Плохой парень

Самолет нервно запрыгал по посадочной полосе, потом взревел и поехал ровнее; успокоившись, долго катился по аэродрому и наконец остановился. И вот уже Бэнкс вместе с остальными усталыми пассажирами шел по бесконечным коридорам аэропорта к паспортному контролю. Очередь к стойке для граждан Соединенного Королевства оказалась невелика, и вскоре Бэнкс протянул свой паспорт вежливой сотруднице в форме. Она сличила фотографию с оригиналом, проверила что-то в компьютере, еще раз посмотрела на него и на фото, повернулась к двум крепким мужчинам, пристально наблюдавшим за вновь прибывшими, и сделала им знак подойти.

— Мистер Бэнкс? Не могли бы вы пройти с нами, сэр, — произнес один из них. Интонация у него была отнюдь не вопросительная.

— А что, собственно…

— Прошу вас, сэр. — Мужчина ухватил его за руку и вывел из очереди.

Бэнкс неоднократно проделывал это и сам — правда, при иных обстоятельствах, — так что понимал: вопросы задавать бессмысленно. Возможно, они решили, что он террорист. Будут пытать его, окуная голову в бочку с водой. Они могут позволить себе что угодно, а он — ничего. Скорее всего, решил он, это как-то связано с МИ-6 и той историей, которая произошла летом. Он тогда много чего натворил и нажил весьма опасных врагов. Память у внешней разведки долгая, они ничего не забывают. И что же, это своеобразная месть за то, что он сделал? Интересно, как далеко они готовы зайти? Пока его не приведут туда, где им будет удобно разговаривать, он все равно ничего не узнает. Вдруг накатила паника, сердце заколотилось как безумное, стало трудно дышать. Сильно кружилась голова — от перелета и усталости. И от страха.

Его провели по коридору, через зал выдачи багажа, а затем подошли к тяжелой двери с надписью «Только для спецперсонала». За ней снова потянулись коридоры, унылые и душные; в конце концов тот, что шел впереди, открыл ничем не примечательную дверь, а задний легонько, но довольно твердо подтолкнул Бэнкса в спину. И дверь закрылась.

Комната оказалась довольно большая, чище и приличнее, чем он ожидал, но окон в ней не было, и на столе медленно крутился портативный вентилятор, гоняя спертый воздух.

За столом сидел человек, которого Бэнкс никак не ожидал здесь увидеть — суперинтендант Ричард Бёрджес. А впрочем, он ведь как-то связан со спецподразделением внутренней разведки и именно он помогал Бэнксу этим летом в деле, которое до сих пор так нервировало старшего инспектора. Завидев Бёрджеса, Бэнкс немного расслабился, сердце постепенно перестало стучать как бешеное. И все же происходит что-то странное, подумал он, заметив Уинсом Джекмен. Что она-то здесь делает?!

— Вы в порядке, Алан? — спросил Бёрджес. — Вид у вас неважнецкий.

— Меня не каждый день выводит с паспортного контроля служба безопасности аэропорта. Какого черта здесь творится?

Бэнкс понимал, что Грязный Дик знает о летнем деле далеко не все, а Уинсом так и вовсе ничего, поэтому они себе и представить не могут, какие мысли пронеслись у него в голове, пока его вели сюда, и какой ужас он испытал, когда два крепких офицера решительно взяли его в оборот, не дав никаких объяснений. После того, что случилось с ним летом, он прекрасно знал: бывает, что человека берут вот так, запросто, ведут куда-то по длинным коридорам и больше его никто никогда уже не видит.

— Присаживайтесь. — Бёрджес пододвинул к нему бутылку виски «Лафройг» и пластиковый стаканчик. — Извините, хрустальных не нашлось. Это ведь ваш любимый напиток, верно?

— Не собираюсь ни садиться, ни пить с вами, пока мне не объяснят, что происходит.

— Я приношу извинения за церемонию встречи, — как ни в чем не бывало продолжал Бёрджес, — но по-другому не получалось. Сам я выйти не мог. А охранники понятия не имели, в чем суть. Просто выполняли приказ, не более того. Уинсом вам сейчас все расскажет.

— Какой приказ? Чей? Уинсом?

— Поверьте мне, Алан, сделайте, как я прошу. Налейте себе выпить и садитесь, — сказал Бёрджес. — Это вам поможет.

Бэнкс уже года два как перешел с виски на красное вино, но спорить не стал и последовал совету Бёрджеса. Он вдохнул резкий аромат солода, и у него сразу перехватило горло, но стоило сделать глоток, и мягкое благодатное тепло растеклось по всему телу. Хорошая штука, надо признать.

— Ну, я слушаю. Что происходит?

Физиономия у Уинсом было мрачнее некуда, и Бэнкс вдруг испугался, уж не случилось ли чего с Трейси, или с Брайаном, или с родителями. Именно в такой обстановке принято объявлять о смерти близких. Заботливые нотки, глоток спиртного, «присядьте, пожалуйста», замогильные лица.

— Я тоже приношу извинения, — сказала Уинсом. — Но я подумала, что так будет лучше. Суперинтендант Жервез знала, каким рейсом вы возвращаетесь, а мистер Бёрджес любезно согласился помочь и договорился с охраной аэропорта. Иначе мне пришлось бы стоять, держа табличку с вашим нацарапанным именем.

— Я углядел бы тебя и без опознавательных знаков, Уинсом. Ну, вперед, выкладывай. В чем дело?

— Дело в Энни. — Уинсом наклонилась к нему. — Мне тяжело это говорить, но она…

— Энни? Что с ней? Да говори же!

— В Энни стреляли.

Бэнкс откинулся назад и прижал ладони к щекам:

— Стреляли?

— Вчера вечером. Я не хотела, чтобы вы узнали об этом из газет, сэр. Заголовки сразу бросаются в глаза. Вот поэтому… ну, если б вы увидели газеты в киоске, там, в зале прилета…

Бэнкс бессознательно потянулся к виски, сделал большой глоток, с трудом протолкнув в горло обжигающую жидкость. На секунду перехватило дыхание, но соображать он стал чуть лучше.

— Насколько это серьезно?

— Состояние очень тяжелое, — ответила Уинсом. — Из больницы уже послали за отцом Энни. Ее жизнь висит на волоске. Пуля пробила правое легкое. Оно отказало. В легких и в груди скапливается жидкость. Ее могли вообще не довезти до больницы.

— Сколько ранений?

— Два. В грудь и в плечо. Вторая пуля раздробила ключицу. Нарушены двигательные функции, но врачи говорят, что это поправимо. Операция длилась почти всю ночь. Возможно, понадобится повторная.

— Господи боже, — прошептал Бэнкс. — Вы взяли того, кто это сделал?

— Пока нет. У нас о нем довольно обрывочная информация.

— Где она сейчас?

— В больнице при университете Кука. В Мидлсбро. В Иствейлской городской больнице нет необходимого для таких случаев оборудования.