.

— Бросил ее мажорик на ягуаре, — рассказывает Илья, — Виола вчера злючая пришла. Мебель даже пошвыряла.

— Творческая личность. Эмоции, — объясняет Лера, для наглядности взмахнув рукой в воздухе.

Приподнимаю брови.

— А чего бросил?

— Кто бы знал, к этой дикой кошке вчера было не подойти, — отзывается Илья, поправляя очки на носу, — глаза бы так и выцарапала.

— Какие страсти, — усмехаюсь, думая о причине заставившей Яна оставить Виолу. На самом деле, в моем теле напрягается каждый мускул от этой информации. Эта новость совершенно меня не радует.

— Всем доброе утро! — на кухню, чуть ли не порхая крыльями феи за спиной, заходит главный фигурант разговора. Это она вчера была дикая?

— Вы про эту бешенную рассказывали? — уточняю у соседей. Лера внимательно оглядывает девушку и ее брови хмурятся.

— Слушай, это ведь платье той девчонки… которая в субботу у нас ночевала, да? Она его тебе подарила?

Оглядываю синее платье на девушке. И то, что она надела вещь Каролины мне тоже не нравится. Какого черта мне не все равно? Виолетта пожимает плечами.

— Эта сука мне должна, — отзывается она, и ее лицо слегка кривиться, — она показала Яну видео… и этот ублюдок бросил меня.

— Она показала? — утоняю.

— А кто? Пушкин? — она смотрит на меня, — плохо следишь за своей сукой. Плохой Захар. Очень плохой.

— Ты чокнутая, — отзываюсь и допиваю свой кофе, — и да. Это платье тебе явно мало. Обтягивает каждую складку.

— Ты — козел! Животное! У меня нет складок! — Виолетта проводит руками по своим бокам, оглядывая себя, проверяя наличие таковых.

— Я тоже так думал, — киваю на ее плоский живот. Девушка прикрывает его рукой. Лера и Илья, не удержавшись, прыскают от смеха. А я не спеша покидаю кухню.

— Когда-нибудь, я его убью! — обещает Виолетта за моей спиной, — не, ребят, на самом деле, скажите же оно мне идет?

Странно, то ли разговоры о ней, то ли ее платье на Виолетте, но всю дорогу до колледжа мои мысли только о Каролине. Клянусь на светофоре я даже представил ее в этом синем платье. И ненавижу это дурацкое состояние, когда ты уже решил, что тебе плевать, и идешь дальше, но забыл посоветоваться с головой, которая то и дело кидает тебе разные мысли. И все о ней. Поэтому в колледже, то и дело ищу ее в коридоре взглядом. Но Каролины нигде нет. А из разговора девчонок из групп помладше понял, что у них сегодня не было французского. Что за херня? Ее что заперли? Уже не удивлюсь ничему, если дело дошло до похищения собственной бабушки. Видать у девчонки та еще семейка. Хотя у кого иначе?

И после занятий, вместо того, чтобы свернуть домой, еду по знакомой дороге к знакомому высокому забору. Останавливаюсь, не доехав два дома, и внимательно оглядываю припаркованный ягуар у ворот. Какая там машина у мудака? Некоторое время смотрю на машину. «Просто нас с Яном многое объединяет…» Для чего я приехал? Даже не думал о причине, просто повернул. Барабаню пальцами по рулю, а затем крепче его сжимаю. Разворачиваю мотоцикл и отталкиваюсь от земли.

Дорога до дома занимает минимум времени, потому что я чертовски быстро еду. В квартире кто-то уже есть, в зале работает телевизор, но я стянув кроссовки, прохожу в свою комнату и закрываю дверь. Плюхаюсь в кресло у компа. Ягуар у ворот еще ничего не значит, меня больше взбесило, что мне не плевать. Может я еще и втюхался в училку? В ту самую высокомерную сучку, что раздражала меня? Да пошло оно все. Мои мысли прерывает звонок мобильного. Маша.

— Привет, Пупс, — проговариваю.

— Ну, Захар, — протягивает она, — эта кличка напоминает мне о моих круглых щеках…

— Но они же у тебя круглые, не стоит об этом забывать.

— Ну, ты и задница, — фыркает Маша, — ты же припрешься в воскресенье?

— А ты меня ждешь?

— Вот еще!

— В таком случае приеду в субботу.

— Правда? — у нее плохо получается скрыть радостные нотки в голосе.

— А то. Когда я обманывал?

— Мне начинать говорить с первого года моей жизни?

— Тебе стоит приготовить мне что-нибудь очень вкусное.

— Вот еще чего, — снова фыркает Маша, — ладно, у меня перемена закончилась. Чмоки-чмоки!

Кидаю мобильник на кровать и смотрю на черный монитор компьютера. Через два часа нужно уже выдвигаться на работу, а мои мысли заняты черте чем. Нужно принять душ и потихоньку приходить в себя. Не нужно заморачиваться на девчонках, они не моя цель в этом городе. Даже если они имеют пару удивительных серо-голубых глаз и самые сладкие губы, которые когда — либо я целовал.

Каролина

— Ближе к центру что-нибудь, — устало проговаривает мама по телефону. Мы сидим в гостинной. Она на кресле, а на диване я и рядом Ян, держащий мою руку. Он это делает на протяжении всех дней. Он постоянно рядом. По-моему он даже ночует у нас. Завтра пять дней. Мама обговаривает детали с организаторами поминок на семь дней. Обалдеть! Организаторами! Бабушке бы это вряд ли понравилось. Она всегда придерживалась простоты и веселья в своей жизни. А это. Кроме как словом «пафос» не назовешь. Вся наша семья сплошной пафос. У меня даже голова разболелась.

Встаю с дивана, и Ян вопросительно смотрит на меня.

— Пойду, подышу воздухом, — проговариваю. Парень молча поднимаешься и идет за мной. Мы выходим в наш небольшой сад и я сажусь на одно из двух кресел. Ян садится рядом и пристально смотрит на меня.

— Как ты? — спрашивает наконец он.

— Я не… ожидала. И это ужасно, но…

— Думаю, ей так намного лучшего, что может быть хуже, чем просто лежать в кровати…

— Она не просто лежала! Она жила! — сдавливаю ладони в кулаки готовая ударить парня.